Кэрол

Кэрол

Кэрол, пожалуй, оказалась Урсуле ближе всех не только по возрасту, но и по положению, месту на иерархической лестнице, как любил повторять по поводу и без повода Март. Господин спорил с ним, уместно припоминая о добровольности, одном из ключевых понятий BDSM. Когда Март выступил с предложением на письме имена Топов начинать с прописных букв, как водится, а боттомов — со строчных, для наглядности, Господин обозвал его идиотом.

Кэрол была такой же рабыней, с подписанным Контрактом и черным ошейником на замке. Крутокудрявая, она стриглась очень коротко, и круглая ее голова напоминала то ли невиданный пушистый грецкий орех, то ли мех каракуль.

— Ты скажи, барашек наш, сколько шерсти ты нам дашь? — шептала иногда Урсула ей. Кэрол морщила курносый нос, она знала, что сейчас подруга ответит сама себе голосом «барашка»:

— Не стриг-и-и-и меня пока, дам я шерсти три мешка: один мешок — хозяину, другой мешок — хозяйке, а третий — детям маленьким, на теплые фуфайки…

Это было смешно, и они смеялись, Господин строго смотрел, но как бы смеялся тоже, Урсула это хорошо понимала.

Иногда они разговаривали о чем-нибудь более существенном.

— А вот что тебе больше нравится, — быстро выговаривала Кэрол, забавно глотая слоги, был у нее какой-то такой смешной и детский дефект речи. — Что тебе больше нравится — оргазм или сабспейс?

— Это вообще разные вещи, — говорила Урсула, намыливая руки жидким мылом — чаще всего поболтать удавалось в дамской комнате. — Это все равно, что сравнивать, например, зимние сапоги и холодец с хреном, — говорила Урсула, вытирая руки бумажным полотенцем. — Вот что тебе больше нравится?

— Холодец с хреном, — смеялась Кэрол. — Или нет — зимние сапоги!

— Оргазм можно получить как угодно, — добавила она серьезнее, рассматривая себя в зеркале, — а сабспейс только так… В экшне, да? Ты об этом? Когда улетаешь, да?

— Да, — соглашалась Урсула, — если улетаешь, то никакой оргазм уже не нужен.

— Главное, приземлиться.

— Хи-хи.

— Хи-хи.

Хозяином Кэрол был владелец комиссионного магазина Холодный — это фамилия. Холодный безукоризненно выглядел в любое время, когда бы ни встречался на Урсулином пути, считался большим франтом. Только у него можно было наблюдать одновременно зеленоватые брюки, желтый пиджак и малиновый галстук в мелкий рисунок и втайне согласиться, что это прекрасно.

Не пренебрегал Холодный и шейными платками, во время разговора он часто крутил тот или иной в руках, наматывал на мощное запястье, скручивал жгутом или корабликом. На манер оригами. Текстильного.

Вот так, забавляясь с кусочком натурального шелка, неброских горчичных тонов, он предложил Господину:

— А не устроить ли нам зеркальный action, дружище?

— Только без дуэли, — поморщился Господин.

Урсула напряглась. Она слышала про такие массовые мероприятия, в которых принимают участие две или больше пары. И не одобряла их.

Принимать участие в таком action могли пары с общими Тематическими пристрастиями, в которых садисты более-менее близки по квалификации, а мазохисты — по уровню восприятия воздействия. Отличительной чертой зеркального action являлись симметричные действия Топов, что должно было приводить к усилению эмоционального воздействия, по типу резонанса. Или это интерференция? Надо будет уточнить у Господина, подумала неграмотная в физике Урсула.

— Зеркальное размещение в пространстве, одинаковые девайсы! — возбужденно развивал тему Холодный, размахивая горчичным платком, как сигнальщик на авианосце. — Надо посмотреть, что у тебя есть…

— Ограничимся сеансом флагелляции[17]? — уточнял Господин.

— Да! Сеанс одновременной игры, — радовался Холодный, — да!

Горчичный платок летал из одной ладони в другую, как крупная странная бабочка, встревоженная чем-то.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.