Эпилог «Марс и Венера» Если мужчины — с Марса, а женщины — с Венеры, то как же настоящим мужчиной можно стать на Земле?

Эпилог «Марс и Венера»

Если мужчины — с Марса, а женщины — с Венеры, то как же настоящим мужчиной можно стать на Земле?

Что такое «мужчина»?

Весь ответ на этот вопрос, вынесенный мною из посещений детского сада, сводился к тому, что это женоненавистник, расист и вообще во всех отношениях бесчувственный субъект. «Три слепые мышки», о которых хором распевали мы, безжалостные малыши, представлялись нам всего лишь грызунами, уничтоженными радетельным землевладельцем.

В детском саду я думал, что это будет просто как раз-два-три: мальчик «вырастает», «учится вести себя» и «становится мужчиной». Первый пункт я выполнил, но как должен мужчина вести себя?

В «добрые старые времена» ответ на этот вопрос был более ясным. «Настоящие мужчины» воевали, строили хижины и приносили домой мясо, а их женщины, на которых они женились, ждали их возвращения с войн, убирали в хижинах, построенных мужчинами, и жарили принесенное ими мясо.

Прошу вас понять, что я не призываю вернуться к прежнему жесткому распределению ролей, лишавших женщин равных возможностей и дававших мужчинам иллюзию превосходства, но после детского сада ориентироваться в жизни становится сложнее. В наше время не так просто сообразить, как нужно вести себя с подругой или женой, — по крайней мере, не следует одновременно иметь обеих. Так как насчет ролевых моделей? С кого брать пример?

Как-то однажды я наткнулся на настоящего мужчину девяностых — не на какого-нибудь Джона Уэйна с хриплым голосом и обветренным лицом, а на фотографа мирового класса. Я встретил его на страницах «Мостов округа Мэдисон», где в поисках крытых мостов он въехал на своем пикапе прямо в мир Франчески Джонсон, жены фермера из Айовы.

Роберт — настоящий мужчина. Его приключения начинаются так:

«Он встал у колеса [своего пикапа], закурил «Кэмел»… На Кинкейде были потертые «Ливайзы», стоптанные сапоги «Ред Уинг», рубаха цвета хаки и оранжевые подтяжки. На широком кожаном ремне висел в ножнах швейцарский армейский нож» (с. 2).

«Солнечный луч отразился от его бритвы, лежавшей на асфальте рядом с насосом. Она наблюдала, как он намыливает лицо и бреется. Он был — и опять это слово мелькнуло в ее сознании — крепок. Он не отличался крупным телом, был немного худощав, ростом чуть более шести футов. Однако его плечевые мышцы были довольно крупными для его размеров, а живот его был плоским, как лезвие ножа. Он выглядел моложе своего возраста, сколько бы ни было ему лет, и совсем не походил на местных мужчин, обрюзгших от обильных мучных завтраков» (с. 44).

Теперь мы знаем, как должен выглядеть настоящий мужчина. Он курит «Кэмел», носит швейцарский армейский нож, у него плоский живот и оранжевые подтяжки. А как же настоящий мужчина разговаривает с женщиной? Ответ на этот вопрос мы узнаем после того, как наш герой вступит в половую связь с женой фермера:

«Именно поэтому я здесь, на этой планете, и в это время, Франческа. Не для того, чтобы путешествовать и фотографировать, а чтобы любить тебя» (с. 108).

Затем Кинкейд пускается в романтическое «объяснение в любви» в духе Ширли Маклейн:

«Я взлетел с вершины огромной горы, когда-то очень давно, за многие годы до того, как родился на этой земле. И все эти годы я летел к тебе» (с. 108).

Очевидно, очень важно, чтобы у настоящего мужчины было такое занятие, которое позволяло бы ему работать по свободному графику, — и речи быть не может о таких скучных обязанностях, как доить корову дважды в день или скирдовать сено, пока нет дождя. Профессия Кинкейда не препятствует его романтическим наклонностям.

«На следующие несколько дней Роберт Кинкейд забросил фотографию. А Франческа Джонсон, оставив за собой выполнение лишь самых необходимых дел, количество которых она свела к минимуму, позабыла о фермерской жизни. Все время они проводили вместе, разговаривая или занимаясь любовью» (с. 111).

Франческа описывает своего мужа Ричарда (уехавшего на неделю с детьми на животноводческую ярмарку) в следующих выражениях:

«Ричард не способен на такое, просто он устроен иначе. Он не может понять это волшебство, эту страсть и все то, о чем мы говорим и что испытываем, и никогда этого не поймет. Это не значит, что он чем-то хуже нас. Просто все это слишком далеко от того, что он чувствует и думает. Это чуждо ему и поэтому незнакомо» (с. 113).

Иными словами, выражаясь более конкретным языком, Ричард не верный муж, взявший с собой детей на ярмарку, а скучный тип, который ничего «не чувствует» и «не понимает».

К счастью, Франческа объясняет Кинкейду, почему не может убежать с ним:

«Да, она, конечно, скучна. Моя жизнь, я имею в виду. В ней не хватает романтики, эротики, танцев на кухне при свечах и удивительного чувства, что у тебя есть мужчина, который знает, как любить женщину. Больше всего в ней не хватает тебя. Но у меня есть это проклятое чувство ответственности. Перед Ричардом, перед детьми» (с. 115–116).

Однако все это только присказка. Сейчас наш герой даст характеристику настоящему мужчине:

«Я один из последних ковбоев. Моя профессия предоставляет мне достаточную свободу. Большую, чем какая-либо другая. Я не жалуюсь. Возможно, благодаря ей я стал чуть более наблюдательным. Это должно было случиться, это единственный способ, каким можно избежать самоуничтожения. По моему убеждению, первопричиной всех бед на этой планете являются мужские гормоны. Одно дело подчинить другое племя или победить другого воина. Совсем другое дело — производить крылатые ракеты. Или уничтожать природу, как мы это делаем. Рейчел Карсон была права. Как и Джон Мьюр и Альдо Леопольд.

Проклятие нашего времени заключается в преобладании мужских гормонов там, где они могут нанести долгосрочный вред. Даже если мы не говорим о войнах между народами и насилии над природой, мы не лишаемся той агрессивности, которая не позволяет нам обратить внимание друг на друга и на проблемы, нуждающиеся в решении. Мы должны каким то образом очиститься от мужских гормонов или, по крайней мере, взять их под контроль» (с. 101–102, курсив мой — Д. Б.).

Наконец! С помощью Рейчел Карсон, Джона Мьюра, Альдо Леопольда и Роберта Кинкейда я все-таки выяснил, в чем главный корень всех моих бед! В мужских гормонах. Вот из-за чего человечество воюет, голодает и живет в нищете. Из-за избытка тестостерона! Из-за недостатка эстрогена. И это «озарение» посетило не воинствующую феминистку Андрэ Дворкин, которая утверждает, что половой акт является «чистым, стерильным, формальным выражением мужского презрения к женщинам». Которая заявляет, что мужчины используют половой акт для «оккупации», «осквернения», «захвата» и «колонизации» женских тел. Нет, мы с Робертом Кинкейдом принадлежим к одному полу. Он — чувствительный парень и нежный любовник, и его проницательные откровения справедливы для середины шестидесятых так же, как и для конца девяностых.

Итак, если Кинкейд указал нам на проблему — гормоны — то как же решить ее? Удалять андроген в принудительном порядке? Проводить обязательную кастрацию взамен обрезания? Евнухи, объединяйтесь в борьбе за мир во всем мире! Должны ли мы заставить всех мужчин принимать «прозак», чтобы они вели себя хоть немного спокойнее? Зависят ли сексуальные проблемы, как и депрессия, от некоего непреодолимого «биохимического дисбаланса»?

Я так не думаю — более того, я убежден, что гормоны не имеют никакого отношения к сексуальным проблемам, и не верю, что вопросы человеческого общения могут быть решены с помощью воздействующих на психику химических препаратов.

Сексуальные проблемы обычно являются проблемами психологическими, и только способность проникнуть в душу партнерши, а не гормоны, поможет вам понять представительницу противоположного пола. Настоящий мужчина стремится заглянуть в душу и мозг женщины, прежде чем заглянет ей под юбку. Поэтому та единственная истина, которую вы должны вынести из прочтения всех предыдущих страниц, заключается в том, что сексуальные отношения являются частью сложного и многогранного взаимодействия двух уникальных личностей.

Слишком часто в нашей культуре секс изображается как поведенческий акт с ограниченной целью — оргазмом. Слишком часто мы лишаем половую жизнь интимности, духовности, романтики и любви, довольствуясь лишь ее «механической» стороной. Поскольку биологическому сексу присущ ярко выраженный кульминационный момент, мы склонны описывать это многостороннее психобиосоциальное взаимодействие условными и ориентированными на достижение его цели терминами: «овладеть», «сделать», «кончить». Однако говорить о сложном социальном взаимодействии двух уникальных личностей в подобных выражениях значит обесценивать человеческие отношения.

Даже вождению автомобиля в нашей культуре часто уделяется больше внимания, чем искусству любви. Процесс передвижения на автомобиле из одного места в другое не передается в таких простых выражениях, как «переехать» или «добраться». То, что в действительности является элементарным перемещением из пункта А в пункт Б, часто приукрашивается, возвеличивается и облекается в возвышенные формы. Нам говорят, что «американцы влюблены в автомобили». Люди тратят огромные суммы, чтобы их перемещение из одной точки в другую стало восхитительным и незабываемым.

Когда же речь заходит об интимных отношениях, то, что должно быть глазурью на торте духовной близости, слишком часто превращается в выхолощенный ритуал, в горькое послевкусие несбывшихся мечтаний. Причина этого в том, что в нашем обществе очевидные истины часто ставятся с ног на голову. С помощью «мифа Хью Хефнера» нас убеждали, что счастье возможно только в окружении «девочек». Нас заставляли верить, что секс ведет к той жизни, о которой мы мечтаем.

Подобно маленьким детям, верящим, что всем радостям этого мира они обязаны Микки Маусу, а Диснейленд — это настоящая Страна Чудес, слишком многие взрослые верят сказкам Хефнера, полагая, что частый секс с множеством партнерш принесет им истинное счастье.

Более извращенную и ошибочную точку зрения трудно себе представить. Идеальные интимные отношения возможны лишь между людьми, глубоко любящими и понимающими друг друга, — это главное! Идеальные интимные отношения основываются на разделенных радостях и горестях, на совместном решении финансовых проблем, на общих заботах о заболевшем ребенке, на гордости за его успехи и на миллиарде общих воспоминаний, образующих фундамент прочного психологического единства.

Я надеюсь, что, прочитав эту книгу, вы обнаружите в себе более глубокое понимание своего партнера и самого себя, потому что настоящим секретом сексуальных успехов является именно искренняя и глубокая взаимная любовь, а не разнообразие партнеров, не усиливающие половое чувство средства, не новейшие сексуальные изобретения, не эротические фильмы и не гормоны.

Любовь и духовное взаимопонимание — вот главные компоненты настоящих интимных отношений. Если ваш возлюбленный является и самым близким вашим другом, ваши интимные отношения имеют все основания быть идеальными, потому что ИДЕАЛЬНЫЙ СЕКС — ЭТО ПЛАМЕННАЯ ДРУЖБА!

Короче говоря, «вечны лишь вера, надежда и любовь, но величайшая среди них — любовь» (Послание к коринфянам, 13:13).