Глава 3

Глава 3

10 апреля Юджин выполнил своре обещание и заехал за Офелией. Открыл дверцу машины и вышел. Офелия ответила на входящий телефонный звонок и услышала:

— Я приехал за тобой.

«Какой он неинтересный, скучный. Мог бы назвать Принцессой или разыграть целое представление».

Но она радостно улыбнулась, так как Дамарис глаз с нее не сводил. И побежала с Пандорой на улицу. Пандора села в машину, а Офелия дождалась, когда выйдет Дамарис и волнующим голосом произнесла:

— Добрый вечер, милый.

— Ты чего это? — вытаращился на нее от удивления Юджин.

Раньше она говорила с ним сухо и холодно. Естественно, он ничего не понимал и не знал, что ему сказать.

— Я очень рада тебя видеть.

Дамарис всегда очень быстро принимал жизненно важные решения. Родители его даже за это ругали. Мол, полагается подумать подольше. Решение должно быть взвешенным. Но в этот раз Дамарис решение принял молниеносно. Он резко подскочил к Офелии, схватил ее за руку и решительно произнес:

— Пойдем со мной.

Офелия растерялась. Она не ожидала такого поворота событий. И понятия не имела, о чем он собирается говорить и чего хочет. У нее отчего-то замерло сердце, похолодело в груди, и голова отказывалась соображать.

— Минуту, молодой человек! — попытался остановить его Юджин.

— Это моя девушка и я за ней приехал.

— Простите, пожалуйста, — Дамарис вроде бы и был вежлив, но и отмахнулся от него в то же время.

— Я ненадолго украду ее у Вас.

А сам подумал: «Надолго. Навсегда».

— Ну, если Вы так хотите… — Юджин не нашелся, что возразить.

И Дамарис со всей своей дерзостью, на которую был способен в чрезвычайных ситуациях, подобных этой, утащил ее в свой спортзал. Офелия только и успела крикнуть Юджину:

— Пожалуйста, отвези домой мою сестру.

Дамарис притащил ее в свою администраторскую комнату, захлопнул дверь и сказал:

— Чтобы нам здесь никто не помешал.

— То есть? Я не понимаю. У меня мало опыта в общении с парнями и я не понимаю, чего ты от меня хочешь, — осторожно призналась она.

— Все Вы так говорите! — резко ответил он.

— Парня ты себе найти умудрилась несмотря на то, что опыта у тебя нет, как ты меня уверяешь!

— Его нашли мои родители. Отец боится, что иначе бы я нашла кого-то неподходящего и сломала свою жизнь. Он полагает, что моя наивность приведет меня к беде. И я не понимаю, почему ты повышаешь на меня голос.

— Я взволнован.

— Почему?

— Я собираюсь сделать тебе предложение.

«Если она спросит, с какой целью я собираюсь сделать ей предложение — я тут же умру!» — решил для себя Дамарис.

Офелия молчала. Она была в шоке. Она ожидала чего угодно, только не этого. Спросить, зачем он это делает? Нет, не стоит. Так можно спугнуть потенциального жениха. Так как Офелия продолжала молчать, Дамарис продолжал:

— Давай поженимся. Я предлагаю тебе вступить в пробный брак. Потом разведемся. Сколько тебе лет?

Дамарис делал все, чтобы оттолкнуть от себя потенциальную невесту. Девушек и женщин не спрашивают о возрасте, не предлагают выйти замуж, чтобы вскоре развестись… В этом смысле Дамарис совершенно не умел делать предложение руки и сердца.

— 18.

В этом возрасте девушки чаще всего мечтают о любви и романтике. Фиктивный брак предлагают женщинам за 40.

— Это замечательно. Тебе пора выходить замуж.

Еще одна оплошность: намекнуть девушке, что она засиделась в девках.

— Мне 23. Мы — хорошая пара.

Он не сказал: идеальная. И тут он снова допустил ошибку. Хорошая пара — синоним словосочетания «скучная пара». Словом, он допустил все классические ошибки при попытке предложить руку и сердце. О том, как он это сделал, можно написать целую статью под названием: «Как не стоит делать предложение».

— Я знаю, у тебя есть парень.

«Он когда-нибудь доберется до сути?» — подумала Офелия.

Не стоит намекать девушке, что хочешь занять место ее прежнего парня. Это неэтично и нескромно. И напоминать ей, что она, предположительно, собирается бросить своего парня — нехорошо.

— Но я не претендую на что-либо подобное. Не собираюсь строить из себя ничего выдающегося. Я вижу, что у тебя прекрасное воспитание, будет и отличное образование. Все, как полагается в приличном обществе. Словом, семья у тебя интеллигентная. Мне это абсолютно подходит. Нечасто встретишь девушку, которая соответствует всем твоим требованиям. У тебя есть все качества, чтобы стать подходящей женой. Но и у меня есть если не все, то многое: приличное образование, хорошая работа, я достаточно богат… У меня есть красивая машина — ты ее видела. И, конечно, у меня есть свое дело. Этот спортивный зал — моя собственность. Да, у меня есть недостатки, и ты очень явно намекала мне на них. Я не люблю читать. Но я стану читать, если ты попросишь меня об этом. Если ты считаешь, что быть владельцем т/з — не очень престижно или некультурно (многие считают: сила есть — ума не надо), я куплю себе другое предприятие. Например, детский дом или благотворительный приют для животных. Девушки часто считают, что мы, парни, недостаточно добрые и великодушные. Это не так. Просто мы более жесткие, сильные физически. Но Вы, девушки, сильны духом. Вас не сломить, как бы мы ни старались. Еще я ленив, но тебя это не должно волновать. Есть возможность нанять прислугу. По дому работать тебе необязательно. Мои родители, к сожалению, в разводе. Кажется, это вся краткая информация, которую я бы хотел тебе сообщить.

Он не сказал: «Выходи за меня замуж! В его голосе нет радостного предвкушения, сердце его не замирает… Почему так случается только в красивом кино? Он стоит здесь такой обыкновенный и просто спрашивает, да или нет. Согласна ли я покончить с романтикой и навеки перестать верить в судьбу?»

— Ты согласна вступить в пробный брак?

Несмотря на все грубейшие ошибки, что Дамарис совершил, Офелия не стала долго раздумывать и ответила:

— Я согласна, но при одном условии.

— При каком? — он прислушался.

— Скажи мне, почему ты зовешь меня Барышней?

Дамарис смутился.

— Я вижу, что ты не хочешь отвечать. Ладно, я и так выйду за тебя замуж. Ты так живописно расписал наши будущие семейные отношения! Я решила рискнуть и посмотреть, что из этого получится, — она улыбнулась.

Она и не предполагала, что он примет ее согласие на брак всерьез. Он неожиданно подошел к ней близко и поцеловал в губы. Она не вырывалась, не отталкивала его, а могла бы. И он не спешил отпускать ее. Глаза его были закрыты, а она стояла неподвижно. Все, как в кино. С одной только разницей: они не любили друг друга, а просто заключили деловое соглашение.

Ей казалось, что вечность прошла прежде, чем он отпустил ее. Она по привычке глянула на часы. Двадцать минут он целовал ее. И что это может означать? Разве целуют так девушку, которая тебе абсолютно безразлична?

Офелия знала от сестры, матери, да и из женских журналов, что женщины способны выдумывать несуществующие романы, взгляды, чувства, эмоции, вздохи, комплименты. Сами себе способны дарить цветы. Женская природа виновата в этом. Не будь женщина так наивна и не жди она так любви везде, где ее нет, но ей кажется, что она может случиться, не происходило бы продолжение рода.

«Показалось», — с грустью констатировала Офелия.

Дамарис подтвердил ее сомнения.

— Ты можешь забыть о поцелуе, я просто так. Я хочу познакомиться с твоими родителями. К сожалению, с моими родителями познакомиться невозможно. Мать бросила меня на отца, ведь и он бросил ее беременную после того, как узнал об этом. Они и женаты-то, на самом деле, не были.

— Ты меня обманул.

— Да, я хотел прежде получить твое согласие, а уж потом шокировать подробностями своей автобиографии. Она у меня сомнительная. Темное пятно — как это называли раньше. Отец вырастил меня. Я думаю, он меня ненавидит. И отчасти за то, что ему пришлось возиться со мной. Отцы не умеют, да и не любят заниматься детьми. Если у меня когда-нибудь будет сын… или дочь, я буду любить его… или ее. Я не оправдываю отца нисколько. Зачем было связываться с нелюбимой женщиной? Но уж если связался, неси полную ответственность… за нее и будущее их совместного ребенка.

— А какой он… твой отец?

«Почему это ей интересно, какой у меня отец?»

— Стандартный ловелас. Но после расставания с моей матерью его поведение резко изменилось. Он замкнулся в себе. Какая-то грусть есть в его лице, поведении, манере общаться.

— Может, тебе просто показалось? Ты похож на него?

— Да, точная копия.

— Так и у тебя глаза грустные. Проникновенный, загадочный взгляд белки.

— Это ты дала мне прозвище Пикачу? — догадался Дамарис.

— Ты когда-нибудь назовешь меня по имени, а не Барышней? — удивилась Офелия.

— Назову. Как-нибудь потом, позже, — туманно пообещал Дамарис.

«Когда буду уверен во взаимности».

— А тебе не нравится Барышня?

— Очень… пугает. Торжественно как-то, будто я — чужая для тебя.

— А мне нравится — Пикачу. Мне нравится все, что говоришь мне ты. Можешь так и дальше называть меня.

— Зачем же? Это было в шутку. Рис, мы прямо сейчас поедем знакомиться с моими родителями?

— Можем и сейчас. Во сколько приходят с работы твои родители?

— У мамы свободный график — она владелица издательского дома.

— Ничего себе! У тебя творческая семья?

— Наполовину. Мама пишет стихи и прозу, я пишу стихотворения, а папа и старшая сестра — нет. Мой отец приходит с работы в 18.00 ч.

— Отлично. Уже почти 18.00 ч. Едем на моей машине?

— Да.

— Барышня, а почему ты зовешь меня Рис? Никто прежде меня так не называл.

— Сокращение от Дамарис. А как зовет тебя отец? Вы ведь иногда встречаетесь?

— Мой отец живет в Риме. Но мы изредка созваниваемся: примерно раз в 3 года. И он называет меня Дэмирис.

— Странно.

— Да, мне раньше тоже так казалось. Но именно он сказал моей матери перед тем, как ее бросить: «Если ты родишь сына — назови его Дамарис. А если девочка — Деметра». Она сказала, что это дурацкие имена. Но потом именно так и поступила. А когда вручала меня отцу, заявила: «Его зовут Дамарис, как ты и хотел. И я в обмен на то, что выполнила твою просьбу, вручаю его тебе на воспитание. Мне сделал предложение один очень обеспеченный человек. Зачем мне чужой ребенок? Так и сказала: чужой. «Мы родим себе своего».

— Отец тебе об этом рассказал?

— Да. Говорят, что детские обиды переходят во взрослость. А психологи говорят, что их отпустить и не возвращаться к ним.

— Мой отец — психолог. Это его хобби. У него свой бизнес: аудиторская фирма.

— Здорово.

— Удивительное совпадение: мою маму зовут Деметра.

Они вышли из т/з, сели в машину и поехали к ее родителям. Дверь им открыл Декьярро.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровался Дамарис.

— Папа, это мой жених. Мы собираемся пожениться.

— Проходите, — пригласил их Декьярро войти.

— Дорогая, спустись, пожалуйста, — пригласил Декьярро Деметру.

Она спустилась к дочери и будущему зятю.

— Добрый вечер, молодой человек. А Вы, прошу прощения, кто? И как Вас зовут?

— Меня зовут Дамарис. Мы с Вашей дочерью собираемся пожениться, — повторил Дамарис для ее матери.

Декьярро внимательно смотрел на него несколько минут, потом не выдержал и резко спросил:

— Как Ваша фамилия? Как зовут Вашего отца?

— Я не понимаю, причем тут… — заволновался и задергался Дамарис.

Он явно нервничал, попав в незнакомый дом. Может, он что-то скрывает?

— Элисиано. Моего отца зовут Дарио Элисиано.

— Деми, ты слышала? Нет, какая наглость! — глаза у Декьярро сузились, он был в ярости.

— А что я такого сделал?! — испугался злосчастный жених.

— И он еще спрашивает! Сию же минуту вон из этого дома! Вы не получите никогда и ни при каких обстоятельствах руку моей дочери! Офелия, иди в свою комнату! — приказал он дочери.

Та послушно ушла. Она не понимала, что происходит, но и не спорила. Дамарис попятился в дверь и, не прощаясь, вышел. Он считал, что его жизнь кончена.

— Дорогая, нам надо поговорить, — обратился тем временем Декьярро к жене.

— Почему ты улыбаешься? — нервно спросил он ее.

— Ты неправ. Во-первых, ты ничего об этом молодом человеке не знаешь…

— Достаточно того уже, что он красив, как его отец. И даже еще красивее.

— Согласна с этим, — усмехнулась Деметра.

— Действительно, зачем стесняться меня? Муж, кто он такой?

— Я тебя не стесняюсь — я тебя обожаю.

— Но я неправ.

— Конечно.

— Так что же, во-вторых?

— А во-вторых то, что у Дарио Элисиано, оказывается, есть сын. И это забавно.

— Почему?

— Помнишь наш разговор? Ты ведь не верил, что он меня забудет.

— А он тебя и не забыл. Этот парень похож не только на своего отца, но и на тебя. И это доказывает, что его жена похожа на тебя. И каждый раз, когда он смотрит на свою жену, он видит твой образ.

— Какой ты романтичный, милый!

— Почему женщины в такие минуты не умеют быть серьезными? Ты начинаешь говорить мне комплименты всякий раз, как я пытаюсь сказать тебе, что я прав! Я не женщина — это Вы любите ушами.

— Ты, любимый, любишь всеми частями тела: ушами, глазами, руками, обонянием, кое-чем еще. И только мозг в процессе любви, увы, не участвует. Я даже в шутку зову его иногда: Абонент недоступен. Про себя, естественно.

Декьярро смотрел на нее так, словно она выдала секретную информацию всей планете Земля.

— Иными словами, я идиот.

— Ну, не так категорично и грубо, а мягко, нежно… Муж должен говорить жене 3 вещи: люблю, куплю, да, я дурак. Последнее — мое самое любимое! Я просто женщина и мне нравится, когда меня обожают. Говорят, что у женщин нет идеала, она любит любого мужчину, который влюбляется в нее и оказывает знаки внимания. Очевидно, я не женщина. У меня есть идеал.

— И кто же это? На сегодняшний день, я полагаю, это Дарио. Он все-таки женился и родил сына. А я нет. Я тонкий дамский мастер, причем дважды. Так он говорил?

— Это ты. Ты — мой идеал на сегодняшний день, вчерашний и все последующие дни. Но ты здорово испугал и нашу дочь, и этого несчастного парня.

— Почему он решил жениться именно на нашей дочери? Что, нет других девушек?

— Позови ее и спроси, где они познакомились. Обычно люди знакомы некоторое время, прежде чем пожениться.

— Офелия! — Декьярро решил не откладывать дела в долгий ящик.

Она вышла и спустилась вниз.

— Да, папа? — смотрела настороженно, серьезно и строго, совсем как мать.

— Скажи, где Вы познакомились с этим молодым человеком?

— В тренажерном зале.

— Что, посещает его тоже? Ну, конечно, Дарио же богатый папаша! Сыночку не жалеет денег на пустое времяпрепровождение!

— По-твоему, и я провожу время впустую? — осведомилась дочь.

— Нет.

— Нет лишь потому, что родители всегда выгораживают своих детей, но строги и требовательны к чужим детям?

— Офелия!

— Да, я похожа на маму. Очень точна и последовательна в высказываниях и мыслях. Я — за справедливость.

— О, конечно! Я к этому… красивому юноше несправедлив!

— Но не более того! Они с отцом практически не общаются. Дарио живет в Риме, разве ты не знаешь?

— Город любви. Твоя мама от него без ума. Именно поэтому Дарио переселился туда много лет назад.

— Он без ума от моей мамы? Интересно!

— Что тут интересного? Банальный любовный треугольник, — Декьярро нервно передернул плечами.

— Это объясняет то, что ты выгнал Дамариса вон, едва его увидел. Очень сильна она, твоя любовь.

— И теперь ты станешь умолять меня вернуть твоего несостоявшегося жениха? — прищурился Декьярро.

— Вовсе нет. Это станет делать моя мама.

— Офелия! — изумился отец.

— Что, неправда? Слава Богу, она не слишком требовательна.

— Это еще почему? — подозрительно посмотрел на дочь Декьярро.

— Потому что ты делаешь все, что она хочет.

— И что ты об этом думаешь? — с опаской спросил он дочь.

Он начинал ее бояться. Когда в 18 лет девушка понимает о жизни такие вещи, она обладает достаточным здравым смыслом, чтобы мужчины падали к ее ногам, даже не подозревая об этом.

— Я думаю, что это очень удобно. Я себе найду точно такого же мужа. И он обязательно будет счастлив со мной. А как же иначе? — она саркастически усмехнулась.

— А ты ошибаешься по поводу Дамариса. Он — не посетитель тренажерного зала, он — его владелец. Не меньше.

— Посерьезнее-то дела не нашлось?

— Я предвидела, что ты осудишь его за это. Дамарис обещал мне открыть любое другое дело, которое меня устроит.

— Он что, влюблен в тебя?

— Вряд ли. Тебе не о чем беспокоиться. Я принадлежу только тебе! — она рассмеялась.

— Почему ты смеешься? — обиделся Декьярро.

— У тебя комплекс отца.

— Зачем тогда он хочет на тебе жениться? Что, нет других девушек?

— Мне 18, у меня богатые родители, я принадлежу к прослойке интеллигенции. По-моему, вполне достаточно аргументов.

— А ты его любишь?

— Не знаю. Еще не разобралась в своих чувствах к нему. Но, как разберусь, сообщу.

— Тут только два варианта: да или нет.

— Это верно. Но, скорее, нет, чем да.

— Почему же? Тебя не волнует его красота?

— Да, он чертовски красивый. Но я его совершенно не знаю. Как только он откроется мне с какой-то стороны, или покажется добрым, милым, скромным, вежливым, ревнивым… Словом, таким абсолютно сумасшедшим! Тогда — да, я соглашусь в него влюбиться прямо-таки по уши! Мне нравятся такие. Я могу идти?

— Да, конечно.

Офелия ушла.

— Деми — кошечка, — начал, было, Декьярро.

— Да, Кьярро — котик? — сладко улыбнулась жена.

— Ну, я же…

— Я прямо сейчас стану тебя уговаривать разрешить нашей дочери выйти замуж за этого таинственного парня.

— Я так и знал! — Декьярро чуть не плюнул с досады.

— Пойдем в нашу комнату, поговорим? — улыбалась Деми.

Она знала, что он не откажет.

— Ты все время пользуешься тем, что я тебя люблю! — обиделся Декьярро.

— Беру пример с тебя! … «воспользоваться-то по-настоящему не сумеет. — Как можно пользоваться любовью? — Очень просто. Я воспользуюсь твоей любовью, ты будешь от этого в полном восторге, обещаю!» И глаза твои, между прочим, сияли!

— Ты до каких пор будешь меня цитировать? — застонал он, протестуя.

— До тех самых, пока ты будешь так сексуально стонать и так мило возмущаться, — ответила Деметра, обнимая его за задницу.

— Ты… Я даже не могу это сказать!

— Сейчас я сексуальная, красивая, нежная, привлекательная… А ты нет! Ты глупый, смешной, милый, обиженный… Ну, обалдеть! Моя мечта!

— Я не согласен с твоим мнением…

— Что Офелия должна выйти замуж за сына Дарио? А ты забудь, что он — его сын. Выкинь это из головы!

— Не могу!

— Ты злопамятный, любимый, — она продолжала его обнимать.

— Я сдаюсь, — выдохнул он, подхватил ее на руки и отнес на постель.

Там она ласкала и целовала его так, что он умирал от страсти и любви. Но ни на минуту не забывал о том, что она преследует цель, которая ему неприятна.

— Любимый, дай ему шанс стать для нашей дочери единственным, — попросила она на следующее утро.

— Ни за что на свете!

— Ты настолько сильно ненавидишь Дарио?

— Я настолько сильно люблю тебя, — выдохнул он со всей страстью, на которую был способен.

— Дарио в Риме и больше не вернется, — заметила Деметра.

— И ты в это веришь?

— Он дал мне слово, помнишь?

— И поцеловал тебя прямо в губы! В моем, между прочим, присутствии!

— Да ладно тебе злиться! Это был поцелуй на прощание.

— А если я соглашусь на эту свадьбу — этот парень не пригласит на нее своего отца?

— Не знаю. Но я слышала, что они почти не общаются.

— Он ведь узнает, что Офелия — твоя дочь. И, как ты думаешь, он к этому отнесется?

— Философски.

— Нет. Вот так, — он притянул ее к себе и поцеловал.

— Вообще-то, я замужем… за тобой.

— Раньше ему это не мешало, — заметил Декьярро справедливо.

— Годы идут.

— Но характер и поведение остается неизменным.

— Ему 58 лет.

— Ну и что? Что, подсчитала? Говорят, с годами разница в возрасте стирается.

— Не думаю. Мне 44, а ему — 58. Огромная разница. Между нами — пропасть. И дело даже не в количестве лет, дело в том, что он меня не интересует с той самой минуты, как я подарила тебе свое сердце.

— Но у него его забрать забыла!

— Почему мужчины так любят упрекать в чем-либо женщин? Стремление самоутвердиться?

— Не умею по-другому… ревновать!

— Ладно, можешь продолжать упорствовать. Все равно время и обстоятельства все расставят по своим местам.

— Это ты намекаешь на то, что я в любом случае проиграю?

— Непременно. Тебе понравится проигрывать. Так красиво, когда мужчина беззащитен в своей любви к женщине! Лицо у тебя тогда было нерешительное и потому самое прекрасное на свете! Декьярро, как я тебя люблю!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.