Глава 5

Глава 5

Деметра спускалась по лестнице вниз. На ней было серое классическое платье — футляр с короткими рукавами из вискозы с полиэстером, на декольте — складки — гофре. То самое, в котором она покорила Майкла Мехмета. Волосы были слегка подвиты и убраны в высокий хвост. Ей было 44 года, и она снова собиралась стать тещей. Дарио ждали с минуты на минуту. Он позвонил именно ей и сказал, что хочет встретиться и поговорить, просил разрешения на согласие свадьбы сына с ее дочерью. Она твердо обещала поговорить с Декьярро, просто поставила его перед фактом, что Дарио придет к ним в субботу, в 18.00 ч. вечера на семейный ужин. И Декьярро сдался и дал согласие. Он просто устал оказывать сопротивление. И в глубине души ему хотелось посмотреть, какими глазами теперь будет смотреть Деми на его вечного соперника. Ну, так, чтоб, наверняка, помучить себя догадками: «Есть ли у них и сейчас что-то общее?»

Декьярро в роковой вечер дергался и стремился выглядеть как можно лучше. Иное дело обстояло с Деметрой. Она совсем не волновалась. Дарио представлялся ей теперь как некий далекий образ мечты, не ставший явью совершенно справедливо. Зачем ей встречаться с ним теперь? Затем лишь только, что так сложились обстоятельства и так хочет ее младшая дочь, Офелия. Офелии исполнилось 18. Странно выходить замуж в 18 лет. Деметра знала, что дочь не любит этого таинственного Дамариса. Он был у них в гостях, но она совершенно не поняла, чего он хочет. Зачем такая спешка со свадьбой? Если Офелия не беременна — незачем спешить. Надо подождать, проверить чувства, изучить характер будущего мужа как следует. Но разве молодые девушки и юноши поступают так в таком юном возрасте? Они живут порывами, им одним понятными законами. Сама Деметра, если вспомнить ее молодость, даже не посоветовавшись с родителями, полетела в Вашингтон за Декьярро. И ведь даже в чувствах его она была не уверена. Но он позвал ее тонкой связующей нитью, именуемой в человеческом мире словом любовь. Боже, как она любила его! Любит и сейчас. Зачем он наряжается в эту минуту так безукоризненно? Любит. Нет другого объяснения его поведению. Она ведь увидит Дарио, этого Декьярро не может забыть ни на минуту. Пожалуй, он даже в бессильной ярости оттого, что его любимая дочь выбрала не того молодого человека. Сына Дарио. Будто не существует других молодых людей. Но Деметре ясно, что будь на его месте другой парень, ее муж отреагировал бы точно также. Любимые дочери всегда огорчают своих отцов. Это жизнь.

Деметра спустилась вниз. И увидела, что ее муж уже приветствует Дарио. Жмет ему руку. И, улыбаясь, вспомнила, что он безупречно вежлив. Всегда. Только с ней он позволяет себе расслабляться.

Дарио не увидел, нет, он почувствовал, что она здесь. И посмотрел на нее. Боль обожгла его сердце. Она стала еще красивее, чем прежде. Научилась быть стильной, величественной… Одним словом, чужой. Конечно, чужой. Женой Декьярро. И у них теперь все прекрасно. Это видно. У них есть интимные секреты, тайны, известные только им двоим. Он научился каким-то особенным образом заниматься любовью. Лучше было бы даже сказать: он умеет доставлять ей удовольствие. Она забыла, как он, Дарио, целовал ее. Об этом говорили ее глаза. В них не было смущения. Одно лишь любопытство. Что ему, собственно говоря, могло здесь понадобиться? А он пришел ради нее. Сыну обещал помочь, но это все отговорки. Настоящей причиной было желание ее увидеть. Узнать, что с ней стало. А что с ней могло случиться? С ней уже это случилось почти 23 года назад. Большая любовь…

— Здравствуй, Дарио, — холодно, но вежливо поздоровалась она.

«Все такой же красивый. Но… что-то изменилось в нем», — и она улыбнулась невольно.

Что-то такое мелькнуло в ее взгляде, вроде бы ничего особенного, но для Декьярро этого было достаточно, чтобы впиться взглядом в ее лицо, пытаясь заметить в нем малейшее изменение.

— Здравствуй… Деми, — ответил Дарио.

И добавил, улыбаясь:

— Это знак, что мы с тобой уже тогда должны были пожениться. Даже наши дети обнародовали наши тайные намерения.

Он не знал, что произойдет в следующий момент. Декьярро всегда был терпелив. И Дарио считал, что терпение его никогда не заканчивается. Но он ошибался. Декьярро резко ударил его в лицо кулаком, разбил нос и отбросил к входной двери. Дарио упал. Из разбитого носа потекла кровь.

— Да ты рехнулся совсем! — набросилась на мужа Деметра.

Декьярро совсем не этого ожидал. Он думал, жена его поймет, поддержит и станет осуждать Дарио за его слова.

— Я же видел твой взгляд. Тебе хотелось его ударить. Но ты почему-то передумала. Что, жалко его, да? — ехидно осведомился он, сжимая руки в кулаки.

— Я просто вспомнила твои слова о том, что если бы я его ударила, ты решил бы, что я к нему все еще неравнодушна. Это не так.

Дарио вздрогнул от этих ее слов.

— Ну… да. Это же очевидно: бьет по лицу — значит, любит.

— Замечательно! Офелия, дорогая, принеси мне лед, бинт и дезинфицирующее средство.

— Ты что, намереваешься оказывать ему первую помощь?! — ахнул Декьярро.

— Но ты же этого не сделаешь! — ответила жена сердито.

— Предлагаешь бросить человека в таком состоянии на произвол судьбы?

— Давай, давай, — ревниво заметил Декьярро.

— Можешь еще его поцеловать в знак признательности. Я разрешаю, между прочим.

Голос его был полон сарказма.

— Очень скоро мы станем одной семьей. Наша дочь выходит замуж за его сына. Знаешь, а теперь я не против этого брака. Так что, не зря Дарио явился к нам. Как удобно для тебя, не правда ли?

— Не понимаю, — холодно ответила Деметра.

Декьярро казалось, что она притворяется. Он уже забыл, какие слова она говорила ему прежде, как искренне признавалась в любви.

— На семейных обедах ты совершенно беспрепятственно можешь целовать его… как родственница, разумеется.

Деметра взяла его под руку и отвела в сторону. И шепнула ласково в ухо:

— Готовься вечером к тому, что я тебя убью!

Декьярро весь вздрогнул. Он и здорово испугался того, что она пообещала, и одновременно испытал сексуальное возбуждение. Декьярро был растерян одновременно и взбешен. Он не испытывал таких чувств одновременно раньше. Жена вывела его из ступора. Она принялась ухаживать за Дарио. За Декьярро, своим собственным мужем, она никогда так трепетно и нежно не ухаживала. Она приподняла голову Дарио, положила ее себе на руку (со стороны казалось, что она обнимает его за голову и это выглядело очень по-матерински, нежно) и стала обрабатывать его разбитый нос. Декьярро думал, что Дарио начнет стонать, чтобы вызвать к себе еще большую жалость. Но нет, Дарио терпеливо молчал. Сам-то Декьярро, будь он на месте Дарио, непременно воспользовался бы своим правом некогда любимого друга, а в реальности преданного поклонника. И, получается, Дарио был лучше, порядочнее Декьярро. И Декьярро лопался от злости. Деми обработала Дарио нос, приложила бинт со льдом и велела его придерживать.

— Уже завтра с ним все будет в порядке. Заживет, как на собаке, едва он вспомнит твои нежные руки, — сказал ехидно Декьярро.

Дарио встал и неожиданно сказал:

— Спасибо, Деми. Я никогда не забуду, что ты была добра ко мне, несмотря на все, что было между нами.

— И что такое было между Вами? — спросил Декьярро, щурясь.

— Ничего такого, о чем следовало бы помнить, — ответила Деметра строго.

Ей не нравились дурацкие намеки Дарио. Кьярро мог вообразить, что между ней и Дарио был секс. Она произнесла эту фразу, чтобы усыпит бдительность мужа, а тот, наоборот, насторожился и стал еще более подозрительным, чем раньше. Дарио заметил нервозность бывшего начальника, вспомнил ласковые руки Деми и ее сочувствие к нему, и ему захотелось еще больше позлить Декьярро. Он это и сделал, произнеся следующую фразу:

— Знаешь, Декьярро, а ведь это я дал Деметре деньги на издательство. Между прочим, даже без отдачи.

— Что ты несешь?! — грубо спросил Декьярро.

Еще ни разу прежде он не позволял себе таких грубых выпадов.

— Я давал ей деньги на открытие издательского дома, и она назвала его «Поэтическое настроение», — решил разобраться в ситуации Декьярро.

— Знаю. Она открыла его до того, как поступила в университет. На мои деньги.

— Ты лжешь!

— Спроси у нее самой, — ехидно ухмыльнулся Дарио.

Но Деми не стала ждать, когда у нее станут допытываться до правды. Она сама подошла к Дарио.

— Я считала, что ты лучше того, что я о тебе думаю. Выше интриг и подлости. У тебя ведь с собой то самое рубиновое сердечко, которое я тебе подарила?

— Да, конечно. Оно всегда со мной — ты это знаешь.

— Верни его мне назад.

— Но… это все, что у меня есть от тебя, — тихо сказал Дарио, возвращая ей сердечко.

— Нет. Это все, что у тебя было.

Декьярро поразил этот ее расчетливый тон и жестокость, с которой она лишила Дарио последней надежды на ее любовь.

Вечером, когда они с Деми остались одни, Декьярро захотелось продемонстрировать жене свою ревность и обиду. В конце концов, она не имела права так обращаться с посторонним мужчиной. Он отвернулся от жены и скрестил руки на груди. Деметра взяла книгу и стала читать. Она постоянно читала в постели перед сном. Декьярро занервничал и слегка задел ее одной рукой. Деметра даже не обернулась. Она читала с большим увлечением. Декьярро не мог этого просто так оставить. Он еще раз, посильнее задел Деми рукой. Деми читала. Тогда Декьярро не выдержал ее равнодушия и обиженно заметил:

— Ну, что ты, не замечаешь?

— Чего? — жена обернулась.

— Того, как я сердит на тебя, — он показал ей свою закрытую позу.

— Теперь вижу и что? Чего ты от меня добиваешься?

— Могла хотя бы прощения попросить, — обиженно откликнулся муж.

— За что? За то, что я права, а ты нет? Человеку требуется помощь, если его перед этим так сильно бьют по лицу!

— А! Бедненький какой!

Услышав его многозначительный ревнивый голос и увидев его насупленное, но такое симпатичное лицо, Деми не выдержала и рассмеялась.

— Прощения, говоришь, попросить? — спросила она со смехом.

И вдруг прильнула к мужу и стала целовать его живот, спускаясь ниже.

— Да я же не это имел в виду! — возмутился Декьярро смущенно.

— А я не умею по-другому просить прощения, — сказала Деми с придыханием, чем смутила его еще больше.

— Тебе нравится мое извинение, Кьярро? — шепнула она ласково, снимая с него трусы.

— Да! — откликнулся он, дрожа всем телом.

— Признайся, именно этого извинения ты хотел! — сказала она, нежно целуя его член.

— Да! Как давно ты не называла меня Кьярро!

— Так ведь и ты давно не ревновал меня к Дарио, — ответила Деми.

После секса Деми спросила его:

— Почему, Кьярро? Почему между мной и Дарио ничего такого не было, а ты продолжаешь ревновать к нему безумно? Я не спала с ним.

— Все так. Но ты к нему ласкова. И он от тебя на седьмом небе. Любит. Я так надеялся, что пройдут годы, и он забудет о тебе. У него ведь были другие женщины… после тебя.

— Была только одна. Мать Дамариса. Она забеременела после их единственной ночи.

— Надо же, как неудачно! — невесело усмехнулся Декьярро.

Голова жены лежала у Декьярро на животе.

— Совсем наоборот. Дети — это чудо. Офелия станет женой Дамариса.

— Почему Дарио выбрал именно эту женщину?

— Он говорил, что она была похожа на меня. Он встретил ее, напился и они переспали. А потом он уехал, разбив ей сердце. Все, как и обещал мне много лет назад.

— Выполняет, значит, свои обещания. Молодец! И даже джентльмен! — ядовито заметил Декьярро.

— С чего ты взял? — удивилась Деми.

— Ну, как же? Я ударил его, а он не ответил мне. Этим он пытался доказать тебе, что он добрый и простодушный. А я, значит, злой и жестокий.

— Чушь какая! Ты просто ревнивый. И у тебе был повод.

— Ты так считаешь? — Декьярро серьезно посмотрел на нее.

— Зачем ты полез драться? — улыбнулась Деми.

— Теперь ты считаешь, что я некультурный, да? И все мои многолетние труды, мои старания показаться в высшей степени идеальным мужчиной ушли насмарку…

— Нет, Кьярро. Ты просто вспыльчивый. И у любого человека может закончиться терпение. Возможно, в глубине души ты считаешь, что Дарио прав, произнеся эти слова при нашей сегодняшней встрече. Но я действительно не люблю его. И я никогда не хотела переспать с ним, что бы он там ни говорил. Зато с той самой минуты, как ты поцеловал мне руку и сказал, что все делаешь ради меня, попросив запомнить это навсегда — я поняла — нет, я почувствовала, что ты покорил меня на всю оставшуюся жизнь. Лишь потом я поняла, что это — любовь. Но разве это преступление — не понимать с первого взгляда, что ты — моя жизнь, моя судьба?

— Нет, — он внимательно смотрел на нее.

— Значит, ты не сердишься на меня за то, что я ударил твоего сладкого ангелочка?

— Нет. Я даже не сержусь на тебя за то, что ты считаешь, что Офелия выходит замуж за Дамариса потому, что я когда-то была влюблена в Дарио. Идет по моим стопам, так сказать.

— Выходит, это дежавю.

— Наверное.

— Что она нашла в этом парне? По сравнению с Дарио он бесцветный, как дохлая крыса.

— Это ты о его характере? Ты можешь ошибаться. Согласна, скорее всего, он польстился на ее высокое положение в обществе, то, что она высокообразованна, культурна, скромна, обладает всеми теми добродетелями, какими должна обладать истинная леди. Мужчинам нравятся девушки, которыми можно блеснуть в разговоре.

— И ты так говоришь о нашей дочери?

— Я трезво смотрю на вещи. В мире не существует идеальных мужчин. Все ищут выгоду.

— А я?

— А ты исключение, любовь моя. Итак, вспомни, как он просил дать им возможность пожениться!

— Ты полагаешь, за этим что-то стоит? — спросил Декьярро, садясь на постели.

— Я полагаю, что он что-то скрывает. Как и ты в свое время.

— Выходит, это я научил тебя не доверять мужчинам.

— Я никогда им и не доверяла. Ты научил меня осторожности. Она никогда не помешает.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.