Об администрации
Об администрации
Обо мне, или Как я докатилась до жизни такой
…а предположим, что у Берточки [дочери хозяйки публичного дома] сделается на пальчике заусеница, — так вот, чтобы эта заусеница прошла — вообразите на секунду возможность такого положения вещей! — Анна Марковна, не сморгнув, продаст на растление наших сестер и дочерей, заразит нас всех и наших сыновей сифилисом. Что? Вы скажете — чудовище? А я скажу, что ею движет та же великая, неразумная, слепая, эгоистическая любовь, за которую мы все называем наших матерей святыми женщинами.
Платонов. Яма
Вот вы меня спросите: мечтала ли ты о том, что станешь владелицей «веселого дома»? «Нет, нет и нет!» — отвечу я. Мечтала я совсем о другом.
В школьные годы я мечтала о карьере журналиста, но не сложилось. По причине вопиющей бедности моей маменьки и непомерной моей амбициозности. По окончании девятого класса встал вопрос о переходе в десятый, но… Перейти в десятый и быть хуже всех одетой… Это было выше моих сил! И я поступила в швейное училище.
Потом я трепетно желала найти приличного мужчину, выйти замуж, нарожать детишек и наслаждаться тихой семейной жизнью. Мужчину приличного я нашла, замуж вышла, родила первую дочь. А вот насладиться прелестями жизни замужней матроны мне не пришлось. То ли муж не тот попался, то ли у самой рожа крива.
Тогда я страстно захотела превратиться в бизнес-леди. Для того чтоб утереть нос муженьку, от которого я зависела материально, чем он не забывал кольнуть меня при случае. Когда эти случаи превысили допустимую норму, я разозлилась… и открыла парикмахерскую! Спросите, на что? Охотно расскажу. Муж мой служил в милиции, гаишником, и частенько приходил выпимши… И я, после того как узнала, что денег он зарабатывает гораздо больше того, что мне дает (а мне он давал ровнехонько на еду), начала потихоньку у него подворовывать, когда он возвращался с «мероприятий». Надо сказать, он даже и не замечал, сколько денег у него в кошельке. Вот этих, отложенных, денег мне хватило на то, чтоб взять помещение, причем оборудованное, в аренду.
Три года я чувствовала себя вполне состоявшейся и важной персоной. Муж давно поутих, меня же понесло по наклонной. Не было такого питейного заведения в нашем миллионном городе, которое я бы не почтила своим присутствием. Не буду утомлять вас подробным изложением того, как я потеряла мужа и парикмахерскую (об этом — позже)… Но я таки потеряла и то и другое.
Итак, я поссорилась с мужем, забросила парикмахерскую. Сбережений у меня не было, сил «поднимать» цирюльню — тоже. И я приняла соломоново решение. Поеду-ка на Кипр, авось разбогатею.
Я прилежно трясла сиськами три месяца, но особых капиталов не нажила. Тогда я решила вернуться и заключить перемирие с мужем, жить-то мне не на что было. Но по приезде меня ждало разочарование. За время моего отсутствия благоверный нашел себе пассию и примирения со мной не жаждал…
А я взяла и вышла повторно замуж всем врагам назло! Да только недоглядела — парниша наркоманом оказался. А я беременна, на пятом месяце… Новый статус — жена наркомана, коей я пробыла два года, подкосил меня окончательно. Я подурнела внешне и живо растеряла былую лихость. Положеньице было — хоть в петлю лезь! Ни собственного жилья, ни средств к существованию, двое маленьких детей на руках…
И тогда у меня появилась еще одна мечта — выжить. Просто выжить!
Именно в тот год я и открыла первую фирму интим-услуг. Просто чудом, на последнем издыхании. Ей-богу! Одолжив крупную сумму у едва знакомых людей.
И сейчас, спустя пять лет после открытия первой фирмы, я могу с уверенностью заявить — я выжила! Причем не самым худшим образом. Я смогла купить квартиру, прилично меблировать ее, отложить крупную сумму в банк. И я довольна! И меня нисколечки не смущает род моих занятий.
«Чем же ты довольна, бессовестная? О чем ты думаешь, ведь у самой две девочки растут?!» — возмутится ханжа.
«Тем и довольна, что не придется моим девочкам идти в проститутки. Теперь я в состоянии их обеспечить и оградить от этого», — отвечу я ханже.
Ведь дорога в бордель — короткая, а повернуть назад некоторым и жизни не хватает. Затягивает, как трясина, и не выпускает. Не выпускает замуж, не выпускает на другую работу… А знаете почему? Да потому, что слишком много в этих ночных полетах азарта, слишком много флирта и комплиментов, слишком много разочарований и душевных потрясений, слишком много надежд… Всего слишком. И разве можно сравнить с этой жизнью, кружащей словно карусель, обыкновенную, пусть даже счастливую, семейную жизнь? Нельзя. А службу, обыкновенную службу, на которой малюсенькими шажочками нужно упорно взбираться вверх по служебной лестнице? Тоже нельзя.
А самое большое Нельзя, чего категорически не стоит делать, — так это сравнивать, если уж удалось свернуть с этого пути. А девочки сравнивают, чем, сами того не ведая, роют себе яму…
И придет момент, когда она волком будет выть, уставшая от одиночества и неопределенности, вот тогда до нее дойдет, что сравнения-то были ложны… И вся эта веселая карусель — обманчива. Одиночество, неустойчивая психика, абсолютно искаженные человеческие ценности — вот тот капитал, с которым уходит на пенсию ночная бабочка.
Это воистину страшно. И поэтому я — довольна!
«И ты, прекрасно понимая, что эта работа ведет в никуда… Ты продолжаешь заманивать в свои сети этих глупышек, наживаясь на них! Неужели тебе совсем не жалко их, ведь они не ведают, что творят! Да ты чудовище!» — ужаснется ханжа.
«А торговцу шубами жалко пушных зверьков, невинно убиенных в угоду модникам?» — отвечу я ханже вопросом на вопрос.
«При чем тут это? Разве можно сравнивать человека с животным?!» — вконец разъярится ханжа.
«Нельзя. Хотя бы потому, что человек сам выбирает свой путь. А животное — лишено такой возможности», — отвечу я ханже.
Позвольте, но это правда! Разве сейчас я открыла Америку? Да об этом говорено-переговорено, писано-переписано. Одной «Яме» без двух годков — сто лет!! А «Преступление и наказание» с вечной Сонечкой Мармеладовой? А грустная и поучительная история капитана Шмидта? Да что там! Список можно продолжать бесконечно.
Но все равно приходят, ибо для многих девушек — это единственный трамплин. Другой вопрос, что не каждая может вовремя остановиться. Но в этом моей вины нет.
Лишь единицам, жалкому проценту, удается безболезненно и с пользой оттолкнуться от этого трамплина. Остальные так и стоят годами, словно приклеенные к нему, с ужасом смотрят вниз, но видят лишь пугающую неизвестность…
На самом деле, если считать эту работу отправной точкой, когда других шансов нет, то, трудоустроившись на фирму, девушка имеет большие преимущества.
Она получает заказы, не прилагая к этому никаких усилий: телефонные переговоры за нее ведет администратор, владеющий обширным лексиконом и хорошо поставленным голосом, она имеет квартиру для встреч, охранника на случай опасности, водителя. О какой тогда жалости мы говорим?
Все равно жалко? Тогда давайте немного переиграем ситуацию и вместо главного героя — девочки, начнем жалеть, например, кассира!
«Бог мой, несчастный кассир! Директор магазина — изверг! Полюбуйтесь, несчастная женщина-кассир день-деньской, не вставая с места, обслуживает нескончаемые толпы покупателей, каждый третий из которых — хам, она портит зрение и нервы! А в конце дня этой бедолаге насчитают недостачу, в конце месяца горемычная получит не зарплату — кошкины слезы. И спиваются кассиры, так как жизнь их — беспросветна! А в это время подлый директор набивает мошну! На мыло директора!!!»
Ну как? Попахивает коммунизмом, а?
Но — коммунизм утопия, и все мы, выходцы из бывшего Совка, имели честь лично убедиться в этом. Рожденный ползать — летать не будет, кто был никем — никем и останется, а кассир и дальше будет выбивать чеки…
Грозная старушка «Мулен Руж»
Наконец в залу вошла и сама Эмма Эдуардовна. Она была величественнее, чем когда бы то ни было, — одетая в черное шелковое платье, из которого, точно боевые башни, выступали ее огромные груди, на которые ниспадали два жирных подбородка, в черных шелковых митенках, с огромной золотой цепью, трижды обмотанной вокруг шеи и кончавшейся тяжелым медальоном, висевшим на самом животе.
— Барышни!.. — начала она внушительно, — я должна… Встать! — вдруг крикнула она повелительно. — Когда я говорю, вы должны стоя выслушивать меня.
Яма
Когда я познакомилась с Наташей, ей было пятьдесят шесть лет. Она владела фирмой с громким названием «Мулен Руж». Почему, собственно, «Мулен Руж», никто толком понять не мог, даже сама Наташа.
Особо поражало это посетителей, польстившихся на звонкое название и цену, — выше среднего. Но, оказавшись в неухоженной квартире, с мебелью советского периода, огорошенный посетитель удивленно озирался. Где ж он, обещанный «Мулен Руж»? В нос бил запах кошачьей мочи, стены щеголяли облупленной краской. Клиент, понятно, начинал пятиться к выходу.
Но не тут-то было!
Дорогу ему преграждала разъяренная Наташа.
— И что вас не устраивает, можно полюбопытствовать? — с вызовом вопрошала она, окатывая мужчину надменным взглядом победителя.
Клиент от такого напора съеживался, бормотал нечто невразумительное и упорно двигался в сторону двери.
— Так что же?! — добавляла децибеллов в голос мадам, оттесняя его от спасительного выхода. Рост она имела внушительный, возраст — почтенный, а пальцы ее были унизаны перстнями.
— Да… Как-то неуютно у вас, — решался, наконец, пискнуть посетитель, допуская этим роковую ошибку.
— Аха… Понимаю-понимаю, вас не устраивают апартамэнты, — усмехалась она и брала его за ручку, проникновенно глядя в глаза. — Милейший, но давайте рассуждать здраво! Вы ж пришли не номер снять в «Гранд-отеле», верно? Вы же с девочкой хотели отдохнуть? Лично мое мнение таково — если человеку так уж важны апартамэнты, он вызывает даму на свою территорию. Но вы-то, вы-то — пришли к девочкам?!
Клиент неуверенно пожимал плечами.
— А уж если к девочкам, то вы пришли по адресу! У меня — лучшие девочки в городе, конфетки!
Когда на сцену выходили «конфетки», клиент окончательно впадал в ступор. Нет-нет, вовсе не потому, что девочки были сногсшибательны, скорей наоборот. Но пожилая дама рассуждала так здраво, с такой уверенностью называла их лучшими, что мужчина начинал сомневаться. Если уж эти помятые «конфетки» — лучшие, то какие тогда худшие, в иных местах?
И Наташа побеждала.
Вообще, она была странной особой. Чересчур напористой, наглой, самодовольной, с зычным голосом торговки. Называла же себя не иначе как директор предприятия. Рассказывала немыслимые басни о том, что у нее два брата, и оба работают в органах. Именно поэтому Наташа стоит на ступень выше остальных фирм, ибо ей позволены многие вольности, по блату. А на самом-то деле у нее была сестра, да и то одна.
Так вот, у нее была старшая сестра, и знакомые говорили о них так:
— Их две сестры, одна нормальная, а вторая… Наташа.
И горе той девочке, которая по незнанию попадала к ней в штат. Наташа умела запудрить мозги и урезать самооценку. Воин в юбке, да и только!
Но однажды ее воинственность сыграла с ней злую шутку.
В тот момент у Наташи была проблема с кадрами (что совсем неудивительно при ее характере). Но она подошла к проблеме по-военному решительно, задумав просто-напросто переманить девиц у коллег.
Наташа разместила объявление в газете с горящей вакансией: водитель-охранник. Звонков было море, но она тщательно отсеивала претендентов. Наконец выбор был сделан! Вакантное место занял парень двадцати трех лет от роду, спортивного телосложения. Автомобиль у него был солидный, а улыбка — располагающая.
Через пару дней, присмотревшись, Наташа открыла ему свой зловещий план. Он должен отвезти ее в баню, а сам проехаться по фирмам и, выбрав наиболее симпатичных особ, привезти их к ней, солгав администрации, что везет девушек на заказ. А потом Наташа все берет на себя! Уж она-то девиц убедить сумеет.
Подчиненный с радостью согласился. Выслушав последний инструктаж, он, галантно распахнув двери перед директором, повез ее в сторону бани, в которой Наташа будет поджидать улов.
Ехали они долго и плавно, даму даже слегка разморило, и она задремала. Очнулась лишь тогда, когда машина затормозила. Глядь — а вокруг бескрайние поля!
— Где мы? — растерянно заморгала Наташа. — Ты охренел?
— Не ерепень мех, бабуля, — широко улыбнулся обаяха. — Сымай золотишко…
О сутенере Евгении Анатольиче по прозвищу Шалава
«Женщины любви» никогда не знают середины в любовных отношениях. Они или истеричные лгуньи, обманщицы, притворщицы, с холодно развращенным умом и извилистой темной душой, или же безгранично самоотверженные, слепо преданные, глупые, наивные животные, которые не знают меры ни в уступках, ни в потере личного достоинства.
Платонов. Яма
Прозвище у Женьки было неблагозвучное, зато приклеилось — насмерть! Это потому, что в недобрый час он именно так назвал собственный рекламный сайт. «И чего обсмеяли? Да еще за глаза обзывают меня Шалавой!» — недоумевал Женя.
Свою первую фирму он открыл пару лет назад, арендовав для этого неказистый домик за сущие копейки. С набором штата проблем не было, он просто-напросто увел их за собой с предыдущего места работы, где числился обыкновенным водителем. Но, нужно сказать, особой трудности это не представило, так как девчонки тянулись к нему за легкий нрав и доброту.
Итак, Женька снял дом, заполнил его девочками, поставил правильную цену, и клиенты потянулись косяком.
Да и вообще, в организации собственного бизнеса Женька проявил недюжинную работоспособность и напор. Он лично объезжал сауны, гостиницы, предлагая банщикам и портье сотрудничество. Обаятельному, молоденькому блондину отказать было трудно, и Женька быстро обзавелся партнерами. Даже фирмы-старожилы благожелательно восприняли новичка.
Примерно через полгодика маленького домишки стало мало, так как штат прибывал и прибывал. В заказах недостатка не было. Фортуна благоволила Женьке.
Тогда он смекнул — пора расширяться, расти! И он снял еще домик. А когда и того стало мало, он открыл третью фирму.
Парень расправил плечи и вздохнул свободней. Он взял японскую машину в кредит, приоделся, создал личный рекламный сайт, обзавелся личным охранником и задумался. Негоже руководителю трех фирм фамильярничать и панибратствовать! С того момента к нему обращались — Евгений Анатольевич.
Евгений Анатольевич критически осмотрел свои владения.
«Несолидно», — решил он и переселил восторженный штат в респектабельные, дорогие помещения.
«Надо бы цену поднять», — подумал он, оглядывая шикарный интерьер.
Цену поднял, проехался по саунам и гостиницам с заявлением, что фирма теперь совершенно другого уровня, и платить он им намерен меньше. Нравится — соглашайтесь, а не нравится — до свидания! В тоне его явственно проскальзывали надменные и снисходительные нотки повелителя.
С новой ценой дела немного пошатнулись, и девушки стали оглядываться по сторонам, в поисках лучшего заработка. Но Евгений Анатольевич и тут не растерялся. Он был хитер, поэтому смог удержать дезертирок тем, что играл с ними в любовь. То с одной, то с другой, обещая золотые горы в недалеком будущем. Девчонки, ощущая себя соратницами, из шкуры вон лезли, чтоб помочь любимому поставить дело на высший уровень. Конечно, пока они сидели впроголодь, но игра стоила свеч! Евгений Анатольевич обещал жениться, только лишь наладятся дела.
Выплыл, положение устаканилось, и предприятие опять приносило стабильный доход. Штат он поменял, дабы «декабристки» не досаждали глупыми разговорами…
Одно беспокоило его по ночам — почему он Шалава-то?
Ошибка
Год назад Таня Петрова работала у меня на фирме девочкой, выбрав сценическое имя — Кристина, так многие поступают. Лет ей было под тридцать пять, но выглядела потрясающе. Стройная блондинка, с грудью четвертого размера, белозубая улыбка. Выдавали только ноги, синюшные от варикоза, но об этом знали лишь мы, к посетителям девушка выходила в темных чулках. Да, Кристя и молодым давала фору!
Работала она целеустремленно и на износ. Мы, не скрою, посмеивались над ее экономностью, граничащей с жадностью. Купит копеечный хот-дог — вот и вся трапеза. А разъезжать на такси — боже упаси! В любую погоду Кристя будет терпеливо ждать маршрутку. С одеждой тоже не заморачивалась, все лето пробегала в одном комбинезончике.
Но отвращения она не вызывала, так как мы прекрасно понимали, что ей нелегко живется. Мама ее умерла два года назад, мужа тоже не было, и Кристя в одиночку растила двенадцатилетнюю дочь.
Девочки даже устраивали сценки, за глаза разумеется, изображая, как старенькая семидесятилетняя Кристя бросает вязать чулок и резво ковыляет к двери, услышав звонок клиента.
— О-хо-хо, заказ! Заказ, — радостно шамкает беззубым ртом Кристя.
Но несмотря на это все мы считали ее ужасно милой.
Однажды Яся, новенькая восемнадцатилетняя девочка, заработала о-очень приличную сумму за ночь. Такая удача была у нее впервые. Девчонка сияла и загибала пальцы, перечисляя, на что потратит деньги.
Тогда Кристя подсела к ней и умиленно воззрилась.
— Ясечка, успокойся, — улыбнулась она. — Такое бывает часто. Я ж понимаю, ты молодая, всего хочется! Ну пойди, купи себе крутой телефон, хочется ж! Вам, молодым, все надо, но на косметику тратить не стоит, лучше отложи денежки…
Мы захихикали, настолько это звучало по-семейному.
В один из вечеров ей взгрустнулось, и она, подперев подбородок рукой, вопрошала меня:
— Вот скоро кончится моя красота, скоро кончится, и что дальше? Что мне делать? На что жить? Что я умею? А ничего не умею! На квартиру, слава господу, заработала, но что дальше? Времени копить — почти не осталось…
— Фирму откроешь! — отмахнулась я от нее, нисколечки не веря в то, что это сбудется. По бордельным меркам, Кристя была перестарком, а такие обычно заканчивают плохо.
Но как я ошиблась на ее счет!
Кристя открыла-таки фирму, потом еще одну, пополнив ряды того самого мизерного процента счастливиц.
Недавно я ее встретила. Она была за рулем собственного авто, одетая в симпатичную норковую шубку.
Я искренне рада за нее. Почаще б так ошибаться!
Лена Огонек
Итак, вот мои условия: вы будете экономкой, я вам даю пятнадцать процентов из чистой прибыли. Обратите внимание, Тамара: пятнадцать процентов. И, кроме того, небольшое жалованье — тридцать — сорок, ну, пожалуй, пятьдесят рублей в месяц. Прекрасные условия, не правда ли? Я глубоко уверена, что не кто другой, как именно вы поможете мне поднять дом на настоящую высоту и сделать его самым шикарным не то что в нашем городе, но и во всем юге России. У вас вкус, понимание вещей!.. Кроме того, вы всегда сумеете занять и расшевелить самого требовательного, самого неподатливого гостя.
Эмма Эдуардовна. Яма
Лена была самым первым моим администратором. До этого пять месяцев я сидела на телефонах лично. Во-первых, платить администратору пока было нечем, а во-вторых, подходящей кандидатуры не находилось. Ведь администратор — ключевая фигура, и от его качеств зависит восемьдесят процентов успеха. Глупый администратор неминуемо ведет фирму к разорению, а умный — большая редкость. Какими ж качествами должен обладать администратор? А вот какими: перво-наперво быть первоклассным психологом, лидером, обладать даром убеждения, быть тактичным и обаятельным, иметь грамотную речь. А если еще и честным окажется, не станет завидовать, глядя в хозяйский кошелек, то это вообще клад!
Именно такой оказалась Лена. Я познакомилась с ней заочно, в телефонном режиме, когда она работала у вышеописанного Евгения Анатольевича, который к тому моменту настолько распоясался, что ежедневно доводил до слез подчиненных бесконечными придирками и ЦУ.
У меня тогда с девочками была проблема огромная, так как фирма новая, заказов немного и девочки, отсидев пару дней, убегали. Часто было так, что вообще ни одной не было. Тогда я скидывала заказы на смежные фирмы, а за это они мне давали «откат», то есть процент.
Как-то ночью я позвонила на Женину фирму, в надежде скинуть заказ. Трубку взяла Леночка, его администратор, с которой у нас давно возникла взаимная симпатия, хоть и заочно. Она была расстроена, голос ее дрожал, и я начала допытываться, что у нее стряслось. Лена поведала, что сегодня она дорабатывает последний день и увольняется, так как с Евгением Анатольевичем сладу нет никакого. Вчера, например, он «нагрел» ее с зарплатой, заявив, что те двадцать часов, которые отработали девочки, — не считаются. Потому, дескать, что он лично установил контакт с тем портье, который скинул этот двадцатичасовой заказ.
Тут нужно сделать отступление и объяснить читателю, каким образом высчитывается зарплата администратора. У них есть ставка, ежедневно выплачиваемая и совсем небольшая, примерно двадцать долларов. Но это на тот случай, если заказов практически нет. А начиная с пятого у них насчитывается небольшой процент с общей суммы, который плюсуется к ставке. Начиная с пятнадцатого часа процент существенно увеличивается, и в итоге выходит очень приличная зарплата за ночь.
Итак, Евгений Анатольевич отказался выплачивать ей процент, хотя это было несправедливо и так никто не поступает. Она осталась без девочек, так как они были заказаны на всю ночь, а утром получила смехотворную ставку…
И я предложила ей перейти ко мне. Честно, радости моей не было предела. Я так устала за эти пять месяцев бесконечной болтовни по телефону, что начала заговариваться и тревожно спать. А на Лену я смело могла перекинуть опостылевший телефон.
Когда я ее увидела, не скрою, была удивлена. Внешность Леночки совсем не писалась с ее интеллигентной речью и тонким юмором. Вид у нее был, мягко говоря, не свежий. Поломанный нос, неухоженная кожа, рябая от сосудистых звездочек, ярко-рыжая шевелюра. Да и одета она была довольно смело для пятидесятилетней дамы. Желтая маечка со стразами, коротенькая юбчонка-клеш малинового цвета, колыхающаяся над дряблыми ногами… При всем моем уважении… но она напоминала Альфа, помните это сказочное существо?
В остальном же я была счастлива безмерно, поэтому на ее экзотический вид вскоре перестала обращать внимание.
Лена буквально за ноздри вытягивала клиента из телефонной трубки. Да она была асом телефонных переговоров! Девчонки полюбили ее за острый язык, искрометный юмор и душевность.
Сейчас расскажу, после чего ее стали называть «Огонек».
Звонок на рабочий телефон, Лена берет трубку.
— Да, вечер добрый… Описать себя?
Опять отступлюсь — на рекламные площадки в Интернет мы ставим анкеты девочек с именем, фото и рабочим телефоном, поэтому многие клиенты свято уверены, что набирают личный номер той самой девочки.
— Ну, мне пятьдесят лет. Грудь висит, животик, конечно, тоже не очень, а вообще — я Огонек! Берите — не пожалеете! Эй, куда же вы? Не хотите? — не удержалась от смеха Лена. — Тогда давайте я опишу девочек! Как, почему себя описала? Вы же сами попросили!
Занавес.
С месячишко я расслаблялась, возносила хвалы Господу и панегирики недальновидному Евгению Анатольичу. Леночка для меня стала соратником, приятельницей и каменной стеной! Я восхищалась ее целеустремленностью и трудоспособностью. Выходных она не брала, ссылаясь на то, что у нее масса «хвостов» в виде кредита на машину и непогашенных коммунальных платежей. И за месяц она выровняла ситуацию, заработав весьма и весьма крупную сумму (благодаря своему трудоголизму, помноженному на совершенно немыслимые проценты, так как ставить ЕЕ на одну планку с остальными администраторами у меня окаянства не хватило). Через месяц Леночка пошла на законные выходные, на недельку, с гордо поднятой головой и полным кошельком.
Через недельку Леночка не вышла… Я забеспокоилась, зная ее щепетильность и ответственность. Мобильный телефон был отключен, и я позвонила ее сыну. Но парень сказал, что мама ушла на работу… Тут я уже не на шутку испугалась. «Ее ограбили! Убили! Сбила машина! Сердечный приступ!» — беспомощно металась я, упорно набирая отключенный номер.
Но буквально через пару дней Леночка меня «успокоила».
Я сидела на работе, бесцельно пялясь на монитор компьютера. Было уже часов десять вечера, когда раздался звонок в дверь. Девчонки открыли…
У-ух, у меня дар речи пропал! В комнату шаткой походочкой прошествовала сама Лена Огонек, распространяя резкий запах перегара и мочи. Одежды ее были помяты, обоссанны и выпачканы в пыли, в немытых волосах застряли сухие листья…
Она подсела ко мне и деловито завела:
— Юлечка, я пришла с утра, чтоб выяснить ситуацию…
— Лена, сейчас десять вечера, — хмыкнула я ошалело.
— Да? — неподдельно изумилась она. Одутловатое лицо старой пьяницы расплылось в вежливой и смущенной улыбке…
Уволить ее я тогда не смогла, слишком уж прикипела. Тем более, до этого с запойными алкоголиками я не сталкивалась, и мне было ее безумно жаль.
Но запои прогрессировали и учащались. Естественно, это пользы делу не прибавляло. После запоев — припадки агрессии, после припадков агрессии — разлад в коллективе, разлад в коллективе — работе вообще хана!
А в конце-концов дошло до таинственного и невероятного. У нас завелся полтергейст. Он воровал деньги, прятал кассу и подбрасывал чекушки водки в ящики… Коллектив начал тихонько разбредаться на вольные хлеба (то есть на другие фирмы). А кому приятно жить в одной квартире с неопознанным? Пропадут деньги — Леночка разводит руками и веско изрекает: «Полтергейст!» А девчонкам не по себе, каждой кажется, что заподозрить могут именно ее…
А когда я ее все-таки уволила, знаете что услышала чуть позже от общих знакомых? Леночка, вздыхая, рассказывала, что с невероятным трудом вырвалась из плена! И это после того, что я платила ей бешеные проценты? После того, что прикрывала подолом от взбешенных девочек, готовых накостылять ей за полтергейсты?..
Я много думала над этим вопросом и пришла к выводу — алкоголиком может стать лишь изначально бессовестный и безответственный человек. Причем человек достаточно амбициозный, но завистливый и слабохарактерный, считающий, что весь мир ему должен!
Ведь в молодости Леночка была довольно симпатична и умна, как ей казалось. Даже одно время была хозяйкой сауны… Но беда ее была в том, что она одинаково не могла переносить ни радость, ни неприятности. Если чересчур все хорошо было — она напивалась от переполнявшего ее чувства собственной значимости, если не очень хорошо — тем более, повод есть… На маленького сынишку она чихала, считая, что никому и ничего не должна на этом свете…
И знаете, после Лены я не единожды встречала и запойных, и просто хронических алкоголиков. И их всех, абсолютно всех, объединяют вышеперечисленные моральные качества. Это невероятная бессовестность, завистливость, гипертрофированное «Я» и делают из некогда нормальных людей — отбросы, дурно пахнущие перегаром и мочой…
Холодная война двух Наташ
Война разыгралась нешуточная, после того как одна из Наташ посмела сделать вызывающе большое количество часов – тридцать два, кажется…
…
Другую — зовут Зося. Она только что выбилась из рядовых барышень. Девицы покамест еще называют ее безлично, льстиво и фамильярно «экономочкой». Она худощава, вертлява, чуть косенькая, с розовым цветом лица и прической барашком; обожает актеров, преимущественно толстых комиков. К Эмме Эдуардовне она относится с подобострастием.
Яма
Нет, если б эти тридцать два сделала другая Наташа, ничего б не произошло, так как другая Наташа имела полное моральное право на это и по возрасту, и по опыту… Шутка ли, администратору с шестилетним стажем утерла нос какая-то сопливка, еще вчера бегавшая на заказы!
Наташа Белая (та самая, с шестилетним стажем) возмутилась несказанно и затаила обиду. Ее сменщица, Наташа Каверинская (та, что осмелилась сделать тридцать два часа), упорно делала вид, что не понимает, в чем причина грусти Наташи Белой, и продолжала нахально сдавать большие кассы. Между тем у Наташи Белой кассы становились все меньше и меньше… Мало того что деньги лопатой гребет, так еще годами заслуженный авторитет Наташи Белой подрывает! Глупые девицы теперь норовят выйти на смену треклятой Каверинской, дескать, та мистическим образом притягивает деньги!
Для начала Наташа Белая посетила церковь и от души попросила Боженьку разобраться и восстановить справедливость. Пару дней с замиранием сердца ждала результата, и что? Позвонив на работу, выяснила, что Каверинская вчера опять тридцать часов сделала! Наташа Белая даже рюмашку опрокинула с досады. Потом еще одну, и еще…
На работу она вышла в полуобморочном состоянии, с дрожащими конечностями и отвратительным перегаром. И, как повелось, опять заработала смехотворно маленькую зарплату! А тут еще подслушала, как одна из девиц утешала товарку:
— Ничего, потерпи, послезавтра Каверинская выйдет, антенну свою настроит! — проткнула ножом Наташино сердце девица…
Это было последней каплей! И администратор с шестилетним стажем встала на тропу войны.
На самом деле нейтрализовать неопытного администратора — крайне просто. Для начала — нужно отвратить девчонок от нее, чтоб ей, элементарно, не с кем было делать эти проклятые часы. Манипулировать девочками Наташа Белая научилась филигранно, да и хозяйка не семи пядей во лбу небось!
И она начала тайную кампанию по переманиванию коллектива на свою сторону.
— Ну что, как отработали? — невзначай интересовалась она у девчонок, заступая на смену.
— Отлично! Двадцать часов вчера сделали, — простодушно отвечала одна из них.
— Как? — сочувственно возмущалась Наташа Белая. — Вас же вчера всего трое было! Ну и Каверинская! Я всегда говорила, самые сволочные администраторы получаются из бывших девочек…
— В каком смысле? — недопонимали «кадры».
— В прямом! — сокрушалась Наташа Белая. — Она ради большой кассы — ни с кем не считается! Вы работаете на износ… Ей глубоко плевать на ваше здоровье, разве вы для нее — люди? Ай-ай-ай…
Девчонки задумались и нашли, что в ее словах есть рациональное зерно. Естественно, желания помогать жадной Каверинской — сделать большую кассу, у них поубавилось.
Каверинская же, выйдя на смену, увидела кислые мины «кадров» и их полное нежелание работать. Девочки отказывались от заказов, капризничали, ссылаясь на плохое самочувствие. Каверинская, не будь дура, живо поняла, где собака зарыта, опыт-то в этой сфере солидный, хоть и в роли девочки. Она, сделав вид, что не замечает метаморфоз, налила чайку и, прихлебывая, рассказала «последнюю сплетню»:
— Вчера Дашку встретила, поняли какую? Та, что у Фаи работала два года назад, на фирме Романа Михайловича…
— Да, помним, — отозвались любопытные девчонки. — Как она? Где сейчас?
— Где-где, — вздохнула Каверинская. — Все там же! Скатилась вообще, на наркоте сидит. А это — Фаи, админши, работа, я сама тому живой свидетель!
— А чего? — разинули рты «кадры».
— Ой, вы ж знаете, какая она! — горько усмехнулась Каверинская. — Стоит девочке заработать прилично, скопить какую-то копейку, она тут же всеми силами препятствует дальнейшему заработку! На себе испытала! Пока девочка не истратит заначку, заказов хороших не жди… Так вот и Дашка, пять лет билась, как рыбка об лед, все мечтала квартиру купить и завязать. А сейчас, видимо, отчаялась, скатилась… Все хорошо — вовремя!
— Что за бред? А зачем? Ей же кассу нужно делать, — поразились девчонки.
— Правильно! — подняла вверх указательный палец Каверинская. — А чтоб делать кассу СТАБИЛЬНО, нельзя давать девочке быстро скопить денег и отвалить! С кем тогда работать? Неужели непонятно? Ей выгодно, чтоб девочки как можно дольше работали… На своей шкуре испытала…
Девочки поняли, что и в ее словах есть рациональное зерно. Деньги нужно зарабатывать быстро, а не растягивать удовольствие, жизнь-то летит! И, спохватившись, стали приводить себя в боеготовность…
Белая, заступив на смену через три дня, увидела, что ее интрига потерпела фиаско. Но бедовая бабенка не успокоилась. Она решила во что бы то ни стало избавиться от более удачливой сменщицы. Теперь она регулярно названивала Каверинской и всячески пыталась выставить начальство (меня, то есть) подлым узурпатором, любой момент выворачивала в невыгодном свете. Для того, значит, чтоб Каверинская психанула, высказала претензии начальству и… Тут-то и покатится бунтарка ко всем чертям! Каверинская, загнанная в угол столь явными провокациями, поняла: пора жаловаться, не то действительно до беды дойдет.
Ну и понеслось развеселое наушничество. То Каверинская мне позвонит, то Наташа Белая, с целью очернить противницу. То одна нашепчет девочкам чепухи, то вторая… В итоге из-за этих нелепых баталий начала страдать работа. Коллектив разбился на два лагеря: одни — за Каверинскую, вторые — за Белую. Уволить их нельзя, так как админ — звено наиважнейшее. Ведь хозяйка — вражина первая для девочек, по определению, так как наживаюсь на их п…де! И если лично я оштрафую девочку, она, скорей всего, уйдет, хлопнув дверью, а вот если админ, при этом вздыхая и подчеркивая, что у него нет другого выхода, иначе он сам будет оштрафован… Тогда срабатывает. Девочка проникается и выплачивает штраф, который мы делим пополам с этим самым админом. Все по технике, система. Администратор исполняет роль своеобразного амортизатора, что ли.
Но как их было примирить? Нужно нечто, что может их сплотить. А что может сплотить больше, чем несправедливое отношение директора-самодура? И я начала безжалостные репрессии. Штрафы посыпались на их головы, словно манна небесная, помимо штрафов — придирки, упреки, снижение процента и нудные ЦУ.
Через пару недель дамы не выдержали и кинулись друг другу в объятия, поплакаться и всласть обсудить меня. А потом как-то совсем нечаянно сдружились…
Падишах Артемка
…а был в этом отношении похож на хорошего повара, который при тонком понимании дела страдает хроническим отсутствием аппетита.
Яма
Артемка был водителем на моей фирме. Вы, наверное, спросите, почему водитель — в разделе «Администрация» — это ошибка? Нет, я не ошиблась, тут все очень просто. Ведь водитель — второй администратор, на самом деле. Только девочки об этом не очень догадываются, считая его другом, братом и союзником. Они влюбляются в водителей, что неудивительно, ведь при их работе очень хочется каких-то честных и чистых отношений…
А водитель, ловко лавируя между девочками и начальством, как правило, пытается извлечь максимальную пользу для себя. Вот, например, администратор видит, что девочка заскучала и втихаря просматривает вакансии в газете… Тогда она зовет водителя, о чем-то шушукается с ним, и водитель начинает развлекать девочку флиртом… Девочки, как правило, клюют на это и остаются работать ради нового романа… Все по технике!
Так вот, Артемка был именно таким незаменимым водителем. Внешность он имел более чем приятную, разговор дерзкий и мужской, короче — не парень, а мечта! Причем Артемке удалось нереальное — собрать вокруг себя гарем. Каждая из девочек, работающих на фирме, была немножко влюблена в него, и самое главное, каждая думала, что Артемка предпочитает именно ее, но в силу своей порядочности признаться пока не решается… А Артемка кайфовал! На работе он чувствовал себя натуральным падишахом. Девочки стайкой вились возле него, наперебой предлагая то скушать чего-то вкусного, то выпить пивка после работы (естественно, за счет девочек, ибо «бедный» Артемка зарабатывал сущие копейки). Не говоря уже о том, что все ссужали ему деньги, так, по дружбе, забывая попросить назад. Славно устроился ловкий парень, славно. Но ему этого было мало. Конечно, он рассчитывал на куда более выгодный куш. Например, зацепить кого-то из начальства, закрутить роман, а потом, глядишь, и сам бы смог занять место того самого начальства…
Он пару раз сверкал очами в мою сторону, чем несказанно развеселил меня, и я поняла — это воистину ценный кадр! Ведь корыстными и хитрыми людьми очень легко манипулировать, даже втемную!
Я улыбалась Артемке, давая надежду на что-то, а он взамен землю носом рыл, дабы оправдать ожидания и доказать — что он друг, соратник и помощник. Он и девочек с других фирм переманивал, и наших держал цепкими лапками падишаха, и работал сверхурочно… Смех, да и только!
Даже не знаю, чем бы закончилась эта забавная эпопея, но на работу пришла новая девочка, моя спасительница! Выглядела девочка весьма достойно, одета дорого и, как оказалось, пришла на работу со скуки, для поднятия адреналина и поиска приключений на пятую точку. Она была дочерью обеспеченных родителей и таким образом выражала свой протест им! Впрочем, многие восемнадцатилетние ведут себя так.
Артемка живо просек, что это его шанс! Девочка была молода, хороша собой, а главное — наивна и богата! Тут уж этот жук развернулся! Понятно, зарплаты водителя не хватило бы, чтоб ухлестнуть с размахом, но у Артемки ж все налажено… Он нахватал у девчонок в долг, и начал оккупацию. Он делал ей милые подарки (само собой, так, чтоб девчонки не догадались), он закатывал ей сцены ревности (естественно, чтоб я не заметила), чего только не вытворял! Девчонка, понятно, разомлела от такой Санта-Барбары и потащила Ромео к папеньке, с заявлением, что он — любовь всей ее жизни. Артемка перекрестился и понял — жизнь удалась! Он дерзко махнул ручкой гарему и, лукаво улыбаясь, удалился в светлое будущее, создавать новую ячейку общества.
Но… Жизнь такая каверзная штука! Когда жених увидел будущего тестя, мягко говоря, побледнел. И тесть побледнел, даже грозно сдвинул брови. Потому как месяцок назад он лично сидел с Артемкой в окружении «гарема», выпивал, веселился и слушал бахвальство этого хитренького альфонса…
Индивидуалка Аркадий Леонтьевич
Аркаша тоже был водитель, и после торжественного ухода падишаха Артемки он любезно предложил свою персону и автомобиль в распоряжение моей фирмы. На что я испуганно воскликнула:
— Не-не-не, дорогой Аркаша! Я сейчас материально не потяну водителя…
— Это потому, что ты меня хорошо знаешь! — хохотнул Аркаша зловеще, словно Мефистофель.
Я его действительно слишком хорошо знала. О-о-о… Аркаша был притчей во языцех! Он, конечно, тоже работал водителем, но он был еврей. Причем очень грамотный, коварный и хорошо воспитанный еврей. Аркаша — мой приятель, с ним было приятно общаться, так как он и вправду умен и интересен. Но — это на расстоянии! И если приятель! Я прекрасно понимала, что Аркаша не сможет удержаться от соблазна, когда станет подчиненным.
Если б вы знали, что творил Аркаша на фирмах, где работал обыкновенным водителем, причем очень бедным, старым и плохо одетым водителем… Артемка, с его гаремом, нервно курит в сторонке! У Аркадия Леонтьевича методы были куда более глобальные.
Нет, он не вступал в сговор с начальством! Вернее, он на все соглашался, но делал исключительно по-своему. Первым делом он перезнакомился почти со всеми фирмами в городе и узнал, что в мире существует чудная вещь — «откат»! И этот старый пройдоха начал вовсю использовать новую возможность. Везет, значит, Аркаша девчонок со своей фирмы на заказ, в сауну «Водолей». Приехать нужно в течение двадцати минут, допустим. Но Аркаша настолько аккуратный водитель, что превысить положенную скорость никак не может и прибывает к пункту назначения через тридцать минут. Девчонки галопом залетают в сауну, но выходят разочарованные. Там уже есть дамы! Прокат… Странно? Не совсем… Просто Аркаша давно уже перекинул кровный заказ родной фирмы конкурентам и подсчитал в уме «откат»!
Называть «откаты» — «откатами» Аркаша считал неэстетичным. Он звонил и вежливо спрашивал:
— Добрый вечер! А есть что-нибудь подобедать для Аркадия Леонтьевича?
Об этих его «обедах» легенды ходили. Мы все дружно веселились, но Аркашу не сдавали, потому как, кроме заказов, он и девочек ловко переманивал на конкурирующие фирмы. Ну грех не дать на скромный «обед»!
Потом Аркадий Леонтьевич придумал новую затею. Он дал собственную рекламу в Интернет, лично принимал заказы и раздавал их по фирмам (за обед, разумеется).
Что сказать? Обедал Аркаша сытно и вкусно на протяжении пары годков. И обедал бы себе дальше, но произошла нечаянная встреча в ненужное время и в ненужном месте.
Одним прекрасным утром хорошо и дорого одетый Аркаша вышел из небольшого магазинчика в центре города, помещение которого являлось его собственностью. Аркаша же сдавал эту самую собственность под магазин, получая за это приличную ренту. В это утро он зашел к арендаторам за месячной оплатой, настроение у него было игривое и беспечное, даже золотые очки на носу особо празднично блистали. Помещение располагалось рядышком с лоточком «Шаурма». Проходя мимо лотка, он на секундочку задумался, а не откушать ли ему этой не кошерной, но вкусной еды?
И тут же на его голову была ниспослана кара! Утро вмиг перестало быть прекрасным…
— Здравствуйте! Какие люди! — прозвучал за спиной до боли знакомый голос, и за локоток его тронула чья-то рука.
Аркаша от неожиданности подпрыгнул и спешно спрятал в карман вызывающе дорогой бумажник.
— Доброе утречко… — кисло улыбнулся он, глядя в хамоватое лицо заместителя начальника отдела, специализирующегося на торговле людьми, Валерия. — Какими судьбами?
— Да так, кушаем-с, — протянул Валера с улыбочкой, оценивающе и нагло оглядывая Аркашу. — А вы, Аркадий Леонтьевич, как вижу, процветаете…
— Какой там! Не смешите! — замахал руками Аркаша и сдержанно хохотнул. — Нищета…
— А не скажешь, — не отставал дотошный Валерий. — Вот я, например, не могу позволить себе покупать одежду в «Бриони»… Вот стою, жую шаурму, на нее только и хватает… А вы «Бриони» посещаете…
— Да вы что! — растерялся Аркаша от такого напора. — Откуда деньги? Я так, поглазеть…
— Нехорошо выходит, Аркадий Леонтьевич, нехорошо, — покачал головой Валерчик. — Надо бы нам побеседовать, а то мы за вами соскучились… Приходите ко мне в кабинет, кофейку попьем.
Как ни старался Аркаша выкрутиться и отвести глаза вездесущего Валерия от собственной персоны, тот настойчиво зазывал его в гости. Пообещав собеседнику скорое свидание, Аркаша вежливо попрощался и уныло побрел, проклиная злополучную некошерную шаурму и арендаторов, разместивших в его помещении магазин «Бриони». Неужели нельзя было попроще лавку открыть?!
Через пару дней плохо одетый Аркаша, задыхаясь от досады, постучал в дверь кабинета гостеприимного Валерия.
Но кофейку попить не пришлось. Валерий повел себя невежливо и грубо. Сначала он стыдил Аркашу, называя «суперактером», потом стращал, намекая на то, что давно в курсе его «обедов», но он, как сердобольный человек, закрывал глаза на подработку малообеспеченного пенсионера… В конце концов Валера, вальяжно откинувшись в кресле, заявил, что знает об Аркаше все! И про помещение, которое Аркадий Леонтьевич сдает в аренду, и про квартирку в Израиле, оформленную на жену, и про парочку магазинов, которыми владеет сынишка Аркадия, недавно справивший восемнадцатилетие…
Справедливый Валерий признал, что это его недоработка и упущение.
— Но недоработку можно и нужно исправлять! — ласково улыбнулся Валера, протягивая Аркаше белый лист бумаги. — Разве ж мы против подработки? Занимайтесь на здоровье, если так уж нравится…
Аркаша взглянул на бумагу, и в его глазах зарябило от нулей…
Куда нести «барашка в бумажке»
— Господин Кербеш, я попрошу вас поглядеть на наши переделки. Мы хотим немножко расширить помещение.
— А-а! С удовольствием…
Через десять минут оба возвращаются, не глядя друг на друга. Рука Кербеша хрустит в кармане новенькой сторублевой. Разговор о совращенной девушке более не возобновляется.
Разговор Анны Марковны с местным околоточным надзирателем.
Яма
А туда же и нести, куда сто лет назад носили! Тогда взятки брали жандармы, сейчас — почтенные подполковники и капитаны милиции… Берут сумму и делят ее со всеми — полковниками, генералами (чтоб не заложили). Разница — лишь в названии.
Вот, например, лет двадцать назад, в девяностые, этот бизнес прикрывали бандиты, именуясь грубо — «крыша». Сейчас же милиция лишила их полномочий и лично «крышует» подобные мероприятия.
На самом деле для нас — это благо. Служащие милиции, курирующие фирмы, как правило, хорошо воспитаны и благожелательно настроены. Во времена братков дело обстояло куда хуже. Думаю, многие в курсе, какими методами пользовались эти деятели и как шатко было положение тех, кого они «крышевали». Творился беспредел полный. Чего стоили те же «субботники» (когда девочки бесплатно обслуживают «крышу»)… Там могло случиться что угодно! Перепившие, быдловатые братки качали права, стреляли, избивали девочек… Мрак.
Сейчас с этим делом намного лучше. Все вполне прилично, цивилизованно и честно. Платишь — работай, увиливаешь от оплаты — пожалуй на нары. Ведь статью ни за сводничество, ни за сутенерство никто не отменял. В моменты, когда дела идут так себе, «крыша» идет на уступки, разрешает отсрочить платеж. В общем, спокойно под их началом. И нам хорошо, и им прибавка к копеечной зарплате. И не стоит их за это осуждать, страна у нас такая… А профессия-то вечная. Пока мужики не вымрут — платный секс всегда будет популярен. А пустить это на самотек — резко увеличится преступность. Беззащитных, предоставленных самим себе девочек будут безнаказанно грабить, насиловать, избивать, убивать…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.