Глава 31 Время жить и время любить Сан-Франциско, США
Глава 31
Время жить и время любить
Сан-Франциско, США
Утром накануне моей встречи с Эннетт и Бейроном мне позвонила женщина, которую я до того знала лишь по книгам. Одну из них я не раз рекомендовала прочитать друзьям и знакомым. Даже когда я просто вспоминаю ее название, «Время жить и время любить», оно согревает мне душу и служит напоминанием о том, как надо ценить и беречь Кита, наш брак, нашу жизнь. Большая часть этой книги, изданной Кристин Карлсон, принадлежит перу ее мужа Ричарда Карлсона, автора серии бестселлеров под общим названием «Не переживайте по пустякам». Его сочинения разошлись тиражом более двадцати пяти миллионов экземпляров. Однако «Время жить» он писал не для публикации, а для себя и подарил рукопись Кристин на восемнадцатую годовщину их свадьбы. Мне очень нравится, как она описывает этот момент в предисловии книги:
«Муж взял меня за руку и повел по тропинке на нашу любимую скамейку на берегу Тихого океана, скрытую ветвями кипарисов и сосен. Под мышкой у него был сверток, перевязанный золотистой лентой. Мы сели, обнявшись. Я положила голову ему на плечо. До заката оставалось минут двадцать. Было истинным наслаждением любоваться заходом солнца – чудом природы, которое мы в очередной раз созерцали вместе.
Ричард молча подал мне пакет, который лежал у него на коленях. Я раскрыла его, увидела пачку исписанной бумаги и прочла на титульном листе следующие слова:
Время жить
«Кому бы вы позвонили перед смертью? И почему бы не сделать это прямо сейчас?»[52]
Крис, любовь всей моей жизни, дарю это тебе на восемнадцатую годовщину со дня свадьбы.
С любовью, Ричард
Мне было неловко, потому что я преподнесла ему лишь простую открытку.
Пока муж смотрел на закат, я прочла самые замечательные строки в своей жизни. Я знала, что он прекрасно пишет, но все равно рукопись восхитила меня. А еще меня глубоко тронуло, что он преподнес и посвятил ее мне.
Интересно, откуда это взялось? И почему именно сейчас? По моим щекам текли слезы. Я спросила: может, он узнал, что смертельно болен? Ричард засмеялся и ответил:“Нет, я не болен. Но наша любовь и красота этого мира так вдохновляют меня, что мне необходимо это выплеснуть. Я просто решил высказать то, что накопилось”»[53].
Всего через три года во время перелета из Сан-Франциско в Нью-Йорк, где он должен был участвовать в презентации своей новой книги, Ричард умер от эмболии легочной артерии. Ему было всего сорок пять лет, и он ничем не болел. Смерть была внезапной и совершенно неожиданной. Не могу себе представить, как Кристин удалось мобилизовать волю, чтобы жить дальше. От одной мысли о том, что Кит может покинуть этот мир и оставить меня одну, у меня наворачиваются слезы на глаза.
Наверное, утешением мне будет служить надежда, что однажды мы с ним встретимся в будущей жизни. Но все же сейчас я не в состоянии представить, как смогу продолжать существование без него. А ведь Киту осталось всего четыре года до того возраста, в котором умер Ричард.
Уже после своей страшной потери Кристин решила опубликовать рукопись, полученную в дар на годовщину. В этой книге, кроме прочего, было любимое стихотворение Ричарда, «Если завтра не наступит», написанное Нормой Корнет Марек. В нем есть такие строки:
Будь ты старым иль молодым, завтра тебе не обещано.
Что, если скоро не станет тебя? Мужчина ль ты
или женщина,
Крепко любимого обними, как будто в последний раз.
* * *
Я долго думала, чем завершить международное исследование счастливого брака. И в какой-то момент вспомнила о книге «Время жить и время любить». История привязанности Ричарда и Кристин прекрасна и трагична. А мне как раз хотелось закончить книгу, взяв интервью у кого-то, кто знает, что значит потерять свою половину. При этом речь идет не о расставании в результате развода, не о злой воле одного или обоих супругов, не об их эгоизме, а о непреодолимых обстоятельствах, разлучивших любящих людей.
Первоначально я предполагала, что в финале помещу интервью со своей матерью. Ведь от нее и отца я усвоила множество уроков созидания благополучной семейной жизни. Но при одной мысли о папе я начинала плакать. Рана была еще слишком свежа, она не успела затянуться. Было бы тяжело снова входить в эту реку, да еще ведя за собой читателя. Ни я, ни мама, вероятно, не смогли бы собраться с духом и спокойно изложить свои мысли и поделиться эмоциями. Поэтому надо было найти кого-то другого, с кем я могла бы побеседовать немного отстраненно (я все равно пролью слезы, но хотя бы не буду рыдать навзрыд).
Как-то раз я ехала через горы, отделяющие ту часть Лос-Анджелеса, что расположена в долине, от океана, и гадала, кого бы привлечь для последнего интервью. Многие имена всплывали в памяти, но тут же гасли. После поворота налево к Тихоокеанскому прибрежному шоссе, неподалеку от покатых холмов, за которыми расположен Пеппердайнский университет[54], меня вдруг осенило: Кристин Карлсон!
Ее образ возник в моем сознании будто из ниоткуда. Я давно не перечитывала «Время жить». Но в тот момент, в машине, я точно поняла: мне нужна именно Кристин.
Немедленно позвонив своей подруге Шелине, девушке с широким кругом знакомств, я рассказала ей о своей идее. Чуть раньше мы обсуждали с ней проблему последнего интервью, так что она знала о поиске героини финального эпизода.
– Думаю, мы сможем ее разыскать, – сказала я Шелине. – Ты же знаешь, в Лос-Анджелесе все друг с другом связаны, просто иногда не напрямую, а через вторые или третьи руки.
– А она живет здесь? – спросила меня подруга.
– Понятия не имею.
Я знала одно: завершать книгу должен именно разговор с Кристин. Но также мне было известно, что через несколько недель во что бы то ни стало надо сдать рукопись издателю. Времени оставалось немного.
Вернувшись домой, я выскочила из машины и помчалась на второй этаж к компьютеру.
Надо было разузнать, где находится сейчас Кристин. Оказалось, что где-то в Северной Калифорнии. Я выяснила, что они с Ричардом – выпускники Пеппердайнского университета, того самого, неподалеку от которого я проехала, когда ее имя всплыло в моем сознании.
Это не случайно! Это знак! Надо копать дальше.
Я отправила Шелине радостное сообщение о первых своих находках. Затем разослала письма друзьям, которые могли бы помочь с поиском контактов героини интервью. Не надеясь на успех, я зашла на страницу Кристин в Facebook и оставила там сообщение. Потом мне удалось обнаружить ее сайт, и там, наконец, нашелся электронный адрес. Я написала подробное письмо, рассказав о замечательных супружеских парах из разных стран, с которыми мне довелось встретиться, и о том, зачем я пишу эту книгу. Удивительно, но она мне ответила уже через час, согласилась дать интервью и подписалась неформально «Крис».
На следующее утро она мне позвонила.
– Привет, Фон. Это Крис Карлсон.
Ее голос был солнечным. По-другому я не могу его описать.
Я изумленно посмотрела на телефон, потом на Кита, а потом на часы. У меня оставалось пять минут, чтобы одеться и выбежать из дома на запланированную ранее встречу. Кит с улыбкой наблюдал за моими ужимками и прыжками: прижимая телефон плечом к уху, я надевала брюки и обувалась, шепча ему одними губами: «Это Кристин Карлсон, представляешь себе?!»
Она сказала, что мое письмо показалось ей удивительно своевременным. Она как раз недавно задумалась над тем, какова ее миссия на этой земле и что бы она хотела делать дальше. Ранее Кристин опубликовала несколько книг, которые стали бестселлерами по версии New York Times, также она выступала соавтором Ричарда в некоторых эссе из серии «Не переживайте по пустякам». Однако в последнее время моя собеседница пришла к выводу, что интереснее всего ей было бы заниматься вопросами семьи и брака.
Она подтвердила свою готовность дать мне интервью и сказала, что ее помощница позвонит мне, чтобы обсудить время и место встречи. Я в ответ сказала, что можно пересечься в Сан-Франциско. В этом городе Кит много лет назад сделал мне предложение, и мы бы с удовольствием вдвоем приехали туда, чтобы провести целый уик-энд.
Потом, ужасно смущаясь, я извинилась и призналась, что мне надо бежать. На этом наш разговор закончился.
– Это была сама Кристин Карлсон! – объявила я Киту, который продолжал наслаждаться «театром одного актера», который я ему тут устроила.
Я поцеловала его и побежала к машине. Выезжая на трассу, я позвонила Шелине:
– Не беспокойся по поводу поисков общих знакомых с Кристин Карлсон. Она уже нашлась.
* * *
– Мне кажется, что мы совсем немного пробыли дома. А надо опять уезжать, – сказала я Киту, когда мы катили чемоданы к такси, направляясь в аэропорт. Нам еще даже не удалось разобрать все вещи по возвращении из Южной Америки. Пришлось срочно выгружать одежду, еще пахнущую Буэнос-Айресом.
Я, как можно догадаться, устала от кочевой жизни. С каждой поездкой утомление накапливалось все больше. И все же мне приятно было сознавать, что я выложилась по полной, собирая информацию о счастливых женах. А еще мне казалось, что весь обретенный мною во время встреч в разных странах опыт сейчас по-особому раскроется в общении с моей нынешней героиней. Интервью с Кристин должно стать кульминацией всего процесса подготовки книги.
Мы решили остановиться в отеле Palace в Сан-Франциско. Я там уже жила, когда Кит делал мне предложение. Поясню: во время того судьбоносного путешествия мы находились в разных гостиницах. Он хотел, чтобы я почувствовала себя королевой, и снял мне номер в Palace, а сам довольствовался отелем Westin поблизости. Понимаю, в наши дни кажется странным, что молодая пара во время романтической поездки живет порознь. Но я еще до того, как встретила Кита, дала обет Богу, что сохраню девственность до свадьбы. Тогда я была совсем еще юной девушкой, почти подростком (история о том, как я старательно избегала секса до брака, потянет на отдельную книгу, причем гораздо более смешную, чем эта).
Так или иначе мы остановились не просто в разных комнатах, а в разных гостиницах, что, учитывая мой обет воздержания, было самым надежным вариантом.
Тогда я еще не знала (но скоро выяснила), как нелегко моему любимому дались те несколько заветных слов: «Я живу тобой одной. Окажи мне честь, стань моей женой».
Я, в общем, уверена, что он не собирался говорить стихами. Кит из тех, кто не дружит с рифмой. Но так или иначе именно эти слова слетели с его губ, и для меня они звучали, как самая лучшая в мире поэзия.
Мне всегда нравился фильм «Красотка». Прежде чем вы удивленно вскинете брови и вынесете вердикт «Как примитивно!», хочу объяснить, чем он мне так дорог.
Приходится оправдываться, потому что всякий раз, когда Кит рассказывал незнакомым со мной людям о том, как он делал мне предложение, фраза «Фон любит кино“ Красотка”» вызывала у людей недоумение. Так вот, «Красотка» – это фильм об искуплении, о спасении человеческой души. Героиня загнала себя в угол. Ее образ жизни не доставлял ей радости, она жестоко страдала от него. Но, в конце концов, узнав себе реальную цену, она уже не могла вернуться к прежнему существованию. Она не готова была на компромиссы. Или все, или ничего. Мне очень по душе эта история.
Кит смотрел этот фильм множество раз и знал наизусть каждый кадр. Он попытался воссоздать его для меня. Мой будущий муж хотел, чтобы его предложение руки и сердца и начало нашей совместной жизни стали прологом к моему спасению.
Он повез меня в Сан-Франциско и до мелочей распланировал наше пребывание там. Конечно, он не мог арендовать для меня частный самолет, как это сделал Ричард Гир для Джулии Робертс в одной из самых запоминающихся сцен фильма. Но он купил дорогие авиабилеты и ухитрился сделать так, что я до последнего момента не знала, куда и зачем лечу и что в его сумке припрятано кольцо.
Герои фильма ходили в оперу, а Кит собирался сводить меня на мюзикл «Призрак оперы». Но, увы, это была как раз последняя неделя его проката в Сан-Франциско и билеты совершенно невозможно было достать. Пришлось подыскивать запасной вариант – им стал бродвейский мюзикл «Сорок вторая улица». Но перед этим был еще один пункт программы.
Кит оставил меня в моей гостинице, а сам отправился заселяться в свою. Он дал мне на то, чтобы отдохнуть и переодеться, всего двадцать минут. Меня, признаться, тогда не устроил столь напряженный график. Я капризничала. По правде говоря, мне хотелось немного поспать. Предыдущий день был напряженным: это был мой день рождения, и Кит водил меня в ресторан. А сегодня я рано встала, потому что у нас был утренний рейс.
Однако Кит заявил, что нытье и жалобы отменяются. Он был категоричен:
– Никакого дневного сна. Немного отдохнешь, а потом я за тобой зайду.
Я знаю, что обычно он мягок и уступчив, поэтому догадалась, что он что-то задумал и ему действительно нужно, чтобы я побыстрее собралась.
Он взял напрокат машину, в которой я обнаружила три вещи: карту города (сейчас мы уже забыли, как жили без смартфонов, в которые можно загрузить любую карту посредством GPS), магнитофон (они тоже ушли в прошлое) и пакет сандвичей Subway. Занятный набор, не правда ли?
Через несколько минут мы влились в поток машин и, преодолевая пробки, направились к парку у моста Золотые Ворота. Там Кит осмотрелся, и я увидела, что он огорчен.
– Знаешь, здесь как-то очень много народу. Давай поищем другое место.
Ну, тут мне уже почти все стало ясно. Он не дал мне поспать, спешил к мосту, а приехав, говорит, что надо поискать более уединенный уголок.
Кит протянул мне карту и попросил:
– Дорогая, попробуй, пожалуйста, найти какой-нибудь парк поблизости.
Я стала искать глазами зеленые зоны.
– Вот есть кое-что.
И указала на Форт-Пойнт, небольшой сквер рядом со старинными казармами, выходящими все к тому же мосту Золотые Ворота. Туда мы и направились.
Припарковавшись, Кит подхватил пакет с бутербродами, портативный CD-плеер, взял меня за руку и повел по пустой аллее. На одной из полян был невысокий стог сена. Мы взобрались на него и пообедали сандвичами и чипсами, запив их водой. Он включил музыку, и я услышала специально сделанную им подборку моих любимых песен в исполнении Гарта Брукса, Мартины Макбрайд и Фэйт Хилл. Потом он пригласил меня на танец. Мы медленно кружили под песню Ли-Энн Уомак I Hope You Dance[55]. Тут он увидел какую-то пару метрах в двадцати от нас.
– Милая, я сейчас попрошу их сфотографировать нас, – и он бросился к ним.
Через минуту Кит вернулся с вместе с прохожими. Мужчина уже держал в руке наш фотоаппарат. Тогда Кит встал на одно колено и произнес слова, которые до сих пор эхом звучат в моем сердце.
– Ты моя жизнь. Ты моя любовь. Ты моя опора.
Позже я выгравировала их на его обручальном кольце.
В его глазах стояли слезы. Он еще не успел подняться с колен, а я уже ответила «да». А что еще я могла сказать?
На закате Кит привез меня в Palace. Надо было переодеться и идти в театр.
Я вышла из машины и показала швейцару кольцо, радостно воскликнув:
– Он сделал мне предложение!
И вот теперь, по прошествии многих лет, мы снова возвращаемся в этот отель, на этот раз уже как муж и жена.
Сан-Франциско – один из самых замечательных городов в мире. Мне нравится стиль его архитектуры. К тому же он удобно и рационально устроен. На сравнительно небольшой территории удалось комфортабельно разместить восемьсот тысяч жителей, так что им здесь не слишком тесно. Тут соседствуют представители разных народов и культур, разных классов и социальных слоев. Город многолик и разнообразен, как Нью-Йорк, но с более спокойным ритмом жизни.
В Чайна-тауне Сан-Франциско находится мой самый любимый китайский ресторан. Это небольшое заведение в плотной застройке Джексон-стрит, между Кирни-стрит и Купер-эллей. Неподалеку от Китайского квартала находится ресторан Fisherman’s Wharf, где подают отличную похлебку из моллюсков. А за мороженым лучше отправиться на Гирарделли-сквер в заведение, которое так и называется – Ghirardelli Square. За их банановый сплит можно продать душу. В общем, этот город придется по нраву всякому, кто любит отличную кухню и интересное общение.
* * *
На следующее утро мы отправились к Крис.
Она жила в живописном предместье в тридцати минутах езды от города. Этот район был полной противоположностью административного центра, как всегда, закованного в стекло и бетон.
Мы ехали мимо округлых холмов и симпатичных лужаек, устроенных самой природой, а не рукой ландшафтного дизайнера. В небольших перелесках росли вековые дубы и сосны, чьи кроны подпирали небеса. Все это отчасти напоминало пригород, в котором мы живем.
Меня не удивило, что Крис живет в таком удаленном, почти сельском уголке. Я подумала, что этот антураж очень ей подходил, хотя знала ее только по одному короткому телефонному разговору. Дорога привела нас к тупику, рядом с которым стоял простой коттедж, выкрашенный в коричневый и белый цвета.
– И дом тоже подходит Кристин, – сказала я Киту, как будто была знакома с хозяйкой много лет.
Стоило мне выйти из машины, как ко мне подошел большой и очень пушистый кот породы рэгдолл и потерся об мои ноги. Он был настолько крупным, что в первый момент можно было перепутать его с собакой. Я сразу прониклась к нему симпатией, хотя меня никак нельзя назвать большой любительницей кошек.
Я знала, что Крис ждет нас, но самозабвенно гладила этого красавца, совершенно не беспокоясь о том, что его шерсть уже густо облепила мой любимый свитер.
Мне часто доводилось слышать о том, что собаки похожи на своих хозяев. В данном случае черты владельцев перенял кот: он был таким же теплым и открытым, как Карлсоны.
Мы прошли через небольшой дворик к крыльцу. Кристин уже отпирала дверь. Кот тут же проскочил внутрь.
– Это Муи, – представила она нам своего общительного пушистого любимца.
Мы прошлись по дому, а потом уселись в гостиной у камина. Здесь было очень уютно. Казалось, сами стены впитали любовь и теплоту души владельцев и теперь понемногу отдают их каждому вошедшему.
Я вынула диктофон и установила его на кофейном столике. Это мое последнее интервью. Посмотрев на сияющее лицо Кристин, которая обезоруживающе улыбалась нам, я приготовилась выслушать ее рассказ.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.