Глава 10

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 10

30 марта 2013 года Деметра, Декьярро, Джули, Серж, Макс, брат Декьярро Ричард и его новая девушка Хелена ходили в ресторан «Андрэ». Брат Декьярро с Хелен пришли на 15 минут позже. Подарили 3 красные розы на длинных стеблях и духи «Эклат» с очень интересно открывающейся прозрачной упаковкой. Запах холодный приятный. У Хелен был 42 размер одежды и некрасивое лицо. Она сильно походила на Элен, бывшую жену Ричарда. Голос надтреснутый (курит). Было видно, что она очень хочет замуж за Ричарда и старается понравиться его семье. Но Ричард не хотел на ней жениться. Было совершенно непонятно, зачем он изменил жене и разрушил свой брак. Ричард похудел и начал курить. Веселый был. Ему понравился Серж. Про Макса он сказал, что ему тяжело такой живот носить. Про Пандору спрашивал Ричард: нет ли у нее груди и мальчика. У Пандоры на тот момент не было ни того, ни другого. Она была еще маленькая.

Музыканты в ресторане были те же. У гитариста, оказывается, глаза были голубые. И вблизи он оказался толще, чем Деметра запомнила. В этот раз он был в светлой рубашке. Деметра была необыкновенно смелой и заказала у него 2 песни: 1) Николая Трубача «Ты такая красивая» и 2) итальянскую мелодию.

— У Вас есть такая песня Трубача? Это русский певец.

Гитарист наклонился всем телом к ней.

— Найдем.

Еще потом он отошел, вернулся и сказал робко:

— У нас, знаете, если мы Вам композицию поставим — это по одной цене, а если вживую, сами споем — это дороже.

— Подойдет композиция.

Гитарист нервно улыбнулся, взял деньги, убежал, а потом вернулся и отдал их Деметре обратно. Декьярро внимательно смотрел, как гитарист коснулся ее руки — своей. Но настоящее испытание было для него еще впереди. Об этом стоит рассказать подробнее.

Незадолго до дня рождения Деметры, а именно 25 марта, в 19.00 позвонили на ее сотовый. Номер был незнакомый. Прежде ей никогда никто из посторонних не звонил на сотовый. Она с любопытством нажала на принятие вызова и ответила:

— Да?

— Здравствуйте. Деметра, верно?

— Да! А кто это? — услышав мужской голос, она разволновалась и была заинтригована.

— Вы оставляли мне свой телефон. Ну, Вы еще написали, что Вам ничего от меня не нужно, только встретиться и сфотографироваться… Но дело в том, что мы с Вами однажды уже встречались… Я-то помню Вас, отлично помню!

— Этого не может быть! Это… такие ситуации бывают только в кино! — Деметре казалось, что она спит и видит сон.

Меня зовут Майкл Мехмет и я готов с Вами встретиться.

— Тогда я приглашаю Вас на свой день рождения. Приходите и ущипните меня, поскольку я не верю, что это — правда.

— Когда? — Майкл Мехмет улыбнулся.

— 30 марта, в 6 вечера.

— Я постараюсь прийти. Возможно, я немного опоздаю, но…

— У Вас репетиции, спектакли… Я понимаю!

Деметра уже знала из курса психологии, что такой ответ, как: «Я подумаю», «Я постараюсь» в 99 % случаев означает вежливый отказ. Она понимала, что он непременно откажется с ней встретиться. Почему же тогда ей стало так больно и обидно? Зачем он позвонил, растравил ей душу, а потом холодно и вежливо отказал? Уж лучше бы совсем не звонил! Очередное разочарование.

— Спасибо за приглашение, Деметра. До свидания.

— До свидания.

Майкл Мехмет был прежде женат и отлично понимал, что обидел девушку. Но он не мог заранее пообещать ей то, что вряд ли способен был выполнить. Он только надеялся взять отгул и встретиться с ней. В конце концов, он совершенно точно был в нее по уши влюблен.

А Деметра надела на свой юбилей серое облегающее платье с короткими рукавами, вырезом «каре» со складками «гофре», длиной до колена. К нему она надела желтый ремень и желтое ожерелье, черные туфли. Это было бесподобное платье! У Декьярро дар речи пропал, когда он увидел ее в нем. Он даже не осмелился сказать ей, как она красива.

— Как Вас зовут? Мне нужно Ваше имя, чтобы объявить со сцены, кого поздравляют.

— Деметра.

— Деметра?

— Да. А зачем Вы переспрашиваете мое имя?

— Наклонитесь ко мне, и я отвечу Вам на ухо.

Деметра наклонилась. Декьярро нервничал и наблюдал за ними.

— Все мужчины переспрашивают у девушки имя, фамилию, возраст, если она им нравится.

— Мне 27 марта исполнилось 35. Мы празднуем мое день рождения.

— Мне 48. Меня зовут Виталий. У Вас есть молодой человек?

— У меня есть муж и две дочери.

— Ну, конечно! Вы слишком хороши, чтобы быть в одиночестве. Такая девушка, как Вы, всегда остается мечтой.

— Спасибо!

— А я Вас узнал! Вы были в красном платье в нашем ресторане 5 января с косметической фирмой «Орифлейм». Вам понравился наш ресторан?

— Мне понравились Вы.

— Конечно же! Я дурак.

— И я дура.

— Нет.

— Я пойду, а то муж подумает невесть что.

— А почему он так подумает?

— Потому что Вы очень красивый, в моем вкусе. И Вы похожи на моего любимого русского певца Николая Трубача и друга моего мужа, Дарио.

— И Вы мне нравитесь… очень. Вы же еще придете?

— Думаю, что да. В прошлый раз я подумала, что то, что я Вам нравлюсь — у меня разыгралось воображение. В темноте же плохо видно.

— Приходите еще… поговорить со мной.

Деметра пошла за свой столик. Декьярро деланно холодно заметил:

— Ты что-то задержалась. Заказала свою песню?

— Да.

«Сердится. И пожирает глазами. Дома точно убьет!»

«Воображает, что я с ума схожу от ревности… от беспокойства. Делать мне больше нечего! Вечер еще только начинается. Этот гитарист не посмеет пригласить ее танцевать».

Но Виталий все-таки слегка поразил Деметру. Он не стал включать композицию Трубача, а стал сам бесплатно играть и петь. Декьярро это не понравилось, но он промолчал. Он же не знал, что гитарист вообще денег не взял. Гитарист смотрел на Деметру, Сержа и ее мужа загадочно и пристально, но уже не дергался. Может, привык к неизбежному? Деметра танцевала с мужем и вспоминала голос гитариста. Очень смешной. Непередаваемый. Она чуть не рассмеялась, когда его слушала.

— Я считаю, что к кому действительно стоит ревновать — так это к гитаристу.

— Да-да, знаю. Замечательная у Вас вышла… идиллия. Ворковали целых 4 минуты!

— Ты что, время засекал? — изумилась жена.

— А чем мне еще заниматься в твое отсутствие? Я, между прочим, пришел в ресторан праздновать твое день рождения, а на деле получилось, что я участвую в кастинге на самого красивого и талантливого мужчину для тебя. Я даже первый тур не прошел. Вылетел сразу, как только появился претендент на первое место.

А теперь мы подошли к описанию триумфального появления Майкла Мехмета. Деметра, Декьярро, Серж, Ричард, Джули, Макс и Хелен сидели за столиком, и пили очередной тост за именинницу. Серж громко комментировал то, что нашел в салате (зеленая змея, помидорка) и просил Джули положить ему салата. Деметра удивлялась, что на них не оборачивались. Привыкли все там к странным посетителям, наверное. Потом Хелен называла его «на Вы» и он выступил против этого.

— Я же Вас впервые вижу. Это знак уважения.

— Да мне не нужно уважение! Мне любовь нужна. Ко мне надо относиться с душой!

Деметра ему сделала комплимент:

— Серж, тебя не видно из-за такого шикарного костюма!

Он и рад был стараться выпендриваться! Когда к ним подошла официантка, Серж пошутил:

— А Вы знаете, кто перед Вами? Зам. начальника министра по ГО и ЧС (это о Декьярро). И я, налоговый инспектор. Вы должны посчитать за честь, что такие уважаемые люди у Вас отдыхают.

Официантка молчала и кивала.

— Так жаль, что она не оценила столь сильный душевный порыв быть смешным для тебя именно, моя дорогая кошечка! — шепнул ей в ухо Декьярро.

Деметра смущенно улыбнулась.

— Ричард-то хохочет! — добавил тогда Декьярро.

Деметра прозевала тот момент, когда к их столику подошел Майкл Мехмет.

— Здравствуйте, уважаемые дамы и господа! Вы меня извините, но, судя по всему, я приглашен на сегодняшнее торжество некой Деметры Валенсия.

Деметра подняла на него глаза. И они моментально засияли. Декьярро вспомнил некстати, что именно так сияли ее глаза в момент встреч с Дарио. Следовательно, она в него влюблена. А как же иначе? Он — театральный актер, отлично поет и танцует.

«Я надеюсь, он не собирается демонстрировать всем присутствующим свой несомненный талант. И зачем он вообще пришел? Ответ напрашивается только один: он влюблен в мою жену. И как я должен реагировать? Ну, с ней я дома поговорю. Не могу же я оставить этот факт без внимания!»

А Деметру в плане быть в этот вечер счастливой уже было не остановить. Она получила для души все то, что хотела: возбуждение, граничащее с лихорадкой, радость, счастье, эмоции, бьющие через край. Увы, Декьярро не мог дать ей все это одновременно. Неважно, что очень к этому стремился. Мужчина сильно старается только тогда, когда по-настоящему любит женщину. Говоря его языком, хочет. Мужской язык слишком грубый и откровенный для женщины. Где-то в глубине души ей, может, и лестно немного такое его отношение, но на самом деле ей хочется романтики, красоты и чуда.

— Присаживайтесь, — пригласил его Декьярро.

Деметра так была зачарована красотой Майкла Мехмета, что ничего вокруг не замечала, не могла дышать и говорить. Майкл Мехмет пришел в черном смокинге, белоснежной рубашке, с черным галстуком — бабочкой. Майкл Мехмет сел за столик напротив Деметры и представился всем гостям. По этикету его должна была представлять Деметра, но она находилась в трансе. Майкл, между прочим, все смекнул, оценил обстановку и даже сделал вид, что сочувствует Декьярро. Так, во всяком случае, ему показалось. Наверняка быть уверенным в этом было нельзя, поскольку Майкл Мехмет был театральным актером.

Деметра, наконец, очнулась и пришла в себя. И услышала комплимент:

— Вы очень красивы сегодня, — сказал проникновенно Мехмет и, не дожидаясь ответа, встал и направился к музыкантам.

Он заказал ей песню. Это была композиция Николая Трубача «Ты такая красивая». И гитарист так и объявил со сцены: «Для самой красивой девушки вечера!» Декьярро был вне себя от злости: «Откуда он знает ее вкусы, ее предпочтения?» Деметра тоже терялась в догадках, откуда ему о них известно. Конечно, нереально, чтобы он сам догадался. На свете встречались принцы на белом коне, которые выглядели неотразимо — так, чтобы с первого взгляда задрожали колени и пахли они бесконечно волнующе. Любили они только свою избранницу и на последнем вздохе прошептали бы ее имя, кроме нее ему был бы никто не нужен. Но, к глубочайшему сожалению всех незамужних девушек планеты, встречались они только в мечтах. Ни один мужчина на свете, сколько бы он ни старался, не смог бы выполнить всех чувственных требований Деметры. Конечно, ей было очень жаль осознавать это, но тут уж ничего не поделаешь. Забегая вперед, скажем, что о ее вкусах Мехмет узнал на ее странице в «Фейсбуке». Мужчинам тоже свойственны слабости. Деметра отныне была не просто влечением Майкла Мехмета — она стала его слабостью. А людям свойственно потакать слабостям. Декьярро пошел оплачивать счет, а Майкл Мехмет воспользовался тем, что его нет, и повел Деметру танцевать. Пришел Декьярро, отбил Деметру у Мехмета и сказал ей, что он наглый.

— Песня Трубача была для нас, а не для него!

Майкл Мехмет обиделся, что Декьярро не дал ему потанцевать с Деметрой и заказал еще песню на свой вкус.

— Пойдет?

— Да, — ответила Деметра.

И танцевал с ней. Со стороны это, разумеется, божественно и сексуально смотрелось и Декьярро это здорово взбесило. Он сказал Джули, а потом жене, что этот артист вести себя не умеет, и ты его приглашать больше никуда не будешь.

— Кто сказал? — удивилась Деметра искренне.

— Я.

— А с каких пор ты имеешь право мне приказывать?

— Ну… с тех самых пор, как я на тебе женился. У меня есть штамп в паспорте. Именно там сказано, что ты — моя!

— А-а-а! — не то усмехнулась, не то снисходительно улыбнулась его жена.

— Дома поговорим, — шепнула она ему на ухо.

Но Декьярро вовсе не собирался спускать все это на тормозах. Если она вообразила, что секс — выход из положения…

Майкл Мехмет не просто пришел к Деметре на юбилейный вечер, он весь вечер пел для нее. Публика в ресторане была в восторге. Не каждый день для них бесплатно поет театральный артист. Что уж говорить про Деметру? Лицо ее светилось счастьем изнутри.

После окончания медленного танца Майкл Мехмет поцеловал Деметре руку. После этого Декьярро пригласил жену на медленный танец. И целовал ее в ресторане во время танца. Деметра смущалась, а Декьярро сердился. Сказал, что имеет право.

— Майкл Мехмет тебя же трогает, а я муж. Я же не предлагаю тебе сексом заниматься на столе!

— Ты с ума сошел! Я вообще в шоке! Ты явно хорошенько уже пьяный. Тебе же пить нельзя!

— И вовсе я не пил!

— Ага!

— А у меня, между прочим, повод был. У моей жены сегодня день рождения!

— Ключевое слово в этой фразе, как я понимаю — моя.

— Это да! И я пью! Пью за твое здоровье, твою красоту…

— И больше всего за мой успех у мужчин, — заметила Деметра.

Глаза у Декьярро стали синие-синие. И задумчивые.

«Как ему идет сердиться!» — восхищенно подумала Деметра.

К ним подошел изрядно выпивший Серж и сказал какую-то чушь:

— Если Декьярро так завидует — давай мы ему тоже найдем девушку.

Серж взял телефон у девушки, с которой танцевал и целовался в курилке. Маленькая ростом, худая, волосы хорошие, светлые, зубы страшные (он сказал). Всю ее облапал во время танца. А Декьярро все следил, куда Серж ходит и сколько и куда делает шагов. Как Шерлок Холмс. Радовался, что он оставил Деметру и нашел другую. Злорадно радовался. Деметра удивлялась: «Мне-то что?» Сначала сказал, что поедет с девушкой этой, потом с нами решил ехать. Из-за его метаний по разным такси сели. «Дурдом, если честно!» — заявила Деметра мужу об этом.

— Кто так делает? Скажут, что хозяева вечера бросили гостей посреди ночи.

— Ничего они не скажут. Это ты слишком остро на все реагируешь. А люди ради бесплатной и хорошей компании всем всегда все прощают.

Декьярро оказался прав. Джули нисколько не обиделась. Слушала, как Декьярро ворчал и смеялась. Серж потерял в ресторане телефон.

— Ну, дает! — отреагировала Деметра.

— Зато есть, что вспомнить, — ответила Джули.

— Сегодня поехал покупать новый телефон.

Когда Деметра вдоволь натанцевалась с Майклом Мехметом, мужем, Сержем и лучшей подругой, то насмелилась — один раз живем — и попросила у Виталия сфотаться с гитарой на сцене.

— Конечно, можно.

И все смеялся. Либо что-то смешное в ее вопросе было, либо от стеснительности. И на фотке ржет, как конь. Итак, гитару в руки не дал.

— А мне-то можно с гитарой?

— Я так понял, что Вы со мной хотите! — улыбаясь счастливо.

«Вот собака!» — подумала Деметра со смехом.

— Позже еще давайте сфотографируемся.

«Боится, что я его через гитару изнасилую. У мужчин у всех такая клиника».

Своими мыслями она поделилась с подругой. Джули ей потом скинула фотку. Деметра с Виталием там хохотали оба.

— Думала, что в конце вечера гитарист подойдет ко мне. Нет, ходил мимо. Заглядывал, но не решился. Что ж все такие робкие-то? Прямо ужас! Никакой личной жизни! — шутливо жаловалась Деметра Джули на следующий день.

— Гитарист, скорее всего, так и не понял, что ты замужем и кто твой муж. Серж тоже приставал к тебе. Даже Декьярро меня удивил своей необычной нескромностью. Но больше всего гитарист, наверняка, испугался Майкла Мехмета. И было чего бояться! Он симпатичный, блестящий артист, поет, как соловей! Продолжать?

— Да нет, не стоит. Сейчас расскажу тебе кое-что очень смешное.

— Давай, — с готовностью отозвалась Джули.

— В конце вечера, когда все собрались уходить, я переобувалась. Никак не могла правую туфлю расстегнуть и попросила Декьярро о помощи. Он попытался и ворчливо заметил, что не может.

— Руки, видно, не слушались. Пить меньше надо! — улыбнулась Джули.

— И тут подошел Майкл. Я его попросила (не ожидала того результата, что получила) помочь, но Декьярро его оттолкнул и стал помогать сам.

Джули рассмеялась.

— А чего ты ожидала? Майкл Мехмет слишком хорош, чтобы дать ему возможность поухаживать за тобой!

— Это точно! Дома я Декьярро попросила расстегнуть замок — правда, не уточнила, где именно — и он развязал мне ожерелье зачем-то.

Джули смеялась. В ресторане не доели шашлык, и Серж все собрал со стола, унес к Джули. Они дома шашлык потеряли, а потом нашли у домашнего телефона.

— Ну вот, поедите шашлык и водки выпьете. Праздник желудка и души!

— Точно!

— В ресторане подумают, что мы из деревни (крохоборы), — смеялась Деметра.

Деметра с Декьярро приехали домой в 01.30 ч. Дочери уже спали. После того, как Деметра разделась, она подошла к мужу и чувственно произнесла:

— Я тебя люблю.

Он вздрогнул, но смотрел на нее, не мигая.

— Как же тебе идет… ревновать!

— По-твоему, это может сойти за комплимент? — серьезно спросил он ее.

— По-моему, это может сойти за мою любовь к тебе, — ответила Деметра.

— Почему ты не раздеваешься?

— Я хочу еще поработать.

— В 2 часа ночи? — удивилась Деметра.

— Что тут такого? Завтра же воскресенье.

— Ты собираешься работать всю ночь?

— Может быть.

— А я как же? Ну, то есть мы?

— Я тебя не понимаю.

— А так? — она подошла к нему совсем близко и обняла рукой за шею.

— Я тебя снова не понимаю.

— Я хочу тебя, — пришлось просто ответить ей.

— Вот уж неправда! Ты хочешь кого угодно, только не меня!

— Что, прости? — она думала, что ослышалась.

— То, что слышала.

— Я знаю, что в далеком детстве мальчики и девочки именно так реагируют на обиды, но теперь… Не кажется ли тебе, что мы уже взрослые?

— Из нас двоих я действительно давно повзрослел, а ты…

Деметра страшно обиделась, но потом взяла себя в руки и сказала:

— Так, по-твоему, я маленькая девочка?

— Именно.

— Тем более, я должна сию минуту получить то, что хочу!

— Нет.

— Что значит нет? — изумилась она.

— Я уже ответил тебе.

— Ты не хочешь секса?! Я не ослышалась?!

— Ты все верно поняла. Я не хочу секса. Не надо воображать, что я ни о чем другом думать не способен.

— Но я так о тебе не думаю! — возмутилась она.

— Думаешь, — безапелляционным тоном ответил ей Декьярро.

— Конечно, я сам виноват. Я слишком много тебе позволяю!

— Ага!

— Не надо обижаться. Я имел в виду, что я даю тебе возможность пробраться в свою душу.

— Кто-то когда-то говорил мне, что у него нет души. Вернее, есть, но она там, — она выразительно посмотрела на его член.

— Тебе не удастся меня соблазнить. Ни сейчас, ни завтра, ни потом. Все, хватит! Я решил, что с меня достаточно… твоих издевательств.

Деметра обняла его одной рукой за шею, другой — за талию и страстно поцеловала в губы.

— Ты ведь хочешь меня… все еще?

— Нет. Я думаю, что пора воспитывать в себе стойкость и твердость… настоящего мужчины.

Деметра дотронулась до его члена под брюками.

— Ну, он-то так не думает! — заметила она, соблазнительно и дразняще улыбаясь.

— Предатель! — сквозь зубы, сердито выругался Декьярро.

— Ты что, разговариваешь со своим членом? — рассмеялась вдруг Деметра.

— Вовсе нет! — но его смущенный вид говорил о том, что он выдал себя с головой.

— И часто у Вас с ним случаются… задушевные беседы? Ах да, у тебя же нет души! Как удобно, что он тебе заменяет все: возвышенные чувства, стремления к идеалу и совсем незначительные… пороки. Назовем их лучше слабостями! — смеялась она.

— Ты не смеешь смеяться… надо мной! — глаза его потемнели от смущения и бессильной ярости.

— Попробуй меня остановить!

— Я не стану заниматься с тобой… сексом, — тихо прошептал он.

— Мы можем и не делать этого… с тобой. Поверь мне, что с ним заниматься этим еще интереснее! — она смеялась.

Ему хотелось задушить ее. Вместо этого он обнял ее, прижал к себе и прошептал тихо, умирал от смущения:

— Выходит, он сексуальнее, чем я?

— Да Вы оба… ничего. Очень ничего! — на глазах у нее были слезы от смеха.

Тушь размазалась, но она казалась ему самой красивой девушкой во всей вселенной.

— Почему ты смеешься?

— Меня всегда жутко интересовало, как это: иметь член — орган, который существует отдельно от твоего организма.

— Ничего особенного. А ты бы хотела…

— Хотела что? — не поняла она.

— Быть мужчиной и разговаривать со своим… ну, ты поняла.

— Конечно, нет! Ты что?! Это же смешно и глупо!

— Я глупый, — ужаснулся Декьярро.

— Нет, ты обычный мужчина. Такой, каким и должен быть мой идеал.

— Спасибо и на этом.

— Мне нравится быть женщиной. Надеюсь, что и тебе нравится быть мужчиной. Потому, что мне безумно нравится, что ты — мужчина, а я — женщина. Я ничего не хочу менять.

— Я хочу… — тихо начал он.

— Хочешь что? — решила уточнить Деметра.

— Я твердо решил, что ты должна изменить свое отношение ко мне, — попробовал он начать строго.

Но эта его попытка была изначально обречена на провал. Деметра стала расстегивать на нем брюки, а потом пуговицы на рубашке.

— Что ты делаешь?

— Как что? Меняю свое отношение к тебе!

— Но…

— Смотри, ему нравится мое новое к тебе отношение! — улыбнулась Деметра, стягивая с него брюки.

Против своей воли Декьярро стал активно помогать ей руками.

— Где ты этому научилась? Твои руки сейчас… такие сексуальные, — прошептал Декьярро.

Вот тут смутилась и она. Опустила голову и глаза и тихо произнесла:

— Если ты обещаешь оставить меня в живых — я расскажу тебе… кое-что.

— Я оставлю тебя в живых в том случае, если ты расскажешь мне все, — не допускающим возражений тоном ответил Декьярро.

Он уже стоял перед ней в одних трусах.

— Пойдем в постель — там и расскажешь.

— А ты готов выслушать… такую правду?

— Рядом с тобой я готов на все, лишь бы ты была счастлива! Иногда, правда, меня даже самого это пугает, — признался он, подхватив ее на руки и относя на постель.

В постели он аккуратно снял с нее нижнее белье и попросил:

— Рассказывай. Я знаю, это был мужчина. Я только надеюсь, что ты с ним не спала после этого.

— Я с ним не спала. И сначала это был не мужчина — я прочла статью в «Космополитене». Она называлась «Техника красивого и чувственного раздевания мужчины» («Голая правда: как быстро раздеть мужчину, не залезая к нему в карман»).

— Дашь мне почитать.

— Я не знаю: это для женщин.

— Мне наплевать. Меня сейчас больше интересует, какой мужчина смог быть настолько морально устойчивым, чтобы устоять перед такой вот, — он подчеркнуто оглядел ее обнаженное тело, — Красотой.

— Тот, кто по-настоящему любит.

— Я, ты считаешь (так оно по твоим словам выходит), тебя не люблю.

— Это был Дарио.

— Ну, конечно! И как я мог еще сомневаться? Только лишь он стремится продемонстрировать тебе свою чувствительную натуру! Вы что, недавно встречались?

— Нет. Это было очень давно, еще до рождения Пандоры.

— Почему же ты проделала со мной это только сейчас?

— Я испугалась, что ты чересчур обижен на меня и можешь меня бросить.

— Но у тебя же всегда есть запасной вариант: Дарио. Хотя, что я говорю?

— Вот именно! — сердито вставила она.

— Запасных вариантов у тебя несколько: Джо, Дарио, Серж… Ах да! Последний вариант просто блестящий: Майкл Мехмет! Танцует, поет… А как тебя любит, просто обожает! Оставил все свои репетиции, все концерты, свои дела ради тебя!

— Поцелуй меня, — попросила Деметра.

Декьярро сначала выполнил просьбу, а потом спросил:

— Почему ты об этом попросила?

— Ты ошибаешься, воображая, что все они, мои поклонники, как ты их называешь, лучше тебя. Самый лучший мужчина на свете для меня — это ты.

— Зачем же ты пригласила Майкла Мехмета?

— Я испытываю к нему платоническую любовь. Тебя не должно это волновать.

— Меня это волнует даже больше того, что ты думаешь и сильнее, чем я бы сам этого хотел.

— Напрасно.

— А Дарио? Почему ты попросила именно его тебе помочь? Или он предложил свои услуги? — ехидно спросил Декьярро, целуя ее грудь.

— У него большой опыт в интимных отношениях, вот и все. Я и решила, что ничего ему не будет стоить научить этому меня.

— Поделиться опытом, так сказать. Это будет стоить тебе моего беспокойства.

— Ты зря беспокоишься. Я давно забыла об этом.

— Вот уж в это никогда не поверю! И что, у него привлекательное тело? Ну, ты же к нему прикасалась!

— Да, привлекательное, ну и что? Кьярро, я тебя люблю!

— Что-то я все меньше и меньше верю в это! Как можно было раздевать его и не переспать с ним?

— Мне абсолютно не нравятся опытные мужчины. Это самая отталкивающая черта для меня в мужчинах. То, что ты был девственником, когда мы поженились, волнует меня до сих пор.

— Ты какая-то… необычная, нестандартная женщина. Всем женщинам нравится, когда их соблазняет именно опытный Казанова.

— Я твоя женщина, Кьярро.

— Почему же тогда для этих… целей ты выбрала… его?

— Лишь потому, что цель была именно такая: мне нужен был мужчина с опытом. Ни для каких других целей Дарио не годится. Я повторюсь: он совершенно не годится для семейной жизни.

— Ну, ревновать он, наверняка, способен похлеще меня!

— Он бы меня сразу задушил, а зачем мне это? Ты гораздо спокойнее.

— Внешне, может быть, и так. Но в душе… Черт, я все время забываю, что души у меня нет!

— Да все у тебя есть: и душа, и сердце, и чувства, и эмоции. И вообще, ты к себе чересчур строг и придирчив. Так нельзя к себе относиться.

— Почему он не переспал с тобой после этого? У тебя руки… уж лучше молчать! Неужели не предлагал?

— Не предлагал — просил.

— Что, на коленях?

— Откуда ты знаешь?

— Я бы тоже стал просить на коленях… на его месте. И ты отказала.

— Наотрез!

— С ума можно сойти с тобой, честное слово!

— А без меня?

— Без тебя я бы не смог существовать ни минуты!

— Я так рада слышать это! А как же ты смог уехать в Вашингтон тогда?

— Сам не знаю. Как в тумане. Я знал, что умру, если ты через несколько часов или дней не появишься.

— Когда я приехала к тебе, мне сразу же, в ту же секунду хотелось тебя поцеловать! Ты был такой… такой… волшебно красивый!

— Вовсе нет! Это ты в меня влюбилась.

— Естественно! Как можно было не влюбиться в такого, как ты? «Я помогу влюбить его в тебя!» Обалдеть можно было от такого предложения! Только в конце надо было сказать «в меня», а не в него.

— Я просто считал, что такая, как ты, не полюбит такого, как я.

— Я очень тебя люблю, Кьярро.

— У тебя такие поклонники… Боюсь, я никогда не смогу с ними сравниться!

— Тебе не нужно ни с кем соревноваться, уверяю тебя! Ты лучше всех на свете! Мой муж, мой мужчина, моя любовь…

— А что говорил тебе Майкл Мехмет на ухо? Я видел, как Вы шептались.

— Не то, что ты. Секс не предлагал, можешь не переживать.

— Да как раз переживаю и даже очень! Ясно теперь, что он тебе говорил. Таким, как ты, предлагают только замуж.

— Он сильно опоздал со своим предложением. Я уже замужем и очень счастлива.

— Значит, замужество предлагал. А Серж?

— Серж примитивный, ты же знаешь.

— Знаю. Но поначалу он тебе нравился и даже очень. Я помню, как ты обрадовалась, когда он пришел к Джули на ее день рождения. Даже танцевать начала!

— Это ты про тот единственный раз, когда твоя ревность была мне неприятна?

— Почему неприятна? — удивился Декьярро.

— Да ты же выставил меня гулящей женщиной!

— Почему? — удивился Декьярро оскорбленно.

— Это я тебя должна спросить: зачем ты это сделал?

— Я… У меня была… острая ревность. Как вспышка! Прости, что не смог себя контролировать. Честное слово, я не хотел! Я сильно виноват, да?

— Я все равно тебя простила. Знаешь, сегодня я впервые увидела, как ты психуешь из-за Майкла этого. Просто очень был злой и даже потащил меня фотографироваться. И сам фотографировал. Поведение необычное. То тебя не упросишь меня сфотографировать, то сам тащишь.

— Угу. А после сегодняшней ночи ты поведаешь Джули о том, как я вынес тебе все мозги после кафе.

Деметра рассмеялась.

— А что тут такого? Это так и есть.

— Выходит, ты считаешь меня занудой и выносителем мозга.

— Конечно, нет. Ну, иногда, где-то, да, но, в-основном, ты очень и очень сладкий котик.

— Тебе кто-нибудь говорил, что когда ты голая и смеешься, ты очень и очень сексуальна?

— Ты говоришь сейчас.

Декьярро стал целовать ее и обнимать.

— Что, болтовня надоела? — усмехнулась Деметра.

— Опять смеешься надо мной?

— Если ты и правда смешной, что я могу поделать? Надеюсь, тебя не шокирует тот факт, что мне иногда нравится смеяться над тобой?

— Нет. Если это делает тебя счастливой…

— Да, ты почти всегда делаешь меня счастливой.

— И сейчас? — он целовал ее внизу.

— Да! — она застонала.

После секса Декьярро сказал:

— Что-то я стал замечать, ты Сержу позволяешь. Раньше он лез к Джули, а теперь ее забросил и лезет только к тебе.

— Твоя ревность уже приобретает характер мании, любимый.

— Неправда!

— А это: «Ну, с рогами я уж не буду фотаться!»

— Это… просто так. Просто шутка.

— Любимый, ты не умеешь шутить.

— Ничего себе! И давно ты так решила?

— С той самой минуты, как тебя увидела. Разве можно в присутствии любимой девушки рассказывать такой анекдот: — Где были бы Вы, мужчины, если бы не мы, женщины? — В раю».

Декьярро смутился.

— Или тот случай, когда ты, желая меня развеселить, показывал мне картинки членов у грызунов, — она рассмеялась.

— Я…

— Ты выставил себя, кстати, в невыгодном свете. Еще другом назывался!

— Я муж. Я им хотел быть, я сейчас муж и буду им. — Ты очень озабоченный, любовь моя. Уж чересчур. Не тем, чем нужно.

— Как раз тем, чем следует. Тобой, — ответил Декьярро.

Глаза у него были серьезные и очень красивые.

— Обожаю, когда ты рисуешься! — Деметра с восторгом в глазах поцеловала его.

— В присутствии любимой женщины мужчине хочется ей нравиться. Это естественно.

— Тогда вот тебе еще комплимент: ты умопомрачительно симпатичный, милый и у тебя такая классная попка!

— Дотронься до нее, — попросил Декьярро, отворачиваясь.

Деметра обняла его за попу и со смехом произнесла:

— Почему мужчины так боятся признаваться в том, что им нравятся женские прикосновения?

— Это комплекс Александра Македонского. Мы страшно боимся предстать перед своей женщиной немужественными.

— Ничего себе, какие у тебя глубокие познания мужской психологии!

— Я был бы очень счастлив, если бы это мне хоть сколько-нибудь помогло завоевать твое сердце.

— Меня очень привлекает психология. Здесь ты на правильном пути.

— Тебе действительно так нравится моя попа или ты всего лишь хочешь подбодрить меня? — в глазах его была надежда.

В них читалась цитата из стихотворения Пушкина: «Ну, притворитесь — этот взгляд все может выразить так чудно! Ах, обмануть меня нетрудно — я сам обманываться рад!»

— Если бы я была художницей — я бы ее нарисовала!

— В таком случае, дураки те мужчины, которые стремятся унизить, поработить женщину. Лучший способ сделать ее своей пленницей — встать перед ней на колени самому. Я так счастлив, когда ты шепчешь на ухо всякие приятные слова! Идиот я какой-то! Сейчас ты должна броситься меня утешать и разубеждать в моих словах. Ты же женщина!

— Ты вовсе не идиот.

— О чем я и говорил.

— Но у меня возник вопрос: «Ты мечтаешь увидеть меня на коленях?»

— Нет.

— Не надо лгать. Я приму любую правду и готова смириться с ней.

— С чего это ты так добра ко мне? — подозрительно прищурился Декьярро.

— Плачу тебе твоей же монетой. Ты же прощаешь мне присутствие в нашей с тобой жизни моих бесчисленных (верно говорю?) поклонников. Ах, прости, делаешь вид, что прощаешь.

Декьярро сглотнул слюну.

— О поклонниках мы поговорим чуть позже, а сейчас… я отвечу на твой вопрос. Да, как любой (я подчеркиваю это для того, чтобы ты не кинулась сравнивать меня с другими мужчинами) мужчина, иногда я мечтаю, нет, страстно желаю, чтобы ты стала моей рабыней, — он сказал это шепотом, хрипло, страстно надеясь, что она оставит его в живых после такого вот признания.

Но когда она разъяснила ему, как поняла все это, он сию минуту захотел провалиться сквозь землю от стыда. И было чего стыдиться: она поняла его совершенно правильно. Он сам себя хуже понимал. И это его пугало даже больше, чем страх остаться в одиночестве.

— Любимый, ты больной, — она произнесла это так спокойно, что он втянул голову в плечи.

— Да-да, именно больной на всю голову! Слава хоть богу, что ты находишь в себе мужество признаться, как на духу, в своей болезни!

— Я… тебя люблю.

— Ну да, любишь. Ты любишь без памяти мое тело. В этом я уже имела возможность убедиться 1000 раз. А ничего, что у меня еще есть душа?

— Твоя душа очень часто рвется вовсе не ко мне, ответил он робко.

— Не к тебе? — переспросила она изумленно.

— Не строй из себя дурочку, ты все верно поняла. Взять хотя бы сладкого котенка Дарио…

Деметра притянула его к себе и поцеловала, одновременно сладко трогая за задницу.

— Это тебе за то, что ты забыл наш уговор не называть больше Дарио сладким котенком, — промурлыкала она.

— Ох, Деми — кошечка, — простонал он в ответ.

А что еще мог он сказать на это? Тем не менее, он нашел в себе мужество отдышаться и прошептать:

— Ты к нему неравнодушна спустя столько лет. Ты используешь его советы в постели, ты помнишь о нем каждую минуту…

— Это ты спросил, кто меня этому научил!

— Не перебивай! И я даже знаю причину твоих сладостных воспоминаний о нем!

— Да-а-а-а? — изумилась Деметра.

В ней боролись сразу два желания: врезать ему и приласкать, как следует. Ну так, чтобы он заткнулся, наконец.

— Дарио — это синоним слова «член». У него это слово на лбу написано красными буквами. И, знаешь, что меня больше всего бесит?

— Что? — желание ему врезать стало ощутимее.

— Что, окажись ты хотя бы один-единственный раз в его постели — эта его характеристика или слава, как тебе больше нравится, потеряет свою актуальность!

— Почему же? Люди не меняются, ты же знаешь.

— Потому, что ты — богиня, — с грустью ответил Декьярро.

— Про таких, как ты, говорят: сороковая — роковая!

— Это только для тебя, — возразила Деметра, но муж тут же добавил:

— И для Дарио. Господи, ты, боже мой, как он красив! Ну почему в этом мире тысячи женщин, а он положил глаз на мою жену?!

— Он уехал, а ты продолжаешь думать о нем.

— Поверь мне, он не забыл тебя даже на расстоянии тысячи километров!

Деметра стала целовать его живот, постепенно спускаясь ниже.

— Что ты хочешь этим сказать? — испуганно выговорил он.

— Только то, что у тебя тоже есть член. Дарио — не единственный обладатель такого счастья, — усмехнулась Деметра, облизывая его член.

— Я теперь — твоя рабыня? Нравится? — она улыбалась.

— Нет, я! Я — твой раб! На самом деле я с первой секунды мечтаю оказаться целиком и полностью в твоей власти! — прошептал он хрипло.

— О-о-о! — изумилась она.

— Что ж ты не признался в этом при первой встрече?

— Чтоб ты послала меня куда подальше? Ты же любишь скромных, вежливых, порядочных и деликатных мужчин!

— Люблю. Но сейчас я узнала всю ошеломительную правду о тебе и все еще тебя люблю…

— Это как-то… неправдоподобно.

— Ты сумасшедший! Разработать целую стратегию, чтобы получить всего лишь руку и сердце женщины!

— Какой женщины! Увы, я никогда не буду тебя достоин.

У них был утренний секс. А потом Декьярро прицепился к ней со страшным вопросом:

— Мечтала ли ты поцеловаться с Майклом Мехметом вчера? Я признаю: он очарователен безмерно! Все девушки и женщины в зале обратили на него внимание. Когда он пел для тебя, было видно, как они все тебе завидовали и мечтали оказаться на твоем месте.

Деметра сначала расширила глаза, долго смотрела на него, а потом не очень сильно, но ощутимо шлепнула его по заднице. Декьярро не смог скрыть, в какое возбуждение привело ее прикосновение. Он застонал и прикрыл глаза. Потом открыл и нашел в себе силы произнести:

— Что это?

— Как что? — удивилась искренне Деметра.

— Ответ на твой вопрос. А ты предлагаешь много врать? Вопрос довольно подлый.

— Значит, да.

— А ты как думаешь?

— Я думаю, что ему стоит морду набить.

Деметра рассмеялась.

— Когда мы с тобой начали встречаться, ты был таким интеллигентным… любимым другом.

— Я просто старался произвести на тебя впечатление.

— Почему же ты упорно мешаешь делать это другим?

— А ничего, что ты — моя?

— Ничего! Кьярро, признайся честно: тебя ведь мама в детстве шлепала?

— Нет, — ответил он, опуская глаза.

— Значит, врешь.

— С чего ты взяла?

— Когда я шлепнула тебя по попе, ты смотрел на меня так, будто я прямо сейчас готова тебе отдаться…

— Это не так уж принципиально. Могу и я сделать это: отдаться тебе.

— Выходит, моя свекровь виновата в том, что у тебя такая чувствительная попка.

— Да, я мечтаю, чтобы ты отшлепала меня. Конечно, не сильно. Да, меня это страшно возбуждает. Довольна?

— Конечно. Я всегда тобой довольна, с первого знакомства. Кьярро, ты моя судьба.

— Тогда ты не имеешь права мечтать о поцелуях с другими мужчинами, даже такими артистичными, как этот Майкл Мехмет.

— Ни о чем похожем я не мечтаю, любимый мой.

— Мечтаешь, мечтаешь! С тех пор, как я Вас — сдуру, между прочим! — познакомил, ты только о нем и думаешь. Даже во сне не можешь его забыть. Это ж надо — дала ему свой телефон! Меня даже не спросила, можно ли это сделать!

— Ты обещал позволять мне абсолютно все, помнишь? — улыбнулась Деметра дразнящей улыбкой.

Эта ее провокационная улыбка одновременно заставляла его замирать от желания и вызывала страстное намерение ей отомстить. А отомстить сгорающий от страсти мужчина может женщине единственным способом — заняться с ней решительно сексом. Декьярро и предпринял попытку это сделать. Но получил отстрочку. Деметра дала ему понять, что секс будет, но позже.

— Мы не договорили.

— Господи, да я обещал это в тот момент, когда еще не имел возможности добраться до твоих трусиков!

— Декьярро! — возмутилась шокированная Деметра.

— Я же не знал в тот момент, что у тебя появятся такие преданные и прелестные поклонники, а я ревновать стану, как черт!

— Ну, ты зануда! — удивилась она.

— Меня ты во сне никогда не видишь!

— Вижу. Эротику. Секс с тобой.

— Ври больше! — рассердился Декьярро.

Ему казалось, что она решила его подразнить, ударив по больному месту.

— Фома неверующая! — рассмеялась Деметра весело.

— Недавно я видела такой сон: ты вернулся из командировки, а я была страшно на тебя обижена. И решила, что ни в коем случае не прощу.

— А говорила, что я обидеть не способен.

— Это ведь сон, любовь моя. Просто сон.

— Что-то он мне не нравится.

— Ну, просто ты еще не слышал продолжения. Итак, ты зашел, обнял меня (а я сопротивлялась) и положил свою руку мне на живот, потом спустил ее ниже и я растаяла.

— И мы… занимались любовью? — смущенно спросил Декьярро.

— Конечно. Тебе нравится сон?

— Кошмар какой-то!

— Почему? — обиделась она.

— Неужели я и в жизни ради секса способен на неблаговидные поступки?

— Ну, если под сексом понимать любовь и стремление стать для меня единственным, то да.

— Просто ужас!

— Совсем нет. А еще очень часто я вижу тебя в виде незнакомого парня, который в меня влюблен. Мы знакомимся, начинаем встречаться, ты меня целуешь — это так волнующе! Я и во сне чувствую, как сильно ты мне нравишься.

— Прости, но я просто мужчина. Тебе нужен идеал. На свете вряд ли существует такой мужчина, который тебе нужен. Он должен будет удовлетворять твою эмоциональность, честность, деликатность, все твои чувства…

— Ты мне не поверишь или удивишься, но ты целиком и полностью удовлетворяешь мою чувственность, как ты выражаешься.

— Мне от тебя нужен только секс. После этих слов я разрешаю тебе от меня уйти.

— Делать мне, что ли, больше нечего? — изумилась Деметра.

— Я не из тех женщин, которые отталкивают от себя свое счастье руками и ногами.

— Я — не твое счастье.

— Мое. По крайне мере, я так решила. Послушай вот что, Кьярро: если бы тебе от меня нужен был только секс, ты бы не сделал мне предложение.

— Хорошо, небольшая поправка: мне от тебя нужен только секс всегда, до самой старости.

— И лишь поэтому ты меня ревнуешь? Тебе хорошо известно, что я не собираюсь заниматься сексом ни с кем, кроме тебя.

— Дарио, к примеру, тебя любит.

— Мужчины, как и ты, не умеют любить. Он меня хочет, нет?

— Он тебя любит. Да, хочет. Хочет сделать тебе предложение.

— Но ты же не позволишь ему сделать это!

— Не позволю, — послушно согласился Декьярро.

— А почему ты устроился работать преподавателем в мой университет? Не отвечай, я знаю. Чтобы следить за мной. Чтобы видеть каждый день, на каждом занятии, как смотрят на меня другие мужчины. Чтобы понять, как сильно я им нравлюсь, как, возможно, они хотят меня. Иными словами, как они в меня влюбляются. Ты хотел намеренно сделать себе больно, обрести себя на добровольную каторгу.

— Знаешь, не очень-то приятно видеть и осознавать, как смотрят на твою жену чужие мужчины в тот момент, когда она пишет на доске формулы и при этом безукоризненно женственно одета.

— Что ты понимаешь под словосочетанием «Безукоризненная женственность?»

— На тебе были кружевные чулки и короткая юбка.

— В самом начале нашего знакомства ты просветил меня, что так одеваются женщины легкого поведения.

— Я уже говорил тебе, что мне не хотелось вовсе, чтобы кто-нибудь еще, кроме меня, заметил твою необыкновенную красоту и, ладно уж, не стану скрывать, божественную сексуальность. Да, я забыл о вежливости и скромности в тот тяжелый для меня момент. Я хотел войти в тебя сзади, на глазах у всех студентов, чтобы доказать им всем, что ты принадлежишь лишь мне одному!

— И после этого ты говоришь, что не джентльмен? — рассмеялась она.

— Разве джентльмен способен на такое?!

— Ну, ты же закрыл бы меня своей спиной! Ты романтик, любовь моя. Ревновать ради секса, всего лишь из-за короткой юбки — это так романтично! Ну, признайся, милый — это же любовь!

— Это похоть, как бы я ни хотел доказать обратное!

— А ты докажи обратное! Можешь сделать это прямо сейчас!

— Если я займусь с тобой сексом, ты поймешь, что я тебя хочу.

— А ты не хочешь?

— Тебе-то нужна любовь!

— В отличие от тебя, я верю и вижу, что ты меня любишь. Стал бы ты меня ревновать, если бы не любил!

— Ревнует — значит, любит, по-твоему?

— В твоем случае — определенно. Ты же ревнуешь постоянно, даже если ничего не было. А иногда надо устраивать своей голове передышку. Мужчины ведь живут мозгами, а не сердцем.

— Можешь еще пошутить на тему, что мужчины думают головкой, а не головой.

— Ты к себе слишком строг, любимый мой. Целыми днями выискиваешь причины к себе придраться.

— Хоть в чем-то мы похожи. Ты тоже себя на 100 % недооцениваешь.

— Если я такая изумительная и прелестная, как ты меня уверяешь, почему же ты не даешь другим молодым людям оценивать мою женскую привлекательность? Я читала, что мужчина иной раз даже гордится своей красавицей — женой, тем, что на нее обращают внимание другие мужчины.

— По-твоему, я не настоящий мужчина? — он прищурился.

— Это ты так сказал. Лично я считаю, что все это — чушь. Мне бы очень не понравилось, если бы мой муж нравился кому-то еще.

— Почему же? — испытующе посмотрел он на нее.

— Ну, тебе же не нравится, что я могу нравиться кому-то еще.

— Почему мне должно это нравиться? Я тебя выбрал, ты согласилась, разве не так?

— Конечно, так. И я люблю только тебя.

— Нет, не только. Ты влюбляешься во всех мужчин без разбора, лишь бы у них был член!

— Кьярро! — возмутилась Деметра.

— Хорошо, конкретный пример: ты жутко влюблена в Майкла Мехмета.

— Да, ну и что? Как в артиста. Разве он не волшебно играет в «Летучей мыши?» То, как влюблен он в служанку Адель, как он падает на колени, как меняется его выражение лица, когда он узнает, что она — чудо! Разве нет?

— Ну, да, да! Ты, как всегда, права!

— Тебя задевает моя правота?

— Меня задевает, Деми — кошечка, твоя влюбленность в чужого мужчину.

— Чужого? Он, между прочим, не женат.

— Потрясающе! Ты хоть бы из чувства такта промолчала!

— Прости, любовь моя!

— Да я все время тебя прощаю! Сколько ж можно?!

Деметра поцеловала его.

— Ты влюблена в любовь. Я знаю, для женщины это позволительно. Но что делать мне?

— Совсем ничего не нужно делать. Ты самый лучший мужчина на свете! Все свои самые лучшие и сильные чувства я посвящаю тебе! Ну, не получается у меня все время на тебя одного молиться!

— Очень жаль! Почему же у меня получается?

— Не знаю. Ты необыкновенный, Кьярро. Именно такого я искала.

— Спасибо и на этом.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.