А теперь назад, к истории…
А теперь назад, к истории…
В нашем паттерне воскресного утра мое поведение — или его недостаток — являлось лишь половиной уравнения. Дженни ведь тоже была там каждое воскресенье. Так что же она делала, чтобы как-то повлиять на исход дня? Чтобы разбудить меня, заставить меня действовать и присоединиться к ней в выполнении рутинных обязанностей, Дженни попробовала несколько различных тактик в весьма предсказуемом порядке. Это было ее реакцией на мое проблемное поведение. Теперь мы оба думаем об этом как о хорошо отрепетированных танцевальных движениях, которые знали наизусть. Во-первых, был маневр «ох, я не знала, что ты все еще спишь». Как правило, она начинала чрезмерно шуметь в ванной, а затем включала свет в туалете таким образом, чтобы он светил мне прямо в лицо. Я выполнял следующее па, переворачиваясь на другой бок.
Тогда она приступала к выполнению следующего шага. Это был громкий вздох, который как бы говорил: «Не могу поверить, что я должна делать все это, в то время как я точно знаю, что ты меня слышишь; ты просто слишком ленив, чтобы подняться с постели и помочь мне». Дженни мастерски выполняла этот вздох: она испускала его именно в тот момент, когда знала, что я должен его слышать. Это тот момент, когда я должен был начать свое запатентованное обещаюсделатьновсеещестоюв-двухшагах. Я делал один шаг вперед — действительно вставал с постели и направлялся в душ, — а затем следовали два шага назад: пролистывание спортивных изданий с возвращением в постель.
Наконец, Дженни переходила к великому финалу: неприкрытому нытью с вкраплениями сарказма. «Как насчет того чтобы немного помочь с детьми этим утром? Кажется, ты сейчас не очень занят». Обычно это заставляло меня поднять зад с кровати — но какой ценой!
Каждое воскресенье мы приходили в церковь поздно, злясь друг на друга. Хуже всего то, что, чем чаще мы исполняли этот танец, тем лучше это делали. Потому что эти танцы, эти паттерны, поддерживают сами себя.
В них примечательно не только то, что они проигрываются в противоречии с тем, как мы хотели бы действовать. Иногда они идут вразрез даже с тем, как мы обычно поступаем. Я, к примеру, определенно не был типично ленивым мужем. Ведь в другие дни недели, каждый день, я первым вставал с постели. Мог проснуться в пять часов утра, чтобы немного позаниматься перед уроками. Я трудился на двух работах с неполным графиком и честно справлялся со своей долей ночных кормлений и смены подгузников.
Правда также и то, что Дженни не была стереотипно ворчливой женой. Она вовсе не собиралась изводить меня или вести счет домашних обязанностей. В большинстве дней она лидировала в этом состязании. Но по какой-то причине танец каждого воскресного утра был одинаков: Ленивый Хэл и Ворчливая Дженни, ловко выполняющие одинаковые шаги, которые всегда утомляли и делали обиженными друг на друга. В то время ни один из нас не имел полного представления об этом процессе, но, как практикующий семейный терапевт, я знал, что происходит что-то не то.
В это самое время, в период моей учебы, я многое узнал о том, как работают отношения, и постоянно делился этой информацией с женой. Это было даже тогда, когда я начал формулировать принципы философии БезКрика — сила сосредоточения на самих себе, успокаивание себя, собственный рост для блага всех окружающих. Таким образом, я должен был знать лучше, да? Я должен был понять, что происходит, когда мы исполняем эти воскресные танцевальные па, прекратить жаловаться на ворчание Дженни и прийти к позитивным изменениям, верно? Верно. Но я этого не сделал.
В отличие от Дженни.
По иронии, оказалось, что в то время, как я начал говорить о своей новой философии, Дженни стала слышать, о чем шла речь. Благодаря долгим ночным беседам о функционировании семьи она постигла фундаментальную истину. Она принимала активное участие в создании всего этого беспорядка, и это должно было означать, что у нее есть потенциал что-нибудь сделать с этим. Если все эти теории, о которых я трещал направо и налево, были верны, тогда все, что она должна была сделать для изменения типичного воскресного танца, — это… Просто. Прекратить. Танцевать. И затем выполнить другое танцевальное движение.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.