О девочках
О девочках
Звездная болезнь Люськи
Люська пришла ко мне, что называется, в разных кедах. Красивая мадам, ничего не скажешь. Правильные, аристократичные черты лица, рост, точеная фигурка, ну все при ней! При этом при всем — унылая и затюканная до смерти. Да и немудрено, при ее-то невеселом «раскладе»! Двое малых детей на руках, нерадивый их папашка — в тюрьме… Детенышам — пожрать регулярно выдай, мужульке — передачку собери, за квартиру — заплати, невзирая на то, что зарплаты рядового оператора в отделе телефонной связи едва ли на третью часть вышеперечисленных нужд хватало… Люська лихорадочно принялась искать варианты. В итоге от немудреного Люськиного барахлишка (золотая цепочка, сережки, плазменный телевизор, фотоаппарат) на руках у нее остались лишь квитанции из ломбарда «Благо»… Неудачное решение, однако! И бросить жаль барахлишко-то, и сроки поджимают, проценты капают, а лишних доходов не предвидится… И Люська, не мудрствуя лукаво, причапала ко мне. Вернее, не то чтоб именно ко МНЕ, она и не знала, куда попадет, так как дебютантка. Но попала все же ко мне и ни капельки не прогадала!
Признаюсь, у меня сердце кровью обливалось, глядя на Люську. Одежда из секонд-хенда, как с чужого плеча, потухший взгляд, и это — при ее-то врожденной красе! Ни дать ни взять — Юляша, собственной персоной, годик назад, после неудачного второго брака с наркоманом. Короче, я, сердобольная, рьяно принялась спасать аристократичную и печальную Люську от злого рока.
Для начала — одолжила ей денег (выкупить барахлишко из ломбарда), подарила пару хороших платьев (для работы). Регулярно проводила с ней задушевные беседы, в надежде встряхнуть ее и вывести из ступора. Сама ж не понаслышке знаю, каково в такой шкуре-то… Я соловьем пела о ее привлекательности, исключительности, обаянии и т. д. Но искорки в ее взгляде так и не смогла зажечь. Понятно, одно дело — я пою дифирамбы, а совсем другое — клиенты не берут! Вот не выбирают, и точка! И как после этого верить в то, что ты привлекательна? Даже не знаю, почему ее упорно не брали, скорей всего, Люськин затравленный и пустой взгляд затмевал всю красоту… А от этого денег не прибавлялось, как вы понимаете.
Но потом мы с Леной Огоньком на пару, после недельного перелопачивания Интернета, нашли на редкость удачное фото для Люськи.
Тут нужно пояснить: не все фото в Интернет выкладываются реальные, очень многие мы просто подбираем по типажу, так как девочки, в основном, не хотят «светиться».
Итак, мы с Леной нашли удачное фото, на котором девушка, как две капли воды похожая на Люську, выглядела броско, дерзко и сексуально (причем ни один клиент не смог бы уличить, что это типаж, настолько похоже), сделали новую анкету и… Прорвало наконец!
Телефон разрывался от звонков, и Лена на радостях сюсюкала с клиентами от имени Люськи, чтоб повысить эффективность (хотя это не в ее правилах, она всегда представляется администратором). Лишь бы взяли, лишь бы Люсенька заработала. Мы завели еще одну анкету, в социальной сети знакомств «Мамба». Денно и нощно переписывались от ее имени с потенциальными клиентами, шутили, флиртовали, очаровывали, в общем, все глазоньки (в количестве четырех единиц) проглядели. Но оно того и стоило, клиенты выстроились в очередь на прием к великолепной Люське!
Вскоре Люська попривыкла к тому, что великолепна и за один рабочий день стабильно кладет в карман кругленькую сумму (это примерно с месячную зарплату продавца в магазине). Долги она раздала, приоделась в модное, приосанилась и, как водится, слегонца зазвездилась.
Однажды вечером я сидела за ноутбуком и отписывалась мужчинам от имени Великолепной Люськи. Один из них клюнул и набрал номер, который я дала ему в переписке. Лена Огонек приняла звонок, договорилась о встрече. Как оказалось, мужчин было двое, и Лена пообещала «подружек» на выбор. Она зашла в спальню и сказала трем девочкам одеваться, Люське и еще двоим.
— А что это значит? — недовольно скривилась Люська. — Почему втроем едем?
— Мужчина попросил с выбором, — сухо процедила Лена.
Я заинтересованно прислушалась.
— Ты, вообще, обнаглела, Лена? — «встала в позу» Люська. — Их же только двое! Зачем втроем ехать?!
— Люся, тебя-то возьмут в любом случае, по анкете, — начала закипать Лена. — А его друг пускай выберет из них двоих! Всем нужно шанс дать!
— Я — не поеду! — психанула Люська ни с того ни с сего.
— Чего? — округлила восточные глаза другая девушка, собирающаяся на заказ, Соня. — Это ж на твою анкету звонок! Будут ждать именно тебя! Если не приедешь — и нас назад отправят… Никто не заработает из-за тебя.
— А если возьмут вас двоих? — фыркнула Люська и высокомерно уставилась на девчонок.
— Так что теперь? Кого возьмут — того возьмут, — спокойно пожала худенькими плечами Соня, — это лотерея.
— Та шо вы говорите? — на одесский манер парировала Люська, подбоченясь. — Лотерея? А чего Я должна страдать от этой лотереи? Чья анкета, вообще?
— А почему ТЫ страдаешь? — неподдельно изумилась я.
— Как же, страдалица! А вдруг не ЕЕ возьмут! Королевишна… — вплеснула руками Лена.
Девчонки сдавленно захихикали, глядя на покрасневшую от «праведного» гнева Люську.
— Да ты вообще не вмешивайся! — вспылила Люська в ответ на замечание Лены. — Скажи спасибо, что по МОЕЙ анкете заказы есть! Сколько ты вчера заработала, а? Причем, только потому и заработала, что на МОЮ анкету звонят!
Мы с Леной стояли как мешком прибитые, переглядывались и пытались осмыслить эту нелепую реплику.
— То есть это ТВОЯ анкета? — уточнила я.
— А чья еще? — в запале взвизгнула Люська. — Не твоя небось! Я ТЕБЕ деньги зарабатываю, а не ТЫ мне! Хоть бы спасибо сказала!
Огонек нервно хихикнула и отвесила поясной поклон:
— Спасибо тебе, Люсенька! Спасибо, кормилица наша!
— Да-да! Спасибо, матушка, благодарствуем! — подхватила я тут же. — Куда лобзать, родненькая?
— Только как же так выходит, Люсенька? — простодушно улыбнулась Лена. — Разве ж это ТВОЯ анкета?
Люська сурово сжала губы и молча уставилась на нас, как на врагов народа.
— Как странно… Ноутбук — моя личная вещь, квартиру снимаю тоже я, рекламу оплачиваю опять я, «крыше» плачу снова я… А анкета, оказывается, — ТВОЯ! — Я выжидающе сверлила Люську взглядом.
— Более того, на телефоны отвечаю Я, переписку ведем — Мы с Юлей, а ты приезжаешь на заказ — и стоишь как Му-му! — подхватила Лена. — Да если б ТЫ лично хоть раз ответила на звонок, ни один бы клиент не добежал, потому что ты — тормоз!
— Даже фотка — не твоя, ее тебе подобрали, — быстро поддакнула Соня, пользуясь ситуацией.
— Вот именно! Даже фотку не соизволила выбрать себе, а туда же! С рублевым рылом — в червонный ряд… — обреченно махнула рукой Лена.
— А зачем ТЫ вообще сюда пришла? — прошипела я. — Почему сама не работаешь? Чего позволяешь мне на себе наживаться?
Люська невозмутимо отвернулась и величественно обратилась к водителю, как будто нас вовсе не было в комнате:
— Руслан, я ухожу отсюда! Сейчас соберу вещи, отвези меня домой! — резко скомандовала она, как будто он был ЕЕ личным извозчиком.
Водитель, привыкший слушаться девочек, по инерции дернулся с места.
— Куда??? — шикнула я на него.
Зрители окончательно выпали в осадок (водитель, девочки, администратор).
— Люда… Руслан — водитель ФИРМЫ! — перевела дух Лена «Огонек» и устало закончила: — Фирмы, к которой ТЫ с этого момента никакого отношения уже не имеешь… Так что топай-ка отсюда, но своим ходом!
P. S. История Люськи — не оригинальна. Очень многие девочки, почувствовав вкус немаленьких денег, — теряют почву под ногами. Искренне считают себя Пупом Земли, и никак не меньше… Знаете, присутствует какое-то раздутое самодовольство, болезненно ранимое «Я»… В самом деле, оттого что тебя выбирают чаще других (причем лишь для того, чтоб удовлетворить свои физиологические потребности, причем, не ТВОЯ вовсе это заслуга), ты ж не становишься умнее и счастливей, жизнь твоя не меняется? Но для многих это становится предметом ничем не объяснимой гордости… И это было бы смешно, коли не было б так грустно.
Соня завязала
Сонечка была миниатюрной, худенькой брюнеточкой, с восточными чертами лица. Смешливая, спокойная и доброжелательная, такой была Соня всего какой-то годик назад. А самое главное — она была живая… Сейчас Сонечка глядит на нас с гранитного памятника, улыбается растерянно и немножко с укором…
Да и пришла она в бордель не за красивыми шмотками, не за косметикой, не за острыми ощущениями, не в поисках богатого мужа. Она пришла, банально, за деньгами. Ей очень-очень нужны были деньги!
Ее трехлетняя дочурка сильно заболела, врачи поставили страшный диагноз — врожденный порок сердца, что-то там с клапанами. Да, возможно было спасти жизнь малышке, но это ведь огромные деньги! И мать, не раздумывая, нашла способ их заработать.
Но почему, Сонечка, ты не рассказала нам о своей беде? Какое непоправимое горе, что мы узнали об этом лишь после твоей гибели…
Но нет, мы ни о чем не подозревали. Пришла и пришла новая девочка. Ни с кем не секретничает, все в себе держит, да и пусть с ней! Работает, улыбается, может быть, чересчур старается угодить клиентам, может быть… Она ежедневно выходила на работу в течение двух месяцев, а потом вдруг попросила недельку выходных.
Мы ни о чем не подозревали, пока к нам, на рабочую квартиру, не пришли люди из милиции и не показали фото растерзанной Сонечки. Затем составили протокол… Как выяснилось, убийцу взяли на «горячем», соседи услышали душераздирающие крики девушки и набрали 02… Сонечка, в надежде хорошо заработать, согласилась выйти с клиентом на «левак», он пригласил ее на неделю, вроде как на море… А вместо оплаты и морских прогулок она получила тринадцать ударов ножом в худенькое, беззащитное тельце… Может, наркоманом он был, а может — просто псих, кто теперь знает? Те же милиционеры рассказали нам о ее дочери, которой Сонечка так мечтала спасти жизнь…
Поплакав, мы решили собрать денег и отнести их Сониной матери для осиротевшей девочки. Все равно родители уже в курсе, где она пропадала последние два месяца, на следствии все открылось. А так хоть чем-то поможем ребенку…
Мы пошли вчетвером. Я, Лена Огонек и еще две девчонки, Ника и Оксана. Робко нажали звонок на двери нужной квартиры.
Открыла немолодая женщина с маленькой девочкой на руках.
— Добрый день… — замялись мы все дружно. — Вы мама Сони?
Женщина молча кивнула.
— Мы пришли… Девочке… На операцию собрали… С работы мы, последней… — заикаясь, выдавила я, протягивая тугую пачку банкнот.
Женщина изменилась в лице, посерела. Она поставила малышку на пол и взяла в руки деньги.
— Деньги принесли? — прошептала она со слезами на глазах. — Ты смотри какие добренькие…
Она зарыдала навзрыд, страшно задрожала всем телом и как швырнет пачку обратно, с силой, с отчаянием.
— Уходите вон! Вон! Не было б вас всех — жива была б Сонечка, доченька моя родная, единственная… Вон отсюда! Твари…
Лена подняла пачку и трясущимися руками попыталась всучить ее обратно:
— Я вас умоляю, ради девочки, — срывающимся голосом увещевала она. — Не побрезгуйте, пожалуйста… Ради ребеночка…
— Грязные ваши деньги, убили они мою доченьку, убили…
Женщина, как зачарованная, отвела руку Лены и тихо закрыла перед нами дверь.
Потом мы нашли мужа Сонечки, и нам все-таки удалось отдать собранные деньги. Чтоб хоть посмертно осуществить последнюю мечту несчастной матери больного ребенка…
Сонечка, милая, почему же ты не сказала нам раньше?..
Мужняя жена
Обычный разговор, который ведется почти всеми мужчинами наедине с проститутками, который заставляет их лгать почти механически, лгать без огорчения, увлечения или злобы, по одному престарому трафарету.
Яма
А самое отвратительное, скажу я вам, — это когда у проститутки есть «любящий» муж! Настолько любящий, понимающий и входящий в положение, что не перечит женушке, когда она собирается на работу. Вот такой верный друг, можно сказать — половиночка! Всепрощающая до омерзения.
А еще гаже, когда девочка бахвалится такой «идиллией» и тащит в зубах домой деньги, заработанные за ночь.
Как правило, половиночка бывает по-своему справедлива и жадна. Уж ежели отпустил законный муж «шабашить», презрел все клятвы о супружеской верности, во благо семьи, то уж изволь, голубушка, честно поделиться нажитым, утешить совесть муженька хрустящей денежкой… Тьфу, пакость! И такое бывает.
У некой нашей работницы, назовем ее Марина, был такой вот благоверный. Назовем его Павликом.
Павлик очень переживал за жену, когда та уходила в ночь, очень. Он даже заочно подружился с администраторами, чтоб мог позвонить и невзначай поинтересоваться:
— Ну как? Звонки есть? Сколько часов сделали? А кто именно? Маринка моя два?!!! Это сколько ж денег выходит?! Ага, ага…
Мы за глаза окрестили его — Падло (на французский манер, типа Пабло), и предлагаю так его и величать тут, чтоб я не путалась.
Падло был натурой творческой и гиперчувствительной. Маринка прочила ему великое будущее, воображая себя женой писателя. Но по нам, так до жены писателя ей было о-ох как далече… Падло просиживал целыми днями дома, весело стуча по клавишам старенького ноутбука. Вы думаете, он ваял нетленку? Не-а! Он был завсегдатаем всяческих литературных форумов, принимал участие во всех обсуждениях молодых литераторов, чутко реагировал на каждую реплику форумчан. Словом, в каждую дырку — затычка, а не писатель… Еще, чтоб не терять время даром, пока он ждет музу, Падло зарегистрировался на сайте «Мамба» и бойко продавал преданную женушку незадорого… Ведь он, в сущности, был совершеннейшим бессребреником, ему бы творить…
А чтоб творить — нужен компьютер, к нему — Интернет, а это денег стоит! И еще, как ни странно, от пищи духовной не наедаешься. А талантливому литератору нужен фосфор для мозгов в первую очередь и сбалансированное питание. Теперь понимаете, какие нужды толкали Падло на крайние меры? Но он страдал, безусловно…
Однажды в феврале (а это самый нефартовый месяц в борделе, сплошные убытки) на рабочий телефон позвонил взволнованный Падло:
— Наташечка, цыпочка, приветик!
— Привет, Павлик, — ответила Наташа Белая и закатила глаза, показывая девчонкам, как ей скучен собеседник.
— Ну что там у вас, звоночки есть? — с надеждой, подрагивающим голосом спросил он.
— Нет, тихо как в раю, — могильным голосом ответила Наталья.
— Ай-ай-ай, и мне не пишут, — посетовал Падло. — Хоть бы один клюнул в «Мамбе»… А завтра за Интернет платить!
— Так шел бы работать, — презрительно фыркнула Наталья. — Или ждешь, когда Маринка нас…ет?
— Наташа! — захлебнулся от возмущения Падло. — Ты думаешь, что говоришь?! Ты же знаешь, как мне это дается все… Ты на что намекаешь, Наташа?!
— На то, что ты альфонс вшивый, — поддержали Наталью с «галерки».
— Что за нелепые обвинения! — взвизгнул оскорбленный литератор и топнул ножкой. — Вспомните жен декабристов! Не-ет, откуда вам знать?! Вы, видимо, кроме букваря, ничего в руках не держали! Только скабрезности говорить горазды!
— Это твоя жена, кроме х. я, ничего в руках не держала! — припечатала Наташа Белая. — Даже зарплата в руках не держится, тут же отнимаешь… А впрочем, мне-то какое дело до вас!
— Во-первых, — скорбно вздохнул Падло и ответил как можно слаще и ехидней: — Не отнимаю. Во-вторых, — у нас — семья, у нас — доверие друг к другу и взаимовыручка, а в третьих…
— В-третьих, — ты козел! — залилась Наталья наигранно-зловещим смехом.
— Хорошо, — примирительно молвил Падло. — Смейтесь. Посмотрим, как вы посмеетесь, когда меня напечатают…
— Паша, я даже знаю когда, — заговорщически прошептала язвительная Наташа. — Скорей, чем ты думаешь… Очень скоро ты прославишься, попомни мое слово!
— В смысле? — недоверчиво уточнил Падло, зная Наташкину страсть к обидным розыгрышам.
— Маринка твоя на заказ поехала, знаешь к кому? К редактору московскому!
— Опять врешь? — как можно равнодушней спросил Падло, хотя зерно сомнения таки попало в его ранимую душу.
— Ничуточки! — хмыкнула Наташа. — Ты вытащил счастливый билетик, Паша. Не знаю, за что тебе так везет, правда.
Падло в смятении положил трубку. Врет или нет эта вредная бабенка? Мысли его лихорадочно заметались. А если не врет? Если не врет, то у него есть шансы! Маринка сможет убедить редактора, сможет! Он же талантище! Он же о-го-го… Падло суетливо бегал возле ноутбука, радуясь тому, что у него столь либеральные взгляды, и Маринка попала в нужную струю.
Представьте себе, Наташа Белая сказала ему сущую правду! Верная соратница Падло и вправду в тот момент развлекала московского редактора, чудным образом почтившего наш город своим визитом.
В тот вечер Падло не стал рисковать и звонить на работу еще раз. Маринкин мобильный был отключен, скорей всего, села батарея. Он терпеливо дожидался жену. Перебрал все свои рукописи, упорядочил, чтоб в лучшем виде преподнести маститому редактору…
Маринка вернулась под утро, уставшая и какая-то неразговорчивая. Выпила чаю и, отмахнувшись от муженька, рухнула в постель. Падло лишь грустно вздохнул, глядя на бессовестно похрапывающую Маринку, ему ведь так не терпелось узнать подробности!
Всю неделю Маринка ходила загадочная. О редакторе говорила сухо, пыталась переменить тему, отшучивалась. Падло, конечно, раскусил ее уловки сразу. Скорей всего, дело выгорит! Просто она не хочет обнадеживать мужа заранее, на случай, если что-то пойдет не так… У Паши при мысли о таком благородстве сердце сжалось от умиления.
Через неделю вконец измученный Падло налетел на Маринку.
— Ну рассказывай уже! Не томи… Удалось тебе убедить редактора? — с замиранием сердца спросил муж.
— Удалось, — односложно ответила Марина и отвела взгляд.
— И? — поторопил Падло. — Ты покажешь ему мои работы?!
— Нет, — выдавила Марина, не глядя ему в глаза.
— Ты ж сказала, что убедила! — ужаснулся Падло и картинно вплеснул руками.
— Убедила, но в другом, — вздохнула жена и мелко-мелко заморгала.
— В чем же? В чем?! — молитвенно сложил талантливые лапки Падло.
— В том, что я… э-э… Буду хорошей женой литератору! — сказала она, глядя виноватыми глазами на мужа.
— Вот дура! — взвыл Падло от досады. — Кому это интересно?! Само собой, ты достойна жить со мной, ты самоотверженна, добра… Но…
— Подожди, Пашенька, — мягко перебила его Маринка со слезами на глазах. — Тут так вышло… Ты ж знаешь, обычно я не говорю правду, а тут пришлось, Пашенька. Я сказала, что замужем, что муж мой писатель, что я помогаю ему… Он очень смеялся, Пашенька… Короче, не тебя я имела в виду… сейчас. Он — литератор, и я выхожу за него замуж!
P. S. Вот еще один пример из жизни, когда «ночная бабочка» смогла удачно оттолкнуться от «трамплина». Вообще, очень часто девушки на этой работе удачно выходят замуж. Ведь такого скопления красивых, бесхитростных дам, готовых жертвовать собой бескорыстно, помогать за «спасибо», ни в одной сфере деятельности не сыщешь, даже днем с огнем! В проституцию очень часто приходят «недолюбленные» дочери, дети из многодетных и не очень благополучных семей. И они жизнь готовы отдать за того, кто их немножко похвалит и приласкает…
Студентка Машенька
Я сама знаю, что еще молода и прекрасна телом, но, право, иногда мне кажется, что мне 90 лет. Так износилась душа.
Женя. Яма
История Машеньки — типичная до не могу. Именно так в восьмидесяти процентах развивается карьера «ночной бабочки».
Итак, начнем.
Маша воспитывалась старенькой бабушкой. Родители девочки были неблагополучны, предпочитали пьяное «веселье», а не заморочки с воспитанием дочурки. Дело было в маленьком шахтерском городишке, в коем, к слову, такое положение вещей считалось абсолютно обыденным и нормальным.
Девочка росла красивой, ладненькой и очень любознательной. Прогулкам с не очень умными сверстниками Машенька предпочитала чтение. Бабуля, как могла, старалась обеспечить любимую внучку «духовной пищей», выкраивая из своего и так скуд-ненького бюджета деньги на новые книги. Сердце немолодой женщины радостно сжималась, глядя на внучку. Что ж, дети — непутевые, может, с Машеньки толк какой выйдет? Она даже съездила в Днепропетровск и взяла для Маши компьютер, в кредит. А что? Хоть и недешево, но дело нужное, внучка школу заканчивает. Сейчас без техники никуда, время такое.
Школу Маша закончила на «отлично», с золотой медалью, и поехала в большой город поступать в вуз. Девочка давно для себя решила, что жить в этой дыре так, как родители, — не будет никогда, чего б ей это ни стоило!
Машенька с легкостью сдала экзамены и была зачислена на экономический факультет. Общежитие выделили, с учебой сложностей не было, но… Маша на фоне одногруппниц выглядела «колхозницей»! Во-первых, и денег никогда не было на модную одежду, а во-вторых, Машенька понятия не имела, что такое «гламур», стиль, макияж и прочее… А тут еще парнишка, одногруппник, приглянулся… Да разве ж он обратит на нее внимание, когда вокруг столько нарядных, уверенных в себе девчонок?..
Машенька четко понимала, что ей нужно подтянуться до уровня большого города. Но как?
На ловца и зверь бежит, как вы знаете. Так же произошло и с Машей. В одно прекрасное (скорее, не очень) утро, направляясь в университет, она, выстояв длинную очередь, плюхнулась на свободное место в маршрутном такси и увидела новое объявление, пестревшее на серой обивке салона:
Милые девушки!
Если вы молоды и хороши собой, не упускайте свой шанс!
Агентство «Элит» приглашает вас! Мы гарантируем — очень высокий заработок, комфортные условия труда, конфиденциальность и безопасность. С нами вы станете стильными и уверенными в себе! Звоните прямо сейчас, мы ждем вас!
Далее шел номер телефона и имя — Александра.
Машенька с интересом рассматривала листовку. На всякий случай сохранила номер телефона, который, по счастливой случайности, обслуживался тем же оператором, что и Машин номер, значит, она сможет совершенно бесплатно позвонить и все разузнать. Скорей всего, это модельное агентство, решила девушка. А почему не попробовать? Рост у нее подходящий, фигура стройная…
Тем же вечером, вернувшись с занятий, она набрала заветный номерок. Трубку взяла дама, представилась Александрой. Голос у нее был низкий, с хрипотцой, который с легкостью можно было спутать с мужским. К большому разочарованию Маши, дама не стала излагать подробности по телефону, а с ходу пригласила на собеседование, продиктовала адрес. Любезная собеседница настойчиво приглашала ее прийти сегодня же, ссылаясь на то, что следующая неделя в агентстве очень загружена, и у нее не будет возможности спокойно побеседовать с ней. Поколебавшись, Маша засобиралась. Конечно, это большое неудобство, что не рассказали по телефону суть работы, ведь если ей не подойдет, то она зря выкинет деньги на проезд…
Агентство почему-то располагалось в обычной квартире. Дверь открыла сама Александра. Пригласив девушку внутрь, она с интересом уставилась на нее. Маша смутилась от того, насколько бесцеремонно разглядывала ее Александра. Взгляд у нее был тяжелый, ироничный. Одета она была в модные «рваные» джинсы, на голове не менее модные афро-косички. А вот лицо как-то совсем не писалось с ее молодежным одеянием. Лицо было старым! Или не старым, просто неухоженным? Дама неопределенного возраста, такой легко можно дать и тридцать, и пятьдесят.
Еще раз окинув Машу презрительным взглядом, она спросила своим жутким мужским голосом:
— Чего стоишь, как немая? Отвечай, ты не работала раньше?
— Неа, — смущенно помотала головой Машенька. — Можно узнать, какие у вас условия? Что от меня требуется?
— Проходи на кухню, — бросила небрежно Александра и, развернувшись, поманила ее рукой.
Маша робко потопала за ней. Хозяйка агентства уселась за кухонный стол и снова бесцеремонно, в упор, уставилась на девушку:
— Ну что ты хотела узнать?
— Что от меня требуется? — покраснела Маша.
— Ты ненормальная?! — громогласно расхохоталась Александра. — Ты не поняла, куда пришла? Я думала, таких уже нет…
— Простите, я, наверное, пойду, — учтиво расшаркалась Маша, ровным счетом ничего не понимая.
— Чего? — наигранно изумилась Александра. — Тебе деньги нужны? Я ж вижу — нужны! На чучело похожа огородное!
— Нужны, конечно, — выдавила Маша. — Но я не понимаю…
— Раз нужны — заработаешь! — усмехнулась Александра. — Внешность у тебя подходящая, нужно лишь приодеться. Это фирма интим-услуг, детка. Устраивает? Или боишься?
Маша огорошенно молчала, а Александра неслась дальше, хвастливо выкладывая подробности:
— Моя фирма — элитная, цена за час сто пятьдесят долларов. Это самая высокая цена в городе… Ты получаешь половину, и я, кстати, плачу самый высокий процент в городе! На других, дешевых, фирмах — вам дают всего сорок, и это от цены сорок долларов… Дальше, я вас одеваю, обуваю, превращаю в людей, то есть делаю то, чем дешевые фирмы не занимаются. Дальше, работая у меня, вы имеете возможность общаться с верхушкой общества, ты ж понимаешь, что такие деньги могут платить лишь самые богатые мужчины? Это — депутаты, бизнесмены… Ну?
— Что? — тихо и вежливо спросила Маша, переминаясь с ноги на ногу. Присесть рядом с Александрой она стеснялась, поэтому стояла, как оловянный солдатик.
— Да ты присядь, не бойся, я не кусаюсь, хе-хе, — улыбнулась Александра, отчего стала похожа на игуану. Кожа у нее была землистого цвета, глаза холодные, водянистые. Натуральная рептилия. — Тебя устраивают условия?
— Я подумаю… — почти шепотом ответила Маша. — Я пойду, хорошо? Мне завтра вставать рано…
— О’кей! Думай! — хмыкнула недобро Александра. — Но помни, что, кроме меня, из тебя никто человека не сделает! И заработать ты сможешь только тут, причем столько, сколько тебе и не снилось. Пять тысяч долларов в месяц примерно… Думай. Надумаешь — звони, хе-хе…
Маша возвращалась домой подавленная. Честно говоря, она ехала в агентство с большой надеждой, а тут так нехорошо вышло.
Всю ночь девушка раздумывала. Пять тысяч — заманчивые деньги, и она бы смогла купить квартиру в Днепре, если с годик поработать. В принципе, что терять? Она уже не девственница, какая разница? Тем более если клиентами будут депутаты, то и выглядеть придется соответственно, значит, Александра сможет превратить ее из Золушки в принцессу… Одно смущало, что хозяйка не очень приветливая. У Машеньки кровь стыла, глядя в мутные глаза Александры. А с другой стороны, наверное, все хозяева такие, это ж криминальный бизнес… Можно и потерпеть ради всех привилегий…
На следующий день Маша после занятий поехала на фирму «Элит». Александра с энтузиазмом взялась за ее преображение. Маше даже пришлось прогулять институт, для того чтоб посетить парикмахерскую. Через три дня ее было не узнать! Наро-щенные, ухоженные ногти, стильная прическа, дорогая одежда, загар. Конечно, сумму долга за это преображение Александра насчитала огромную, но оно того стоило! Ничего, отработает. Может, даже получится жениха богатого найти. Хозяйка рассказывала, что таких историй много на ее веку было, правда, говорила, что и заканчивается брак быстро…
Сам процесс оказания интим-услуг оказался несложным. Клиентами и вправду были люди солидные и вежливые. Очень многие давали чаевые. Но их было немного, гораздо меньше, чем обещала Александра. Но это и к лучшему! Хозяйка рассказывала жуткие истории, как на других, более дешевых, фирмах девочки работают на износ, за сущие копейки, делая по десять и более часов! Жуть! Поэтому обслуживать клиентов, посещающих заведение Александры, оказалось совсем не сложно.
Гораздо трудней приходилось с самой хозяйкой. Она была личностью одиозной и чрезмерно авторитарной. К тому же, как оказалось, неравнодушной к наркотикам и выпивке. Если трезвую ее еще можно было терпеть, то в подпитии она становилась совершенно невыносимой. Машеньке приходилось часами выслушивать ее насмешки, наставления, откровенные издевки. И самое плохое, что на фирме «Элит» она была одна! Других девочек почему-то не было, и от этого всю свою энергию Александра направляла на «воспитание» Машеньки.
Кроме «воспитательных» мероприятий, была еще одна неприятная вещь — штрафы. За любую, даже самую незначительную, провинность Александра высчитывала деньги из зарплаты (за то, что не подняла трубку телефона, когда она звонила, за опоздание на работу, за то, что долго выходила от клиента). А кроме всего прочего, приходилось платить за квартиру, в которой располагалась фирма «Элит», немаленькую сумму. В итоге, по прошествии трех месяцев, Машеньке так и не удалось расплатиться с Александрой за «преображение»… А уйти, не рассчитавшись, она боялась. Да и как не бояться? Александра всячески угрожала, даже замахивалась однажды, и Машенька панически боялась ее гнева.
Однажды, отработав на выезде часа три, Маша вернулась на фирму и снова застала хозяйку в невменяемом, агрессивном состоянии. Александра выхватила у нее деньги из сумочки, начала кричать на нее, потому якобы, что только что звонил клиент, с которым была Маша сейчас, и жаловался. Девушка возмутилась, что ее опять штрафуют ни за что ни про что, и наконец-то высказалась… Александра вдруг выбежала в другую комнату, схватила бейсбольную биту и что есть силы начала колотить Машу. Девушка, рыдая, подбежала к двери, решившись раз и навсегда покончить с этой историей, но ее остановил наглый, грубый голос хозяйки:
— Куда бежишь, с…ка?! А должок?!
— Я в милицию на тебя заявлю! — в отчаянии выкрикнула Машенька, сотрясаясь всем телом от рыданий.
— Хорошо, — грубо рассмеялась Александра. — Жалко только, что бабушка твоя расстроится, когда узнает, чем внучка тут занимается… Женщина немолодая, может и инфаркт случиться.
Машу как током ударило, и она затравленно уставилась на Александру.
— Откуда ты знаешь про бабушку?
— Я все знаю, дурочка… И адрес, где живет бабушка, и где ты учишься, знаю… Хочешь — иди! Но не плачь потом, если я расскажу всем правду… Иди!
И Маша осталась. Потревожить бабушку, расстроить ее — было смерти подобно. Милая, бедная бабулечка, у нее и вправду инфаркт может случиться, если она узнает, каково пришлось ее любимой внучке в городе. Ей так хотелось, чтоб бабушка радовалась за нее… Ни за что! Пусть лучше прибьет ее Александра!
Еще примерно с годик просидела Машенька на фирме «Элит». Со временем она привыкла, смирилась. Периодически приходили девчонки на работу, тогда было немного веселей. Александра настолько деморализовала девушку (во многом с помощью наркотиков), что та стала податливой и послушной, словно глина в ее руках… Долг она давно отдала, но уйти с фирмы «Элит» не решалась, так как идти было некуда… Да Машу отчислили из института, в частности потому, что она стала много прогуливать. А не прогуливать не получалось, Александра требовала выходить на работу каждую ночь…
Но однажды на фирму «Элит» пришла новая девочка, которая наконец увела с собой Машу из этого страшного места. Хотя Александра запрещала дружеские отношения между работницами, новенькой все же удалось убедить Машеньку, что нужно бежать отсюда со всех ног! Фирм-то много! И Маша с трудом согласилась, хотя не прекращала переживать за бабушку, которая до сих пор была уверена, что внучка учится в институте…
И вот тогда Машенька попала на мою фирму. Это было воистину печальное зрелище! Как ни пытались мы отогреть девушку, ничего не выходило. У нее настолько все перепуталось в голове, что она и сама себя понять не могла. Мы относились к ней с пониманием, а она, привыкнув к скотскому обращению, не воспринимала меня как начальство. Все время приводила в пример фирму «Элит», капризничала, фыркала на клиентов, подчеркивая, что она элитная… И что самое страшное, она все время писала конспекты! Это было похоже на душевную болезнь. Пишет что-то, пишет… А зачем, непонятно… Клиентам она врала, что учится в институте, многих просила подвезти ее к какому-то вузу. Выходила из машины, махала клиенту ручкой и зачем-то не спеша шла к главному входу…
Когда мне несколько человек (клиентов) рассказали, что подвозили студенточку к институту, я очень испугалась и забила тревогу. Я пыталась поговорить с Машенькой, но нарывалась лишь на агрессию. Выглядела она полностью здоровой, и ее ответы были, хоть и неумные, но все же логичные. По ее словам, она специально просила клиентов подвезти ее к институту, чтоб они видели, что она пришла на эту работу ради учебы, а не ради шмоток. Дескать, если увидят, что она серьезная, то будут чаевые оставлять… На мое предложение присматриваться к мужчинам с целью найти мужа она вызверилась, отметая и осмеивая этот вариант. Самое страшное, она говорила словами Александры (а я хорошо знаю эту мадам и ее методы работы)! Александра внушила ей, что муж-клиент — это глупость, и ничего хорошего выйти не может! Дескать, он будет всю жизнь попрекать, унижать ее за это… Переубедить ее я не могла. Ничем! Мне понятно, почему Александра так действовала, — чтоб девочка подольше работала, чтоб не сбежала… Я таких методик не признаю, и, по мне, таких деятелей в тюрьму сажать надо, там им место, ибо это ненормальные психически хозяева. Они и фирмы открывают не для того, чтоб заработать, а чтоб почувствовать власть над такими слабенькими девочками, как Машенька. Они царствуют, упиваются своей безнаказанностью…
В общем, Машенька, сама не осознавая, вела себя все более и более неадекватно. То она требовала личного пространства и демонстративно закрывалась в туалете. Могла просидеть там и два часа, и три… И писа'ла, писа'ла конспекты…
Потом она сбежала от меня на другую фирму, не предупреждая, не сказав ни здрасте, ни до свиданья. Я слышала, что там она еще больше деградировала, присела на наркотики…
Пять лет назад Машенька пришла на фирму «Элит» молодой, умненькой и красивой девочкой. А сейчас на нее жутко смотреть. Костлявая, злобная, неухоженная, никчемная… Чего сидит на фирмах? Чего мечется и все ниже скатывается? А того, что домой ехать нельзя, Машенька больше всего на свете боится расстроить бабушку, ведь старушка так ею гордится…
P. S. Да, именно так и выходит у многих. Когда я писала эту главу, у меня мурашки шли по коже, насколько горько все оборачивается для многих. Причем, чем чище, наивней, слабей девушка, тем хуже конец. Вариаций много, почему заканчивают деградацией, наркозависимостью и т. д. Не всем попадаются такие «Александры». Некоторые приходят в нормальные места, но подводят другие обстоятельства. Одна встретила знакомого на заказе, и он слух про нее разнес знакомым, другая стала жертвой альфонса, третьей семью надо кормить, а заработать много не выходит… Им очень хочется чего-то добиться, доказать всем вокруг, что верно выбрали путь и он окончится триумфом (ведь от этой работы ждут чуда, приходя, они уверены, что жизнь их должна повернуться на сто восемьдесят градусов), но не всегда это получается быстро, триумф оборачивается позором, и девушки начинают медленно, но верно сходить с ума…
Дашкина свадьба
Женя смотрит на нее несколько времени пристально, покачивает головой и говорит многозначительно:
— Странная ты девушка, Тамара. Вот гляжу я на тебя и удивляюсь. Ну я понимаю, что эти дуры, вроде Соньки, любовь крутят. На то они и дуры. А ведь ты, кажется, во всех золах печена, во всех щелоках стирана, а тоже позволяешь себе этакие глупости. Зачем ты эту рубашку вышиваешь?
Тамара, не торопясь, перекалывает поудобнее ткань на своем колене булавкой, заглаживает наперстком шов и говорит, не поднимая сощуренных глаз, чуть склонив голову набок:
— Надо что-нибудь делать. Скучно так. В карты я не играю и не люблю.
Женя продолжает качать головой.
— Нет, странная ты девушка, право, странная. От гостей ты всегда имеешь больше, чем мы все. Дура, чем копить деньги, на что ты их тратишь? Духи покупаешь по семи рублей за склянку. Кому это нужно? Вот теперь набрала на пятнадцать рублей шелку. Это ведь ты Сеньке своему?
— Конечно, Сенечке.
— Тоже нашла сокровище. Вор несчастный. Приедет в заведение, точно полководец какой. Как еще он не бьет тебя. Воры, они это любят. И обирает небось?
— Больше чем я захочу, я не дам, — кротко отвечает Тамара и перекусывает нитку.
— Вот этому-то я удивляюсь. С твоим умом, с твоей красотой я бы себе такого гостя захороводила, что на содержание бы взял. И лошади свои были бы, и брильянты.
— Что кому нравится, Женечка. Вот и ты тоже хорошенькая и милая девушка, и характер у тебя такой независимый и смелый, а вот застряли мы с тобой у Анны Марковны.
Яма
Опыт работы Даши в сфере интим-услуг был солидным — то ли шесть, то ли восемь лет, неважно. Но она не истаскалась на удивление, внешность у нее была премиленькая. Тридцать три года, золотистые волосы, голубоглазая, стройная. На свежих щечках появлялись ямочки, когда Дашка улыбалась, а улыбалась она часто, так как характер был легкий и безалаберный.
Я искренне не могла понять, чего ей так катастрофически не везет! С ее легким нравом, внешностью — давно пора влюбить в себя какого-то клиента и выйти благополучно замуж! Но нет, Дашке не удавалось благоустроить судьбу. То с безденежным водителем-альфонсом она амуры крутит, то женатый ей попадется, то еще какая пакость, беда прям! Ну слишком была она доверчива и жалостлива, слишком. И сколько ни била ее судьба, она снова и снова наступала на одни и те же грабли! Периодически крутила любови, но все они оканчивались ничем, и поэтому мы все давно привыкли, что Дашутка находилась в состоянии бесконечного поиска половинки. Как вдруг она приходит на работу и заявляет с бухты-барахты: а я замуж выхожу!
— За кого? — У Каверинской глаза на лоб полезли. — Ты шутишь?
— Вы его не знаете! Вот! — Дашка суетливо вытащила мобильный, нашла фото и сунула «доказательство» под нос Наташке Каверинской. — Гляди!
— Ну симпатичный, — льстиво оценила Каверин-ская, хотя парень на фото выглядел худым, изможденным и не очень свежим. — Где ты его нашла-то?
— Вы опять кидаться будете, — глуповато раз-улыбалась Дашка и словоохотливо разъяснила: — В Интернете! Вернее, сначала в чате телевизионном, десять дней назад, а потом мы начали в Интернете общаться, любовь у нас закрутилась нереальная… Правда, он меня любит! Детей хочет!
— Тю! — Каверинская смотрела на Дашку во все глаза, как на умалишенную. — Ты это на полном серьезе? Бред какой-то… В этом чате одни уголовники ошиваются от нечего делать!
— Не говори так! — Дашка обиженно отдернула мобильник с фотографией хахаля и насупилась. — Любой может оступиться! Чем мы-то лучше? Проститутки!
— Так он все-таки уголовник?! — окончательно выпала в осадок Каверинская и даже подскочила с места. — Он сидит?!! Ты дура, что ль?!!
— А в чем проблема? — оскорбилась не на шутку Дашка. — Сидит, седьмой год уже, через три выйдет! Нечаянно в драке убил человека… А что тут такого?
— Та-ак, спокойно, Наташа, — пробормотала Ка-веринская себе под нос и проникновенно воззрилась на Дарью, умоляя взглядом одуматься. — Дашенька, вот давай поговорим спокойно, давай? А ну, иди дыхни! Ты трезвая? С тобой все в порядке? Дыхни, я говорю!
— У меня градусник есть! Может, у нее горячка? — включилась в любопытный разговор еще одна вышеописанная девица, верная жена гениального литератора, Маринка (дело было до ее встречи с редактором). — Ржу, не могу! Воды-ы! Дай погляжу фото жениха-то…
— Чья б корова мычала, а твоя б помалкивала! — пристыдила ее рассерженная Дашка. — На себя смотри! Альфонса кормишь, позорница! Так и знала, ничего вам нельзя сказать, завистницы чертовы!!!
Каверинская вздохнула, набрала в грудь воздуха и с новой силой выдала в аудиторию:
— Молчать!!! Чего разорались? Давайте спокойно обсудим, конструктивно и по существу, — примиряюще подняла она руку, призывая воительниц к тишине. — Дарья, я не хочу, чтоб ты жизнь себе покалечила, не хочу! Если есть толк с ним связываться, то и хрен с ним, а если нет, то не забивай себе голову. Расскажи, во-первых, за что он сидит? Во-вторых, с чего ты взяла, что его предложение серьезно? В конце концов, давайте чаю попьем, что ль…
— Да он ради передачек старается! — опять вклинилась Маринка. — И никто тебе не завидует!
Каверинская, на правах хозяйки, расставила чашки, достала ложки. Три девицы культурно и уютно устроились за кухонным столом. Первой взяла слово Дашка, новоиспеченная невеста:
— Наташа, я, конечно, тебя очень уважаю, — степенно и уважительно начала она. — И все мы уважаем, правда?
— Конечно, — серьезно кивнула Маринка. — Ты и постарше нас, и два образования имеешь…
— Девочки, песня ж не об этом, — улыбнулась польщенная Каверинская и залила в чашки кипяточку. — Даша, тебе не кажется странным, что он тебя замуж зовет? Зачем? Десять дней вы знакомы… Это абсурд, понимаешь?
Маринка согласно кивнула головой. Дашка тут же среагировала:
— Вот скажи, Марина, ты-то чего поддакиваешь? Ты ж содержишь Павлика своего! Он же дома штаны протирает, а ты тут… Разве это нормально?
— Ненормально, — согласилась Марина и удрученно вздохнула. — Но кому я нужна-то, проститутка? Кому?
— Вот! Вот то-то и оно, — щелкнула пальцами Дашка и вытаращила глаза. — Кому мы на фиг нужны? А мне — тридцать три уже! До сих пор никто не позарился почему-то, а мы с каждым днем все старше. И вообще, устала я, семью я хочу, ребенка, понимания! Скажи, Каверинская, скажи!
— Что говорить? Тут ты права, — у Наташи даже слезы в глазах блеснули. — Думаете, мне легко? Десять лет девочкой проработала, пока окончательно не истаскалась, семь лет мне мой дед мозги делает (она имела в виду своего немолодого, женатого любовника). Э-эх, тяжело одной, конечно, тяжело. Ни семьи не заимела, ни детишек… А думаете, мне не хочется? Очень хочется…
— Не расстраивайся, Наташечка, — всхлипнула Даша и погладила Каверинскую по плечу. — Вот видишь, ты ж понимаешь меня? Он хороший, правда. Он так семью хочет, детей… Вот освободится, вместе с ним жить будем, он работать пойдет.
— Дашка-а, — протянула Каверинская расчув-ствованно. — Это все хорошо ты говоришь, да не про этого уголовника… Не обижайся, но ведь врет он, врет! Тебе ж самой потом больней будет, вот этого и боюсь, родненькая…
— Правда, Даш, — тихо добавила Марина, и ее глаза тоже предательски заблестели. — Думаешь, много радости альфонса тянуть? Да противно это, унизительно! Сама себе вру, вру, а что толку? Сама небось понимаю все за себя. Не любит он меня, пользуется, а я терплю… Терплю, Дашка, потому как боюсь одиночества шибко…
— Девочки, но хочется ж счастья-то, покоя? — Дашка обхватила голову руками и снова всхлипнула. — Можно ж дать человеку шанс? Представьте, каково ему там, столько лет оторван от мира?
— В том-то и дело, — рассудительно сказала Ка-веринская и, не скрывая, смахнула скупую слезу. — Потом выходят они из тюрьмы-то, а работать нигде не могут, то не берут, то им непривычно… Они не приспособлены к жизни после отсидки-то… Пусть даже так, пусть не врет, согласна. Может, он и хочет жить нормально, но он не сможет! Не сможет!
— Ну а свадьба зачем? — развела руками Марина. — Выйдет, потом и распишетесь! Поедешь на зону, что ль, расписываться?
— Дык три года ему сидеть еще, — пожала плечами Дашка. — Дорого выйдут свидания, если не расписаться. Для жены — в пять раз дешевле. Только за роспись заплатить надо…
— Ну вот уже оплачивать надо, — горько усмехнулась Каверинская. — И я не удивлюсь, что он тебя просит оплатить «торжественную церемонию». Он будет сидеть там в «шоколаде», а ты в борделе на свиданки да на посылки ему зарабатывать будешь… Родители есть у него? Квартира есть? Он знает, где ты работаешь?
— Ну пока так, пока я… — оправдывалась Дашка. — А потом он, когда освободится. Да, мать есть, кстати, тут недалеко, на рынке селедкой торгует. Завтра схожу, познакомлюсь. А квартира у них неплохая, двухкомнатная… Нет, конечно! Я вру, что оператор в таксопарке, ночью работаю.
— Ох, Дашка, дурная это затея, — вынесла вердикт Каверинская и улыбнулась. — У меня бабка была цыганкой, так вот я скажу, что будет дальше, как потомок гадалки, можно?
— Говори, — заинтересовались девчонки.
— Ты сейчас все деньги, которые удастся тут заработать, будешь тратить на него, — Каверинская с жалостью глянула на поникшую Дашку. — Вы распишетесь, за твой счет разумеется. Три года ты будешь ждать его, естественно, скопить ничего не сумеешь, слишком большие затраты на передачки и свидания… Дождешься… Но жизни у вас ни черта не выйдет! Не дай бог, забеременеешь, тогда вообще хоть в гроб ложись! На квартиру ты не скопишь за это время, то есть жилья своего не будет, будет выгонять тебя, обижать, а тебе-то некуда идти, жилья своего нет… Не сможет он вас содержать с дитем, да и не захочет… А ты прощелкаешь нормальных мужиков!
— Натаха, ну не надо так! Не верю! — стукнула кулаком по столу Дашка. — Давайте выпьем, а?
— А давай! — махнула рукой Маринка. — Отметим, что ль…
Эпилог
Дарья все-таки расписалась с заключенным, три года ждала, исправно подкармливая мужа с помощью передач, ездила на свидания. Через три года, когда он вернулся в родные пенаты, предсказания Каверинской начали сбываться с невероятной скоростью. Мужик работать отказался категорически, мотивируя тем, что здоровье растерял на зоне и конячить, дескать, не приучен, из блатных он. Более того, оказался и выпить не дурак. По пьяной же лавочке вел себя агрессивно, запугивал, выкрикивал угрозы на тюремном жаргоне, поднимал руку и попрекал Дарью кровом и столом (который, кстати, накрывала Дарья за свой счет, втихаря бегая в бордель подработать). А кров его был в убогом, запущенном состоянии… Дальше — хлеще! Дашутка залетела… Когда узнала — аборт поздно было делать. Месяца с пятого, когда явственно стало видно живот, подработать в борделе возможность исчезла. Глубоко беременная Даша вышла на рынок, по протекции новой свекрови, торговать селедкой… Так и топталась там до самых родов, чтобы было что покушать хоть..
Я думаю, дальше не стоит продолжать? Не одумался папаша, увидев малыша, не умилился особо. Единственная его радость — карточка, на которую приходило социальное пособие на ребенка. Карточку он изъял на правах главы семьи…
Короче, это утомительно, жутко и неинтересно. Тяжко пришлось Дашке, невероятно тяжко.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.