По грибы
По грибы
В той пещере на цепях
Гроб качается из злата…
В том гробу твоя зарплата.
«С сожалением сообщаем, что срок вашего контракта подходит к концу. Чтобы продлить его, вы должны перечислить на наш счет 400 рублей…», «Вынуждены довести до вашего сведения, что для продолжения сотрудничества вам необходимо перевести на счет нашей фирмы 350 рублей…», «Если вы хотите, чтобы мы про-должали поиски работы для вас, то, пожалуйста, оплатите наши услуги за следующий месяц…»
Голоса настолько же вежливы, насколько совершенно безучастны. По четыре-пять-шесть-семь раз в месяц мертвые, металлические, не знающие усталости терминаторы-автоответчики напоминают, чтобы я не забывала регулярно «подкармливать» платные агентства по трудоустройству. Никто из горе-агентов за несколько месяцев так и не нашел мне работу, хотя они и старательно изображали бурную деятельность. В этом месяце я снова получила длинный список фирм, «жаждущих» нанять меня, но половина в списке — номера, взятые из интернета, то есть из открытого источника (я и сама их нахожу, но по ним вакансии улетают в момент), а вторая половина номеров просто «левые».
Зато никто не забывает про деньги. Пусть небольшие, но регулярные, которые лично мне брать уже просто негде! И все-таки надо срочно найти себе хоть что-то, иначе отключат телефон и интернет, потом газ, электричество, а затем, наверное, и воду. А как тогда быть, ведь получается, что ни попить, ни пописать — в туалет не сходишь, смывать-то нечем? У кого бы разузнать, как быстро неплательщиков лишают всех благ цивилизации?
…Мой прошлый жизненный опыт, будучи материально благополучным, не дает никаких ответов на столь сложные вопросы. Девчонки из клуба, с которыми продолжаю общаться, тоже наверняка ничего не знают про подобные задолженности. Да многие из них, вообще, снимают квартиры, так что откуда им знать. А в самом ЖЭКе спрашивать стыдно. Да и как? Сразу поймут, что платить не собираюсь. И вот я в страхе считаю минуты до страшного суда.
…Все-таки надо взять себя в руки. Кроме меня самой, сделать этого не сможет никто. Вперед! Период выбора закончен, ткну пальцем в любое объявление из последнего списка и пойду. «Предлагаем выращивать на дому шампиньоны…»
А чем плохо? Это даже не труд. Их нужно только посадить, а растут они сами. Набираю номер. Автоответчик сообщает адрес и минимальную сумму, которую надо взять с собой на споры и ящики… Твою мать! Здесь тоже нужны деньги! Хотя, к счастью, не так много. Но все-таки раздражает, что последнее время со мной разговаривают только автоответчики. Такое ощущение, что люди уже не считают нужным общаться с кандидатами на подобные рабочие места…
Решила накраситься перед выходом. Тональный крем в жирных липких комочках. Наверное, прошел срок годности. Он напечатан мелким шрифтом на дне банки, но без очков я не вижу. С первой зарплаты закажу новые очки, а то словно слепая курица. Или лучше все-таки купить новый крем? У меня, конечно, есть дешевый «Балет», но неужели снова придется им пользоваться?!
… Чтобы найти «грибников», пришлось отправиться в промзону. Скрипучий трамвайчик мучительно долго пилит через пустыри мимо стареньких, вероятно, уже умерших заводов. Если бы дело происходило вечером, я бы решила, что объявления дает маньяк, который заманивает в свое логово свежие жертвы из числа одиноких, несчастных, всеми забытых и, наверное, мало на что пригодных граждан, раз уж они соглашаются выращивать в квартирах грибы.
Таких и искать никто не станет. Они ведь и так на обочине жизни, и даже символично, что к падению их везет идущий на обочину города старый пустой трамвай, водитель которого плотно прикрыл двери, чтобы не видеть и не слышать, что происходит в салоне…
Если водитель у этого катафалка вообще существует. Он ползет со скоростью игрушечной машинки, у которой сели батарейки. Никто и никуда в этом районе уже не спешит. «Погоди немного — отдохнешь и ты». В голове невольно стали всплывать заголовки криминальных новостей: «Смерть среди грибов», «Шампиньоны-убийцы», «Грибник — грибника…» И даже закрутился целый криминальный сериал: «На развалинах завода, среди обломков и мусорных куч было обнаружено целое кладбище никому не нужных забытых людей, единственным украшением которого являлся еще не разложившийся и на редкость симпатичный труп женщины-транссексуала…». Как ни странно, сочинительство мрачных хроник отвлекло от дурных мыслей, и я даже чуть не проехала остановку.
На проходной завода сидит пьяный сторож. Он устало машет рукой в сторону полуразвалившегося цеха, даже не задавая никаких вопросов. Я так же молча иду. Все как в фантастическом фильме о закате цивилизации. Даже бойкая торговля, которую неожиданно обнаруживаю в одном из цехов, — лишь иллюстрация к тому, как пытаются выжить люди на пепелище. Старушки-пенсионерки, да еще какие-то побитые жизнью, одинаково серые бесполые граждане. Опускаю вниз глаза: только бы сейчас суметь абстрагироваться от этих людей! Я здесь временно, и нужно лишь поскорее убраться отсюда, захватив пару десятков сложенных вместе легких пластиковых ящиков и мешочек со спорами, в котором, на самом деле, не то пыль, не то паутина… Черт его знает, как размножаются грибы…
— Товар будете сдавать нам же… — еще продолжает читать инструкции работодательница (чей цвет лица не отличается от землисто-серого колера свежих грибов), как я уже мчусь, держа в руках ящики, снова к трамвайчику-катафальчику. Только бы не прицепился никто из новых «коллег»!
Сынуля открыл рот, когда запыхавшаяся мамаша ввалилась в коридор, груженная странным скарбом. Он даже забыл про интернет и с недоумением уставился на брошенные в коридоре ящики.
* * *
Этой же ночью следовало отправиться за землей. Выйти решили часа в три ночи, чтобы не столкнуться ни с кем из соседей. Павлушу пришлось чуть ли не силком тащить с собой, он упирался и доказывал, что земледелие — удел крестьян, а не инженеров, и что он не намерен помогать мне сходить с ума! Чуть не поругались, но в итоге помирились, а куда деваться, если я в свою очередь аргументировала тем, что занятие студентов — ходить на лекции, а не болтаться по сети! И он вслед за мной молча поплелся одеваться.
Неслышно ступая, украдкой, словно воры, вышли на темную улицу. Я впервые пожалела, что выбросила мужские вещи. Придется теперь копать в юбке, не очень-то удобно, а что поделаешь. Лопатка у нас одна, зимой счищаем ею снег с балкона, но думаю, она сгодится. Мешка в доме тоже не нашлось, мы взяли мусорное ведро и старую простыню, чтобы завязать ее потом узлом. И вышли на улицу, где выбрали самый темный уголок…
— Труп ныкаем?! — От неожиданно громкого и строгого голоса я чуть не подскочила.
Рядом с ямой, которую мы уже вырыли, стояли трое милиционеров. Они с любопытством освещали ее фонариками. Потом посветили прямо на нас.
— Да никакого трупа у нас нет, — испуганно пролепетала я.
— Уже закопали? Сказано же, нельзя домашних животных хоронить во дворах.
— Да мы и не хороним. Мы землю берем, чтобы грибы дома выращивать, — честно сообщает Паша.
Все-таки зря я радовалась, что мальчик домашний и хотя бы с наркоманами не гуляет. Ну совсем дурак! Уже через минуту мы сидим в холодном «уазике», и на нас составляют, наверное, самый дурацкий в мировой истории протокол: «Задержаны мальчик и мужчина, переодетый в женщину…»
— Я не мужчина! — возмущаюсь я. — И вообще, живу в этом дворе и могу документы принести! —
Фраза вышла корявая, но хоть как-то я должна объясниться.
— Принесёте-принесёте! Никуда не денетесь! Ну надо же, «Платформы Ковалева» им мало!
— Какого Ковалева? Нас туда отвезут? — с ужасом прошептал Паша.
— Сиди уже и молчи, — шепчу в ответ.
«Платформа Ковалева» — станция, куда от Питера
можно добраться на электричке, известное место среди любителей галлюциногенных грибов. Об этом, благодаря работе в ночном клубе, я прекрасно знаю. Пусть не пробовала, но зато наслышана. Говорят, милиция задерживает всех нариков, опознавая их по пакету, торчащему из кармана. Обычные грибники ходят с корзинами и ведрами.
— Послушайте, да мы просто хотели посадить шампиньоны. Работа такая! — Я сумела пустить слезу, благо что разреветься в такой ситуации не так уж и трудно.
А дальше пошло как по маслу. Я рассказала про завод, про объявления, умоляла пройти к нам в квартиру, где я могу показать газеты с предложениями о работе. И что мы никакие не наркоманы… Кажется, ментам надоело, тем более что я уже готова была начать истерику, а им становилось все скучнее. Взять с безработных нечего, сажать пока не за что. Нас отпустили с миром, и мы, прихватив узелок и ведро, пулей вылетели из «уазика».