2. Футболисты улетают в Африку

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

2. Футболисты улетают в Африку

Когда Ази Мориба вошел во дворец президента, стража замерла. Мориба, мужчина огромного роста, настоящий великан, мрачно осмотрел всех.

Некоторые считали, что президент Даниэль Ломо является самым могущественным человеком в стране, но никто не сомневался в том, кто самый страшный. Если какой-нибудь гражданин Саламба попадал в немилость к шефу полиции, то ему был гарантирован либо концлагерь, где можно было сгнить заживо, либо дорога на кладбище.

Дворец был шикарным зданием, гордой демонстрацией независимости от колониальной власти. Он был роскошно обставлен английской и французской мебелью XVIII века – стульями, банкетками, письменными столами – и многочисленными копиями картин, которые завезли в страну жуликоватые торговцы. Президент США лично подарил главе правительства копию статуи Свободы как символ дружбы двух стран.

Ази Мориба пересек просторный холл, где послы часто подолгу ждали возможности попасть на прием к президенту. Когда он открыл дверь и вошел в тронный зал, никто из дворцовой стражи не отважился ему помешать.

Даниэль Ломо ждал его. Они тотчас начали совещание. Согласно конституции президент должен был созвать весь кабинет министров, но Ломо сослал всех членов кабинета в Лейк Освод, и поэтому совещание проводилось, что называется, в узком кругу.

– Что это за слухи, будто на руднике был найден реликтовый предмет? – спросил Ломо. Это был карлик, достигавший Морибе до локтей, с кудрявыми желтыми волосами, вдавленным носом, который напоминал нос неудачливого боксера. Но и при такой внешности Ломо в свои пятьдесят пять лет показал себя жестоким и бескомпромиссным диктатором.

– Я в курсе дела, – ответил Мориба. – Если эта вещь настоящая, то она может принести огромное состояние.

– Когда? – просипел Ломо.

– Американец послал телеграмму некоему Луи Халефи и попросил его приехать. Этот Халефи известный человек. Мы должны подождать до его прибытия. Если он подтвердит, что вещь настоящая, мы сможем действовать.

– А как мы об этом узнаем?

– Я могу положиться на своего агента.

– Я полагаю, что твой агент – опять твоя любовница, какая-нибудь проститутка, которая ложится с каждым в постель.

– У меня свои методы, – проворчал Мориба. – Ты не должен заниматься этим.

Оба посмотрели друг на друга. Президент первый опустил глаза. Его взгляд на женщин был всем известен: каждую женщину, нарушившую общепринятую мораль, следует отправить в государственный монастырь для перевоспитания.

Как и в большинстве других независимых африканских государств, в Саламба не утихала борьба между различными племенами и политическими группировками. Группа мусульман-фундаменталистов, захватившая власть, с фанатичной непримиримостью преследовала противников. Мужчин сжигали, а женщин забрасывали камнями. Хитрый Ломо знал, что террор можно победить только террором. С тайной помощью США и одной правой группы в Европе он провозгласил новое учение христианского фундаментализма. Он считал себя сторонником воинствующей церкви и отнял у мусульман власть с помощью таких божественных даров, как ядовитый газ и бомбы. Единственные слова из Библии, которые Ломо цитировал, были: «Я пришел к вам с огнем и мечом». Когда он был провозглашен президентом, все репрессии, которые проводились мусульманами, были сохранены, только поменялись инструкции.

– Очень хорошо. Во всяком случае ты должен не упускать из виду этого американца, горного инженера, и вещь, которую он нашел. А теперь мы должны обсудить кое-что другое, более важное. – Голос президента звучал проникновенно, но Мориба оставался холодным и равнодушным. И Даниэль Ломо, видя это, приготовил ответный удар. – Когда прибудут шотландские футболисты, не должно быть никаких инцидентов.

Мориба иронически улыбнулся.

– Конечно, не должно быть! Мы ведь знаем, что настоящей религией нашей страны является футбол, что бы ни говорили христиане или мусульмане. Бомба в этом дворце, если ты выживешь, кроме тебя, никого не затронет, бомба на стадионе имени Даниэля Ломо была бы катастрофой для нашей первой международной игры. Правительство потеряло бы контроль, режим бы пал, и анархисты захватили бы власть.

– Я тронут твоей заботой обо мне, – просипел Ломо. – И так как ты этого не сделаешь, я сам придумал кое-что для своей безопасности.

– В этом я уверен, – ухмыльнулся Мориба. – Но ты не должен беспокоиться, все в моих руках.

– К черту! – закричал президент. – Знаешь ли ты планы этого Милоса?

При упоминании имени вождя анархистской оппозиции улыбка Морибы стала еще шире.

– Ах, Милос, твой страшный призрак, – ухмыльнулся он. – Конечно, знаю. Он хотел бы тебя убить – лучше всего на футболе, что принесло бы ему огромную популярность.

– Ты знал об этом и никогда меня не предупреждал?

– Успокойся, – пошутил Ази Мориба. – Я же тебе сказал, что все в моих руках. Я не вижу причины для беспокойства. Было бы лучше, если бы ты информировал меня о твоих действиях. Я не хотел бы, чтобы мои люди убили одного из твоих сподручных, если придется вести бой против Милоса и его террористов.

Даниэль Ломо подавил недовольство.

– Помнишь немецкого журналиста Курта Леве, который работал с нами во время революции? Я сохранил с ним связь, и он летит в том же самолете, что и шотландцы, в Ибари. Я ему поручил находиться вблизи и наблюдать, не попытается ли Милос захватить футболистов.

– И что же он предпримет? Он ведь не выглядит суперменом…

– Не говори глупостей. Он путешествует под именем доктора Герштейна, моего личного врача. Мориба, смотри, чтобы его случайно не убили!

– Мои люди вряд ли кого-нибудь застрелят по неосторожности, – заверил его Мориба. – Если ты успокоился, я с удовольствием пойду опять на работу. Не могу себе позволить сидеть здесь и держать твою руку. – Он встал, чтобы попрощаться.

– Ты пойдешь далеко, – прошептал Ломо.

– Может быть, – согласился с ним шеф полиции. – Ты не должен волноваться о своей личной безопасности. Хотя народ тебя не любит, но меня он ненавидит, и поэтому тебя не убьют хотя бы из-за того, что я приду на смену тебе. Это должно тебя утешить.

И Ази Мориба покинул президента.

В субботу, 11 июля, «боинг» рейс 101 стоял на взлетной полосе лондонского аэропорта Хитроу. Пока командир корабля ждал разрешения на взлет, его четыре двигателя поднимали облака пыли. Самолет в Саламба никогда не был заполнен полностью. Но сегодня утром на борту было больше пассажиров, чем обычно: шотландская сборная по футболу вместе с запасными игроками, тренером и обслугой заняла все места в середине самолета. В стороне сидел Курт Леве, низенький, полный человек с дипломатом. Он углубился в немецкую медицинскую газету. Вблизи расположился Луи Халефи, который тоже листал газету. Так как прямого рейса из Парижа в Саламба не было, он вынужден был лететь из Лондона. Курт Леве не обращал внимания на француза, сосредоточив внимание на группе немцев, которые сидели впереди. Это были мужчины лет тридцати с неброскими лицами, но крепкого телосложения. Они мало говорили и выглядели настороженными. Леве осведомился у красивой черной стюардессы, знает ли она, кто эти люди.

– Я слышал, как один из них говорил по-немецки, а я тоже немец, – объяснил он. – И подумал, не летят ли они на ту же конференцию, что и я.

– Это маловероятно, – улыбнулась она. – Это военные советники, приглашенные президентом Ломо муштровать армию Саламба.

Леве проглотил информацию и нашел подозрительным, что Ломо не предупредил его о полете военных советников в одном с ним самолете. Они показались ему неприятными попутчиками, и он, конечно, не упустит их из виду. Остальные пассажиры были мужчины и женщины, которых всегда можно встретить на летных линиях: жены, которые летели к своим мужьям, деловые люди, служащие.

Одина пассажирка привлекла особое внимание Леве. Это была необычайно красивая девушка, которая сидела среди мускулистых футболистов. Сандре Митчелл не было еще и двадцати, и это был ее первый такой длительный полет. Она была подругой футбольной звезды Дональда Мак-Фея, сидевшего рядом с ней. Он был очень горд, так как никто из команды не взял с собой жену или подругу. Сандра отправилась в путь не затем, чтобы воодушевлять своего друга или больше понравиться ему. Она была певицей, и ее пригласили на несколько гастрольных концертов в Африку. Время шло. Они все еще ждали разрешения на взлет.

– Волнуешься? – спросил Дональд и сжал ее руку.

– Я не знаю ничего о Саламба, но готова спорить: там все не так, как в Инверклайде, – ответила Сандра.

Они познакомились три месяца тому назад в Инверклайде, где она выступала в клубе «Блю Сирен» – единственном очаге света в маленьком грязном городишке между заброшенными угольными шахтами и сталелитейными заводами долины Клайда. Времена были тяжелыми, и люди искали приюта, где они могли бы расслабиться, слушая музыку, где было бы светло и весело. Билл Обен арендовал заброшенный паб пивоварни и создал клуб «Блю Сирен». Конечно, это был не Лас-Вегас. В одном зале подавали пиво и сандвичи с ветчиной. Там царили нравы рабочей среды. В ресторане же подавали приличную еду с французским вином, там танцевали и развлекались. Вскоре клуб «Блю Сирен» стал процветать. При малой конкуренции в Инверклайде этому никто не удивлялся.

Альтернативой был только клуб футболистов. И хотя футбольный клуб высоко ценился в глазах его фанатов, между ним и «Блю Сирен» не было соперничества: первый привлекал посетителей днем, а второй – ночью.

Сандра живо вспомнила тот вечер. Шел дождь. Когда распахнулась дверь ресторана, она как раз расстегивала свой дождевик. Казалось, вечер будет спокойным, за столиками сидело не больше 12 человек, а на танцевальной площадке никого не было. Она поднялась наверх, в гардеробную, и надела черное с блестками шифоновое платье и посеребренные туфли в стиле пятидесятых годов.

Сандра не была старомодной. Живая голубоглазая блондинка, которую интересовали тяжелый рок и роликовые коньки, она знала, что любит публика и чего не любит. Слишком много девушек пытались петь под гитару новейшие шлягеры, но Сандра была себе на уме. Догадываясь, что ей не стать второй Анни Леннокс, она сохраняла свою внешность фарфоровой куколки и пела чувствительные блюзы и зонги.

Когда в тот вечер Билл постучал в дверь и напомнил о ее выступлении, она взяла саксофон, поправила прическу, посмотрелась в зеркало и, довольная собой, поспешила вниз.

Оба официанта сновали между столиками и не обращали на нее внимания. Позади стоял рояль, рядом – ее микрофон. Фредди Хоукинс, пианист, наигрывал мелодию. Она посмотрела на публику. Это были постоянные гости: деловые люди, которые заключали сделки, какие-то торговцы, которые, вероятно, праздновали здесь день рождения. За одним столиком сидели четверо молодых мужчин, которые не вписывались в общую картину. «Как они попали сюда?»– подумала Сандра, готовясь к первой песне.

Свет приглушили. Фредди начал играть нежную мелодию.

«Усталая старая луна,

Ленивая старая луна,

Приведи назад моего любовника,

Моего мужчину,

Чтобы он побыстрее был со мной…»

Она прошептала эти слова в микрофон с таким чувством, будто какая-то волшебная сила могла превратить их в ее любовника из мечты. За столами стало тихо, все головы повернулись к ней. Музыка молила о любви:

«В этот момент все влюблены в меня,

Мое обаяние влечет ко мне…

О, позволь это мне! Только ему и мне,

Ленивая старая луна… нам вместе…»

Она посмотрела на стол с четырьмя молодыми людьми. Один из них, красивый стройный парень, смотрел на нее большими глазами, словно хотел проглотить. «Боже, – подумала она, – он ведь еще совсем зеленый». В конце песни Фредди исполнил вариации на тему, чтобы дать ей время взять саксофон и присоединиться к нему.

Гости, не занятые едой и питьем, аплодировали ей. Больше всех рукоплескали молодые люди, которых заворожили ее хрипловатый голос и детская внешность. Особенно темноволосый парень. Она подарила ему улыбку и повернулась к Фредди, чтобы начать новую песню, менее чувствительную, с меланхолическим концом:

«Мой мужчина ушел прочь,

Покинул меня, такую нежную!

Мой мир весь в его мире,

Не знаю, что я должна делать…»

Ее голос больше был похож на стон. Фредди подчеркивал роялем это отчаяние, а последний вздох издавал ее саксофон.

Песня удалась. Тишина, которая последовала за ней, была более значительной, чем аплодисменты потом. Она поклонилась и, когда снова зажегся свет, пошла между столиками к выходу. Сандра была уже почти у дверей, а темноволосый молодой человек все еще аплодировал ей.

В гардеробной она положила в сторону саксофон и освежилась у умывальника. Собралась переодеться, когда вдруг постучали в дверь.

– Это я, Билл. Можно войти?

– Конечно.

Он вошел и с восхищением посмотрел на нее.

– Ты сегодня была особенно хороша! Все прошло отлично.

– Спасибо, Билл. Ты мне хочешь еще что-то сказать?

– Внизу тебя ждет молодой человек, он хочет угостить тебя шампанским.

– Ах, Билл, я устала. Это обязательно?

– Сандра, мы не каждый день продаем здесь шампанское…

Конечно, он был прав. Она пожала плечами и последовала за ним вниз. Все четверо молодых людей ждали ее, но темноволосый подвинул ей стул и приветствовал первым.

– Сэнди, вы неотразимы. Можно мне называть вас – Сэнди?

Прежде чем она успела что-то сказать, он выпалил:

– Меня зовут Дональд Мак-Фей, а эти ребята собрались здесь, чтобы отпраздновать мою удачу. Ваше выступление было вершиной вечера. Не правда ли, ребята?

Сандра рассматривала своего почитателя. Он был небольшим, но очень мускулистым и, казалось, обладал огромной внутренней силой. Его глаза находились все время в движении, точно не могли позволить себе покоя.

– А кто ваши друзья?

– О, это мои коллеги по работе. – Дональд махнул им рукой, и они тут же попрощались.

– Я вас здесь раньше не видела, – улыбнулась Сандра. – Что же вы празднуете?

Официант принес шампанское. Дональд насмешливо посмотрел на этикетку.

– И это самое лучшее?

– У нас есть особое, но очень дорогое.

Официант одарил его улыбкой человека, который знает, что и как объяснить несведущему.

– Черт возьми, шеф, разве я спрашивал цену? – воскликнул Дональд. – Принесите его сюда.

– Успокойтесь, Дональд, – запротестовала Сандра. – Он предупреждает вас для вашего же блага. Оно стоит целое состояние.

– Вы этого стоите! – заверил ее Дональд и отпустил официанта, который остановился вблизи стола: вдруг разум возьмет верх и Дональд изменит свое решение.

– Так что же вы праздновали? – спросила Сандра.

– Сегодня, – гордо заявил Дональд, – я подписал контракт с Инверклайд-клубом.

– С мастерами? Вы футболист?

– Да, профессионал с сегодняшнего дня. У меня много любительских игр позади – за фабрику, за Охтерджилл.

– Охтерджилл?

– Это деревня, в которой я родился. Вы там не бывали? Она совсем близко.

Сандра покачала головой. В долине Клайда было так много маленьких деревень, мужчины и женщины из которых раньше или позже были поглощены молохом Глазго.

– Сегодня я сыграл квалификационную игру за команду мастеров Инверклайда, и они тотчас заключили со мной контракт, – объяснил Дональд. – Они только в первой лиге, но очень настойчивые, и для меня это первый шаг по лестнице. Я обещаю вам, Сэнди, вскоре вы увидите меня в голубой майке команды мастеров Глазго. Давайте выпьем за это!

Она подняла бокал за его успехи. Дональд не мог отвести от нее взгляда. Он говорил, как водопад, – о своих родителях, друзьях, Охтерджилле, о школе и фабрике, о футболе и обо всем на свете. Девушек он не упоминал ни словом. Она поняла, что это приглашение имело для него большое значение. Под хвастовством и болтовней скрывался неопытный и нервный молодой человек.

Фредди закончил игру, Билл поставил на вертушку диск, и пара гостей отважилась выйти на танцплощадку.

– Хотите потанцевать? – спросила Сандра. Мгновение Дональд колебался, как бы боясь выставить себя на обозрение, потом широко улыбнулся и повел Сандру на паркет. Танцевать было для Сандры удовольствием. Она полностью отдавалась ритму и плавно двигалась. У Дональда все было по-другому. Он живо реагировал на ритм музыки, но был напряжен, как будто боялся коснуться ее. Это раздражало. Вскоре они вернулись к столу.

– Вы очаровательны, – сказала она ему, – но я устала. Был длинный день, а завтра вечером я должна снова выступать. Пожалуйста, извините меня.

– Вы хотите домой? – спросил он. Сандра кивнула и поцеловала его в щеку.

– Проводить вас?

– Нет, спасибо. Я тотчас пойду спать. Одна, – добавила она на случай, если он ее не так поймет.

– Об этом я не думал, – сказал он, извиняясь. – Знаете, я охотно встретился бы с вами. И не обязательно здесь.

– Это было бы очень мило. У меня предчувствие: когда вы станете футбольной звездой, я буду восхищаться вами.

У нее не было желания точно договариваться с ним. Поскорей бы он отпустил ее домой. Ей очень хотелось спать.

– Почему бы вам не прийти в субботу на игру? Это будет моя первая игра у мастеров. Все должно получиться хорошо. Пожалуйста, скажите: «Да».

– Может быть. – У нее не было ни малейшего желания торчать в субботу полтора часа на холоде.

– Это было бы чудесно! Знаете, если вы придете, я определенно буду играть лучше. Принесу вам завтра приглашение на удобное место.

Она сказала, что не стоит, но он настоял, уверяя ее, что она может принести ему удачу, если будет присутствовать на игре…

Все последующие дни она пыталась прогнать Дональда из своих мыслей, но все время почему-то думала о нем. Его воодушевление и удивительная смесь самоуверенности и какой-то мужской робости привлекали ее. Правда, она не рассматривала его как вероятного любовника.

И вот сейчас они сидели рядом в самолете, который взял курс на Африку. Для обоих это было чудесное приключение, возможность отвлечься от постылого серого мира, в котором они жили до сих пор. Они были полны ожидания.

Леве, который наблюдал за пассажирами из-за края газеты, был начеку.

Самолет покатил по взлетной полосе. В репродукторе раздался треск. Командир корабля поздравил всех со счастливым взлетом. Стюардессы с томным видом объясняли, как пользоваться кислородными масками и где находятся запасные выходы. Они проверили, все ли пристегнули ремни, запретили курить. «Боинг» устремился в заоблачные высоты.

При каждом полете старт приносит мгновение страха. Зато когда самолет уже был в воздухе, шотландские футболисты развеселились, возбужденно заговорили, увлеклись прохладительными напитками.

Курт Леве следил за немецкими военными советниками.

Одна стюардесса привлекла внимание всех пассажиров. Она хотела убедиться, что каждый пристегнул свой ремень. Национальная одежда Саламба, в которой она была, открывала больше, чем закрывала, и трудно было отвести взгляд от восхитительных бедер цвета слоновой кости. Сандра заметила блеск в глазах Дональда, когда эта темноволосая красавица возилась с его ремнем, и решительно попросила:

– Пожалуйста, принесите одеяло. Мой муж… – она подчеркнула это голосом и угрожающе посмотрела на стюардессу. – У него небольшая температура… и его нужно бы укрыть…

– Что это за болтовня о температуре? – спросил Дональд, когда молодая африканка отошла, покачивая бедрами, так восхитившими всех футболистов.

– У тебя пока нет температуры, но скоро будет, – заверила его Сандра.

Она взяла одеяло, которое принесла стюардесса, и кивком показала, что помощь ей больше не нужна. Под одеялом она расстегнула молнию на его брюках.

– Сэнди, но мы не можем здесь заниматься любовью, – боязливо прошептал он.

– Конечно, мы не можем делать то, что мне могло бы понравиться, но я думаю, кое-что можно сделать, чтобы ты больше не думал об этой маленькой черной Венере.

Нежные пальцы Сандры вскоре вызвали у Дональда эрекцию. О, если бы вы могли видеть это зрелище! Сандра усиливала давление своих пальцев, играя языком у его уха и облизывая нежно то, что всегда возбуждало его. Он двигался на своем сиденье взад и вперед соответственно ритму ее рук. Он тоже захотел потрогать Сандру. Его рука скользнула под одеяло и открыла застежку ее джинсов. То, что он почувствовал своими пальцами, было теплым и влажным, и Дональд отрешенно сосредоточился на этом.

– О, вот о какой температуре шла речь! – сказала стюардесса, которая незаметно подошла ближе. – Могу ли я вам помочь?

Сандра бросила на нее уничтожающий взгляд и грубо ответила, что они справятся сами.

Обольстительная черная красавица произвела на Дональда опустошительное действие. Он хотел схватить ее, но Сандра удержала его. И тут произошло это самое. Он излился и со стыдливым вздохом облегчения осел.

Леве подтолкнул стюардессу, которая как вкопанная стояла в проходе, и спросил, что нужно сделать, чтобы его обслужили. Где джин с тоником, который он давно заказал? Стюардесса улыбнулась ему блестящими глазами и удалилась.

Сандра обратилась к Дональду:

– Ты теперь будешь себя хорошо вести или…

Он молчал. Стюардесса принесла Леве его напиток и забрала одеяло у Дональда.

Полчаса Сандра занималась всевозможными журналами, потом Дональд спросил:

– Ты помнишь первую игру, Сэнди?

Конечно, она помнила. И улыбалась тем дням, когда считала Дональда застенчивым молокососом. Суббота тогда была пасмурная. Утром Сандра ходила за покупками. Вернувшись домой, она приготовила себе поесть, после стала решать, чем заняться. Сперва она хотела остаться дома и включила телевизор, потом вдруг передумала.

– Я, наверное, сошла с ума, – проворчала Сандра, когда надела толстую кофту, шерстяную шапочку и обернула шарфом шею.

Она ругала билет на футбол, переданный ей Дональдом, будто он был ее врагом, но все же положила в карман и вышла, чтобы на автобусе поехать на стадион.

Со своего места она видела все. На стадионе было приблизительно три тысячи зрителей. Справа от нее расположилась группа фанатов, которые носили голубой цвет своей команды и махали флагами. У одних были трещотки, у других бубны. Они были очень возбуждены, шумели, но казались миролюбивыми. Сандре все это не слишком нравилось.

На другой стороне стадиона были фанаты команды из Милруза, находящегося в сорока милях отсюда. Те вели себя спокойно. На стадионе Инверклайда они выглядели чужаками, словно их занесло сюда из какой-нибудь Сибири. Толпа ждала. Сандра, к своему удивлению, поняла, что и она напряженно следит за полем, куда уже выходили команды и судьи, встреченные громом аплодисментов.

Команда из Милруза была в красном, команда мастеров из Инверклайда – в голубом. Они разогревались на площадке, а судья подозвал капитанов команд и высоко подбросил монету. Капитан Милруза указал на ворота слева от нее, и обе команды построились.

Она сразу узнала Дональда. Он был намного меньше рослых ребят вокруг него – карлик среди великанов. Стоял в нападении и сделал первый удар по мячу. Вначале казалось, что обе команды одинаково сильны. Мастера были быстрее с мячом и более элегантны, но футболисты Милруза играли жестче, упорнее. Игра выглядела хаотично, пока не набрала своего ритма. И вдруг Дональд вблизи ворот обошел защитника. Все произошло так внезапно, что мгновение никто на стадионе не шевельнулся. Потом все закипело. Фанаты высоко прыгали и подбадривали его. Дональд, как танцовщик в балете, вел мяч, а тот был послушен его воле. Он протанцевал мимо защитников, прорываясь к воротом Милруза. Вратарь стоял, готовый к прыжку…

Сандра схватила за рукав незнакомца, стоявшего рядом. Тот ничего не заметил, завороженно глядя на игровое поле.

То, что произошло дальше, было невероятным. Дональд не послал мяч в ворота, где бы он, вероятно, попал в руки вратаря, а сыграл направо. Там незаметно пасся крайний нападающий мастеров, он и послал мяч в сетку. В этот момент Сандра поняла, что Дональд, говоря, что он однажды сыграет за команду мастеров Глазго, не преувеличивал. Упустить шанс забить свой первый мяч, обмануть защиту противника, отдать его, зная, что партнер стоит на нужном месте, мог только настоящий мастер. Это была интуиция футбольного таланта.

Толпа ревела от восторга. В секунду Дональд стал ее идолом. Родилась звезда!

Вскоре Дональд был вознагражден за свое самоотречение. Он принял мяч в середине поля, повел его с необычайной скоростью мимо хавбеков и послал в сетку ворот. Отчаянно вытянутые руки вратаря мяч не достали.

Сандра уже больше не была сторонней наблюдательницей. Она была вместе с ним, с малышом Дональдом, напрягая мускулы и чувствуя собственное сердцебиение. Во втором тайме футболисты Милруза сконцентрировались на Дональде и упустили из виду другого инсайда, который получил свободу и забил третий гол. Но все же основная нагрузка пришлась на Дональда.

Мастера начали постепенно злиться. Дональдом были предприняты три попытки прямого штурма ворот. На этот раз оба защитника Милруза ждали его. Разъяренные мускулистые ребята окружали его с двух сторон.

Сандра переживала за Дональда. Ведь он такой маленький! Фанаты уже начали буйствовать. Но Дональд держался на поле так, будто у него уже не было никакого шанса на удачу. Потом, когда защитники со всей силой наступали на него, он сделал финт. Оба защитника столкнулись и упали на землю. Все взоры были устремлены на нового героя. Перед воротами он помедлил, вроде намереваясь ударить в левый угол. Вратарь метнулся в этом направлении, чтобы поймать мяч, а мяч мимо него ушел в правый угол.

Незадолго до конца игры футболисты Милруза смогли отквитать один гол, но когда Дональд ухитрился забить еще один мяч в ворота противника, результат был предрешен.

При последнем свистке судьи фанаты ринулись на поле, но Дональд и другие игроки уже скрылись в раздевалке.

У Сандры было время. На обратной стороне билета Дональд написал: «Пожалуйста, придите после игры в кафе на углу Ирвинг-роуд». Она медленно вошла в кафе, нашла столик, заказала кофе и стала ждать. Дональд вскоре пришел, боязливо огляделся, обнаружив ее, весь засиял своей доброй улыбкой.

– Сэнди, как хорошо, что вы здесь! Я боялся, что не придете. Вы же все-таки певица – звезда, и у вас мало времени.

– Я бы сказала, что с сегодняшнего дня вы звезда, – ответила она.

– Было совсем неплохо, не правда ли? – Он сел рядом и, довольный, улыбнулся.

– Не надо скромничать. Вы были великолепны!

Он пожал ее руку и заказал для обоих очень сладкий кремовый торт и чай. Ему было с ней хорошо. И когда они прощались, уговорил ее пойти в среду вечером кататься на роликовых коньках. Это был ее первый свободный вечер в «Блю Сирен».

– А сегодня вечером? – спросил он по дороге к остановке автобуса. – Вы заняты?

– Сегодня суббота, и «Блю Сирен» будет переполнен. Я буду работать допоздна. Боюсь, вам придется ждать до среды.

– А я должен отпраздновать свою первую игру с ребятами, – печально улыбнувшись, оправдывался Дональд.

В среду он зашел за ней. Сэнди была в поношенных джинсах и сине-белых спортивных туфлях. Заметив, как он внимательно разглядывает ее с головы до ног, она насмешливо спросила:

– Немножко по-другому, чем в «Блю Сирен», не правда ли? Вы разочарованы?

– Вы можете носить что угодно, и во всем выглядите великолепно, – искренне произнес он.

Катание на роликовых коньках было для Инверклайда чем-то новым. Один из старых кинотеатров был превращен в каток, и Сандра уже несколько раз была здесь. Дональд попал сюда впервые. У нее были собственные роликовые коньки, а он взял пару напрокат. Вначале они наблюдали за другими и выпили ароматного напитка. Из огромных репродукторов над ареной звучала рок-музыка. Музыка возбуждала Сандру, ее так и подмывало двигаться в такт. Закрепив коньки, они вышли на площадку.

Хотя он ни разу до этого не стоял на роликовых коньках, он легко приспособился к ее движениям и выполнял самые смелые обороты. В скольжении под музыку забывался окружающий мир. Их движения были гармоничны. Они словно составляли одно целое, увлекаемые вперед музыкой и скоростью.

С легким чувством вины Сандра вдруг поняла, что сегодня ей так хорошо, как никогда не было со своим первым любовником Рексом. Впервые ощутила она близость к мужчине, с которым у нее было что-то общее. Рекс ждал от нее восхищения; он брал, она – давала. С Дональдом все было совсем по-другому. Он никогда не будет рассматривать ее лишь покорным существом, кем-то, кто дает то, чего от него хотят, и ждет, когда его бросят. Чудесное настроение, возбуждающее, – она свободна, Удивительно свободна! Сандра подумала, а будет ли она потом, когда они полюбят друг друга всерьез, ощущать себя свободной… Они направились в гостиницу в нескольких милях от города, чтобы посидеть там в кафе. И она снова увидела разницу между Дональдом и Рексом. Он внимательно слушал ее и готов был сделать для нее то, что могло доставить ей удовольствие. Для Рекса она была рабыней, для Дональда – королевой. Она многое узнала о нем. Его отец был моряком и в каждом порту находил себе развлечения, пока не посчитал Вальпараисо лучше, чем Охтерджилл, и свою тогдашнюю возлюбленную лучше, чем Анна Мак-Фей, его законная супруга. Отец Сандры умер, когда она была еще маленькой, и она хорошо знала, что значит вырасти под кровом заботливой, но властной матери. Ее любовная история с Рексом была как бы освобождением, а Дональд нашел свое на футбольном поле.

– Эта игра, – рассказывал он ей, – была очень важной. Знаешь, Инверклайд и Милруз – оба хотят войти в шотландскую лигу. Как только освободится место. Это многое изменит…

– И что будет, если мастера войдут в лигу?

– Тогда мы сможем сыграть против других профессиональных клубов. Вместо того чтобы выступать против этих дохлых объединений в захолустье, мы соперничали бы с более сильными командами. Маячит даже участие в кубке Европы! С такими командами, как «Реал» Мадрид, «Бенфика» Лиссабон, «Ювентус» Турин… Разве это не великолепно? – Его глаза сияли, и Сандра была увлечена его мечтой. – Я все говорю только о себе, – извинился он. Будешь ли ты по окончании контракта выступать в «Блю Сирен»?

– Не беспокойся обо мне, – засмеялась Сандра. – У меня на примете есть новые ангажементы. В следующем месяце я пою в одном клубе в Глазго.

– Значит, я тебя не увижу?

Она улыбнулась.

– Это только на неделю. Большей частью после обеда я буду здесь.

Стало темнеть. Сандра подумала, не предложит ли он ей провести ночь в гостинице. Но строгое пуританское воспитание Дональда было, вероятно, сильнее, и он галантно проводил ее домой…

* * *

Приблизительно через два часа полета им сервировали обед. Попытка авиакомпании скомбинировать английскую и французскую кухню не удалась, и шотландская команда грозила бунтом. Леве внимательно наблюдал за всем. Могло случиться, что Милос и его люди завладеют командой. Ребята успокоились, когда им принесли ветчину с фасолью, которая припасена была на всякий случай. К этому они получили по паре бутылок пива.

Луи Халефи постоянно бывал в разъездах, и этот полет казался ему таким же скучным, как и другие. Он радовался остановке в Каире, возможности хоть какое-то время подышать свежим воздухом. Леве, напротив, знал, что в Каире подсядут новые пассажиры и он должен быть начеку.

Дональд и Сандра не принимали участия в протесте других по поводу еды.

– Моя мама упала бы в обморок, если бы увидела, что я ем, – сказала она Дональду.

– Твоя мама? – воскликнул Дональд. – А как она отреагировала на то, что ты летишь в Саламба?

– Она сказала, что было бы лучше пойти в церковь и просить Бога простить мне мое сумасшествие, вместо того чтобы лететь в языческую страну, – засмеялась Сандра.

Мать Сандры была образцом порядочности, она, собственно, и свела их. Дональд долго не спал с Сандрой. И хотя был влюблен в нее, не отваживался говорить с ней о сексе. И вот однажды в субботний полдень Сандра привела его к себе домой, чтобы представить матери. Она долго удерживалась от этого, зная характер матери, но в конце концов уступила. Ведь Дональд был серьезным и привлекательным молодым человеком.

Миссис Митчелл открыла своей грешной дочери двери с выражением божьей избранницы, которая призвана спасти душу от вечного проклятия. В качестве божьей милости она была готова предложить этой душе слабый чай с шоколадным тортом. Мать уставилась на Дональда, одетого в свой лучший костюм. С первого взгляда она отклонила его. Каждый молодой человек, который дружил с падшей девушкой, какой она считала свою дочь, должен был быть посланником дьявола, каким-нибудь коммивояжером или, того хуже, англичанином. Она пригласила их в гостиную, где долго царило молчание. Мать Сандры, наморщив лоб, рассматривала Дональда и вдруг обратилась к Сандре:

– Что стало с твоим прежним другом? В городе прошел слух, что его арестовали в Англии за кражи. – Миссис Митчелл произнесла это с явным удовлетворением.

– Рекс? Я действительно ничего о нем не знаю, – ответила Сандра уклончиво. – А как поживаешь ты?

Миссис Митчелл пожала плечами.

– Я не становлюсь моложе. А вдове сегодня приходится не очень легко.

Сандра представила Дональда, но миссис Митчелл даже не попыталась втянуть его в разговор. Сандра рассказала матери, какой он блестящий футболист.

– А, футбол, – запричитала мать. – Бег туда и сюда, где друг друга делают инвалидами. При теперешнем распространении насилия я не удивилась бы, если б футбол запретили вообще!

Ее волнение убедило Дональда в том, что запрет произошел бы немедленно, если бы это зависело только от нее. Разговор прервался. Миссис Митчелл недовольно возилась со своим чаем, делая вид, что заботится о его крепости.

– Мы не можем больше оставаться, мама, – сказала Сандра. – Дональду пора на тренировку. Мы хотели только узнать, как ты поживаешь.

– Тренировка в день Господень! – воскликнула неутешная вдова. – Ничего подобного я еще никогда не слышала.

– Что поделать, это так, – возразила дочь. – Дональд, если ты готов, мы можем идти.

Дональд благодарно поднялся и зашагал за Сандрой.

– Рад был с вами познакомиться, – прощаясь, произнес он.

Они пошли к нему домой. Маленькую квартиру он снял, заключив контракт с мастерами. Пока они шли по улице, Дональд почти не говорил.

– Я очень рад, – сказал он вдруг тихо. – Рад, что все это позади. Сожалею, что тебе было больно, но я не вынес бы, если б ты принадлежала другому мужчине.

– Дональд, я никому не принадлежу, – сказала она. – Я уже многому научилась. Я была наивной девчонкой, теперь живу собственной жизнью, и никто не заставит меня прислуживать кому-нибудь.

– Этого я и не думал, – сказал Дональд, извиняясь. – Сандра, ты очаровательная женщина! Даже не можешь себе представить, как меня мучила мысль, что ты можешь с кем-то другим…

– Пусть тебя это не беспокоит. – Сандра улыбнулась. – После Рекса у меня было несколько приятелей, но ничего серьезного… до этого времени…

– Честно? Нет никого?

Вместо ответа она нежно поцеловала его, и он обнял ее так, как не отваживался до этого. А потом они любили друг друга.

У него было прекрасное тело. Ей нравилась его мускулистая атлетическая фигура. Когда Дональд брал ее, он ласково смотрел на нее, как никто до него. У него все получалось превосходно. Правда, произошло и неожиданное.

Он был так напряжен, так неуверен. Пока она имела возможность показать ему, чего она хочет, вести его, используя свой опыт, им владело желание обладать ею. Оно забрало у него все самообладание, и все было кончено преждевременно. Она была разочарована. Он лежал рядом с ней и тяжело дышал. Удивительно быстро отдохнул и вскоре был готов ко второй попытке. И вот на этот раз проявились его естественное дарование и подвижность. Как и при катании на роликовых коньках, он словно приспособил ритм своего тела к ее ритму. Они даже дышали одновременно. И Сандра так полюбила его улыбку, которую он ей дарил, когда она вздыхала! Его движения соответствовали ее желаниям. От рук Дональда исходила магическая сила, и они всегда находили нужное место. Она притянула его голову и положила к себе на грудь. Они достигли такого оргазма, который помог им забыть обо всем на свете.

Да, все это было несложно – они умели принадлежать друг другу. И когда совсем сблизились, обнаружили новые нежности, новые способы предлюбви, чтобы длить наслаждение.

Когда Сандра выступала в Глазго, ей было жалко каждой минуты разлуки с Дональдом. Еще хуже было в Эдинбурге, который находился слишком далеко, чтобы в течение дня попасть домой. Через три дня Дональд приехал к ней.

Ее карьера певицы складывалась не слишком быстро. Футбольная карьера Дональда продвигалась стремительно. Когда ловцы талантов для клуба мастеров Глазго услышали о его первой сенсационной игре за Инверклайд, они тотчас же связались с ним и договорились, что в конце сезона он будет играть за Глазго. И еще больший почет ожидал его: летом шотландская сборная была приглашена в турне по Африке по программе подготовки к первенству мира. Игроки должны были приобрести международный опыт. Для Дональда было большим успехом участвовать в таком турне.

Сандра радовалась за Дональда. У нее, правда, возникло тревожное предчувствие. Роли вдруг поменялись. Она почувствовала себя не совсем уверенно, ощущая, как он нужен ей. Не турне ее обеспокоило: она боялась потерять его.

Однажды вечером, перед самым полетом, она вдруг предложила пожениться. Дональд подумал и сказал:

– Сандра, я люблю тебя и хотел бы на тебе жениться. Для меня нет другой женщины и не будет. Но не кажется ли тебе, что мы должны еще немного подождать? Тебе предстоит продвинуться в своей карьере певицы, а я сейчас не должен отвлекаться.

Значит, она была для него отвлечением! Сандра возмутилась, но ничего не сказала. Он ее не бросит, как Рекс, но предназначает жизнь на втором месте. От этой мысли ей было больно.

– На следующей неделе я уезжаю, – сказала она. – Буду выступать в одном клубе в Ливерпуле.

– Ты хочешь петь в Англии? – Он выглядел удрученным, и это обрадовало ее.

– Это не на краю света, – улыбнулась она, – не Африка. Ты ведь знаешь, «Битлз» сделали Ливерпуль вершиной поп-музыки.

– Я думаю правильно, что ты там выступишь, – согласился Дональд.

– У тебя еще есть время до турне по Африке. Почему бы тебе не поехать со мной?

– Я не смогу. У нас усиленные тренировки. Мы еще не сыгрались друг с другом, а поэтому целый месяц будем заниматься в Иврук-парке. Потом летим в Саламба…

– Где она находится?

– Правду говоря, не имею ни малейшего представления. – Дональд улыбнулся. – Говорят, молодое государство в Центральной Африке. Известно, что люди там очень интересуются футболом.

– Итак, я еду в Ливерпуль, – сказала Сандра.

– Но ты вернешься до моего отлета?

– Не беспокойся, я помашу тебе своим носовым платком.

«Смоки Таверн» в Ливерпуле и в самом деле оказалась большой таверной, мало похожей на уютную «Блю Сирен». Здесь устраивали профессиональное шоу, и Сандра понимала, что ей предстоит поволноваться. Если бы здесь был Дональд и поддерживал ее, она бы так не нервничала.

Ресторан был полон. Все мужчины и женщины за столиками, смеющиеся и веселящиеся, казались ей идолами, от которых не падал на нее луч тепла. Она собрала все свое мужество, чтобы выглядеть уверенно. Больше враждебности она боялась равнодушия.

На ней было новое платье, которое плотно облегало ее фигуру. В голубом она выглядела очень женственно.

Когда Сандра запела новый блюз, она вильнула бедрами, как бы приглашая публику слушать и смотреть.

«Малышка из города в Китае… Она ждет всю ночь…

Ее приятель никогда к ней больше не придет:

Он обошелся с нею так жестоко,

С маленькой леди из города в Китае».

Этот зонг, который она приготовила для дебюта в «Смоки Таверн», произвел впечатление. Она чувствовала, как публика зажглась. Холодные англичане оживились и, когда прозвучал последний аккорд ее саксофона, шумно зааплодировали. Она исполнила еще несколько песен и покинула сцену с облегчением.

Сандра сидела в баре, наслаждаясь джином с тоником, и принимала поздравления посетителей ресторана. Мужчина с лысиной и бакенбардами – ему было за сорок – сел рядом и уставился на нее восхищенным взглядом.

– Ваше выступление произвело на меня впечатление, – сказал он ей. – Думаю, если вы удачно устроитесь, пойдете далеко.

«Сейчас, – подумала она, – он сделает мне предложение, от которого бедная девушка не сможет отказаться».

– Я хотел бы вам кое-что предложить, – сказал он. – Разрешите заказать вам, ваша рюмка пуста.

Она была усталой и раздраженной.

– Спасибо, я могу сама за себя заплатить. Примите к сведению, мистер, у меня нет обыкновения ложиться с первым встречным в постель.

Он улыбнулся и протянул ей визитную карточку.

– Для ясности: прими я вас за продажную девку, поверьте, не тратил бы зря время.

Она прочитала визитку: «Якобус ван дер Билл, импресарио», адрес и телефон в Йоханнесбурге.

– Мне нужна певица, которая могла бы отправиться на шесть недель в турне. Вы откликнетесь на такое приглашение? Оплата сходная. И вы наберетесь опыта, а он иногда заменяет школу…

– А где будет турне?

– Кейптаун, Дурбан и Йоханнесбург.

– Южная Африка? Я не хотела бы оказаться втянутой в политические дела. Там же в шоу-бизнесе превалируют черные.

– Совершенно верно. Но пусть это вас не беспокоит. Выступать ведь надо хорошо и перед черными, и перед белыми… Основное – вы будете следовать договору, который я с вами заключу. Это американских певиц обычно волнует все, что связано с апартеидом. Поэтому я и ищу замену. По пути в Южную Африку вы побываете в Ибари, в столице Саламба. Это государство поддерживает хорошие отношения со своими соседями.

Саламба! В то же время, когда там будет Дональд с шотландской сборной! Судьба или случай? Такую возможность она не могла упустить.

– Очень хорошо, мистер ван дер Билл, я заинтересовалась. Когда мы сможем поговорить?

Он назвал свою гостиницу и пригласил ее встретиться следующим утром.

Она рассказала об этом Дональду только тогда, когда вернулась в Инверклайд. У него уже были позади напряженные тренировки. Сборная получила точный план путешествия.

– Подумай, Сандра, – сказал он, – мы летим в глубокую Африку, а я еще не бывал дальше Лондона.

– Когда улетает самолет в Саламба?

– В субботу. Мы летим с Хитроу в Ибари.

– Это рейс «Африкавиа» 101?– заметила Сандра.

– Точно. Откуда ты знаешь?

Она рассмеялась.

– Так ведь прямой полет в Ибари раз в неделю, и я лечу тем же самолетом.

– Ты? – удивился он.

Она рассказала ему о турне по Южной Африке. А в Ибари у нее будет достаточно времени, чтобы посмотреть игру. Она не знала, как он примет эту новость. Однако вскоре сияющий Дональд восторженно целовал ее и обнимал. Он не мог пожелать себе большего! С ним вместе будут его девушка и футбол…

Они чувствовали: предстоит праздник! Самое естественное – сделать его праздником любви. Сандра купила для турне пару очаровательных платьев, которые она с уверенностью профессиональной манекенщицы продемонстрировала Дональду. Он одобрительно кивнул, но она почувствовала, что это его мало интересует. Футболисты редко интересуются модой. Она сняла платье, на ней были только лифчик и трусики. Качнула бедрами. Дональд стремительно обнял ее. Она уклонилась от нападения.

– Что за манера – в полной амуниции обнимать леди?

Он поспешно разделся и подбежал к ней. Она прильнула к нему и почувствовала его желание. Он прижал свои губы с ее губам, его язык исследовал ее рот. Это была первая предварительная ласка перед интимным вторжением. Они упали на диван. Дональд хотел лечь на нее, она осторожно опередила его.

– Где ты этому научилась? – хрипло спросил Дональд. Сандра молчала. После своего первого сексуального опыта с Рексом она многому научилась. Теперь Дональд был ее учеником. Вместе они наслаждались уроком.

Когда он благодаря ее нежным движениям достиг высшей точки, она устроила так, что и сама получила полное наслаждение.

– В Африке будет не жарче, чем здесь, – сказал он, когда пришел в себя.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.