Глава 9 Транссексуалы в других культурах

Глава 9

Транссексуалы в других культурах

Антропологи которые изучали «примитивные» или нецивилизованные культуры, часто ссылались на транссексуальные меньшинства (мужчин ставших женщинами), которые кажется есть и были долгое время неотъемлемой частью этих культур. И, как катои, эти люди «третьего пола» довольствовались общепризнанным и законным местом в обществе, частью которого они были. Их можно найти в самых отдаленных частях планеты, их признание в народах закреплено в самых разных терминах которые ходили в обиходе в этих обществах: например, бердаши старой северной и центральной Америки, хиджры Индии, вариа и биссу (waria и bissu) Индонезии, маху и фа’афафинес (mahu и fa’afafines) Полинезии и Самоа, асоги (asog) Филиппин и не’учика (ne’uchica) восточной Сибири.

Если взять хорошо изученных североамериканских индейцев, с 17 века примерно у 150 североамериканских племен задокументированы некоторые ссылки на людей, которые не точно классифицировались как мужчины или женщины. Какие сходства и параллели, если есть, существуют в поведении этих людей и отношении к ними других членов общин?

Конечно, многие из этих групп оказались сюрпризом для европейских исследователей, когда они впервые обнаружили их. Самые религиозные из них почувствовали угрозу, поскольку они нарушали то, что укладывалось в христианскую модель мужчины и женщины, и они были им непонятны. Их реакцией был, предсказуемо, ужас от вида этих «отвратительных» и «негласных» обрядов. Вот типичный пример такой реакции в обзорах первых европейцев прибывших в Полинезию в конце 18 и начале 19 веков: «Христианские миссионеры не сомневались, что Сатана, противник Господа и человека, правил как абсолютный монарх на островах южных морей».

Реакция менее консервативных путешественников того времени была не такой строгой, если верить комментариям историка Нико Бесниера «часто в ранних свидетельствах всплывает история, как озабоченный европейский моряк путал полинезийского туземца неясного пола (третьего пола) с женщиной». Он упоминает истории моряков ходивших с «девочками» (кавычки от автора), которые выступали танцовщицами на праздниках.

К сравнению между очень разными культурами в самых разных частях мира, конечно, нужно подходить с осторожностью. Здесь априори нет причины не верить, что разные транссексуальные группы, которые были обнаружены в этих культурах, исполняли похожие роли, или довольствовались похожим окружением, внутри широкой социальной группы, частью которой они являлись. В самом Таиланде выделяются два отличительных типа катоев: традиционные катои старого деревенского Сиама, особенно неразвитых севера и северо-востока, и современные катои, танцоры кабаре в туристических городах. Последние — относительно новое изобретение, только появившееся в значительных количествах, когда первые коммерческие шоу кабаре распространились в городе Паттайя в 1960-х и 1970-х. Это было время, когда Паттайя изменилась до неузнаваемости, превратившись из маленькой рыбацкой деревушки, которой была, в сверкающий туристический аттракцион, какой она является сейчас. Это было время, когда толпы молодых подающих надежды людей, таких как Лек, услышав истории о больших деньгах, проделали свой путь из деревень к блеску новых мест, когда появилась такая категория катоев как высокопрофильные развлекатели туристов. Многие из старых традиций вскоре были утрачены в безумной атмосфере благоприятной возможности и финансовой наживы. Похоже не существует прямого эквивалента этого в других странах, особенно в таком масштабе. Даже если она есть, любое сравнение со старыми традициями будет иметь незначительную ценность, потому что новый тип транссексуальных людей должен рассматриваться как современный продукт, возникший в силу экономической нужды, долга перед семьей и коммерческой возможности.

Однако, не сравнивать традиции этих различных групп в своих разных странах будет также ошибкой, так же как если начинать с предрассудков, что все они занимали такое же структурное и функциональное место в обществе. По крайней мере, на фоне этого, чтение существующей литературы приоткрывает некоторые интересные сведения, даже о группах находящихся в очень отдаленных географических местах. Вначале, мы предположим, что транссексуальные группы считались нормальными в «примитивных» обществах. «Примитивные» — означает, что анимистские культуры с древней историей еще не были захвачены, или ассимилированы так называемым влиянием цивилизаций с более масштабными религиями или политическими режимами.

Так как в современном мире сохранилось немного остатков анимизма, даже в отдаленных местах, поэтому мы почерпнем сведения из исторических книг и отчетов антропологов писавших в 19-м и начале 20 веков. Одним из толчков за последние 10–15 лет, возникших в результате движения феминисток и наук изучающих женщин, стал повышенный среди академиков американских и европейских университетов к тому, что стало называться «гендерные отношения». В результате этого огромное количество древних документов стали доступными для изучения и оценки этих древних источников.

Некоторые классические труды по изучению североамериканских индейцев были сделаны антропологами в первой половине 20 века. Лица 3-го пола были замечены во множестве племен и были названы бердаши писателями того времени — термин сейчас немодный среди ученых, так как он считается унизительным в своем смысле. Современные писатели предпочитают более точный термин «третий дух» и «женщина-мужчина». Люди 3-го пола, кажется, были распространены и были описаны в культурах, таких географически разнородных как Арктика, Миссисипи, Мексика и тем, что сейчас является Калифорния. Сабин Ланг, суммируя полученные сведения, пишет:

Кажется, по праву можно сделать одно общее утверждение — что большинство из этих широко разных культур по крайней мере традиционно различало более чем два пола…В числе этих племен женщины-мужчины (нейтральное современное определение, предпочитаемое вместо бердаши) — врачеватели того или иного рода. В некоторых племенах их рассматривали избранными для такого положения из-за их специального полового статуса

Схожие атрибуты спиритической эффективности приписываемой транссексуалам были сделаны даже в более отдаленных частях северного полушария. Марджори Балзер описывает такую связь в анимистских обществах в северо-восточной Сибири. Она цитирует отрывки раннего исследователя Боргараса, писавшего в 1909 о молодом шамане по имени Тилу’вги:

Лицо Тилу’вги, обрамленное копнами толстых волос, расписанное в стиле чукотских женщин, отличалось от мужских лиц. Это было что-то вроде женской трагической маски, приделанной к телу великанши, расы отличающейся от ее собственной. Все повадки этого странного существа были отличительно женственными.

Согласно Оксфордскому словарю английского языка слово «шаман» произошло в Сибири, хотя оно общеприменимо к медиумам в любой культуре, которые практикуют духовное врачевание в анимистском стиле. В Сибири половая неясность ассоциируется с загадочной сексуальной энергией откуда, как верят, происходит специальная сила подчинять и повелевать духами, чтобы достигать желаемого результата: например, исцеления или получения плодородия. Сверхъестественные души в свою очередь управляют сменой пола и считается, что они тесно связаны со своими хозяевами, иногда женясь на них в специальных союзах человек-дух. Поскольку все верят, что эти духи невероятно могущественные и потенциально мстительные, слабых и нежных женственных мужчин, с которыми они находятся в союзе, боятся. Из этих взаимовыгодных отношений между духом и трансформированным шаманом проистекает приписываемая ему сила исцелять, или воздействовать на земные ситуации.

Балзер рассматривает фестивали как «распространенное в обществе исцеление душ, драму приспособленную к нуждам общества…и для усиления связей между человеком и духами и социальной критики». Только на этот праздник мужчины надевают маску женщины. В более интимной обстановке, перемена смена у ведущего шамана зависела только от степени крайности, и различалась от временного переодевания в одежды и смены прически до полной и постоянной смены пола. Наблюдения гермафродитных лиц, пользующихся особым статусом в обществе как духовных медиумов, также были сделаны авторами работавшими в Индонезии и в Филиппинах, и привели их к тем же заключениям относительно ассоциации между неясностью, гибкостью в поле и спиритической силе.

Связь между переменой пола (временной или постоянной) и способностью человека подчинять и повелевать духами, таким образом, является обычной темой в описаниях церемоний по излечению душ и иногда на традиционных анимистских праздниках. Однако, если сделать заключение из этих отчетов, что для того чтобы стать шаманом в этих анимистских обществах обязательно нужно быть транссексуальным мужчиной, оно будет не только обманчивым, но ошибочным. Женщины-шаманы были очень распространены и в некоторых странах, знаменитых как Таиланд, исторически их количество намного превышало число своих транссексуальных коллег.

Запрещение и Преследование.

Историческая литература 17 века содержит бесчисленные примеры отвращения и часто ужаса, выражаемого прибывающими представителями европейских колониальных сил, когда они обнаруживали практику поклонения духам, и в особенности обнаруживая, что транссексуальные лица занимают почетное место в этих примитивных обществах. Иногда это провоцировало на насилие. Бедные бердаши центральной и южной Америк были вынуждены скрывать свой неправильный пол, чтобы официальные лица из американского правительства не могли обнаружить этого. По большей части они принимали сформировавшийся мужской стереотип насчет внешнего вида, но сохраняли одну особенную яркую половую черту, которую не замечал чужак, но по которой члены своей культуры понимали, что они бердаши.

В ходе конфронтации анимистов-католиков этой эры, переполненные яростью колонизаторы стремились вырвать с корнем поклонения духам, неясные полы и привести половые роли в этих землях к соответствию с бинарной моделью мужчина-женщина, которая была основой Христианской системы ценностей. Когда испанские конкистадоры установили власть над Новым Светом в центральной и южной Америках в начале 1500х, для них существование мужчин, носящих женские одежды, выполняющих женскую работу и часто исполняющих ритуалы на религиозных праздниках, стало анафемой и рассматривалось как вид «сатанинской проделки». Реакции были иногда, радикальными, согласно хроникам времен. Один отчет рассказывает об испанском командующем Нунез де Бальбоа, который так рассвирепел наткнувшись на группу транссексуальных людей при дворе главы в Панаме, что приказал бросить их псам на растерзание.

Похожие чистки проходили в то же самое время на Филиппинах, снова руками испанцев, и миссионеры работали, не покладая рук (хотя хочется надеяться не так жестоко как Нунез де Бальбоа), чтобы добиться соответствия населения половым догмам католицизма и обратить всех мужчин непонятного пола в настоящих мужчин, таких какими они видели и понимали их.

Когда британцы захватили контроль над Индией, они были поражены и пришли в замешательство, обнаружив транссексуальное меньшинство мужчин ставших женщинами известное как хиджры. И снова эта группа оказывается частью местной культуры страны. Неистовые (хотя в основном неудачные) попытки подавить и издать законы против «отвратительной практики этих бедняг» были проведены в 18 и 19 веках. С такой самодовольной реакцией с Запада, неудивительно, что собрание архаичных верований и практик, которые мы называем «Анимизм», исчезло, или они ушли в подполье, и что единственными открытыми примерами служили только очень отдаленные части планеты. Но поскольку основные страны неуклонно простирали свое влияние и территории, то даже они постепенно подпадали под сокрушительную силу церкви и государства. В северо-восточной Сибири анимистские практики и транссексуальное поведение, связанное с ним, дожили до 20 века, но стали предметом точно такого же рода параноидальной ненависти и подавления со стороны Советского государства в 1920 и 1930х годах.

Ранние завоеватели были жестоки и бескомпромиссны в своем осуждении и репрессиях против анимистских практик. Такими чуждыми казались они для своих цивилизаций и католических убеждений, при которых они выросли. Для них ритуалы поклонения духам представлялись очевидным грехом и грешники должны были быть призваны к ответу и наказаны. Христианские миссионеры 19 и раннего 20 веков стали придерживаться более умеренной позиции. Их вера, конечно, не позволяла им закрывать глаза на анимистские практики, но они объяснялись как результат заблуждения и «чудачество», чем работой дьявола. И их практиков больше жалели и воспитывали, чем стращали и предавали мечу.

Индийские хиджры.

В своей книге озаглавленной Ни Мужчина, ни Женщина, Серена Нанда дает увлекательный взгляд на хиджр в Индии. Хиджры — третий пол в Индии. Они являются религиозной общиной мужчин (на внешний вид), которые одеваются и действуют как женщины и которые поклоняются богине Мата, одной из многих ипостасей матери-Богини, которой поклоняются по всей Индии. Согласно этому верованию, лицо становится настоящим хиджрой, пройдя через ритуал кастрации, обычно от рук другого более старшего члена общины (операция считается незаконной в Индии и проводится в частных домах без применения анестезии). Хиджры играли традиционную роль в Индии как артисты на свадьбах и в домах, где рождался мальчик. Рождение сына считается самым важным событием в индийских семьях. Хиджры посещают дом, ритуально благословляют новорожденного и развлекают семью музыкой, танцами и песнями. Типичная группа исполнителей состоит из двух музыкантов, пятерых танцовщиц и главного гуру, который руководит представлением. Эти празднования являются источниками большого веселья и смеха. Взамен за свое выступление хиджры получают деньги и подарки от семьи.

В этом смысле хиджры — одни из самых «успешных» традиционных транссексуальных общин в Азии, потому что сегодня они уютно вписываются в господствующую религию. Хиджры, в большинстве, являются индусами, хотя и не все. Меньшинство составляют мусульмане. Они склонны жить вместе в общинах, или «домах», внутри которых существует четкое распределение ролей и система поддержки как в семье.

И хиджры и катои традиционно специализируются как профессиональные артисты и развлекатели. Культурная ниша, занятая катоями, потому кажется схожей с хиджрами Индии, чем с бердашами северной Америки и теми другими транссексуальными группами, которые были описаны в странах, где существует тесная взаимосвязь между шаманизмом и двойственностью полов. Действительно, развлечения которые хиджры и катои предлагали своим зрителям кажутся похожими по стилю, но не по сути. Они оба имеют репутацию, как играющие вызывающе во время своих выступлений и попирающие нормальные границы этикета и уважения. Есть параллели также в условиях исполнения — хиджры также полагаются на получении «чаевых» на таких мероприятиях. Нанда пишет:

Во время выступлений по случаю рождения ребенка, приглашается типичная группа исполнителей на свадьбах в семье среднего класса, состоящая из 5 до 9 хиджр; большая часть из них танцуют, один играет на барабане, а другой — на фисгармонии…Более продуманные выступления … проходят в семьях выше-среднего-достатка, и деньги и подарки (похожие с теми, что дают на рождениях) для хиджр соответствуют этому статусу. Ожидается, что старшие члены семей благословят жениха, очерчивая круг над его головой банкнотами рупий и эти деньги потом собирают хиджры.

Есть еще разные сходства между двумя группами. Дети обычно решают, что они хотят стать хиджрой или катоем в раннем возрасте. У новичка будет наставник. В случае с катоем это «старшая сестра», для хиджры это более формальный «гуру». Многие хиджры на разной стадии своей жизни зарабатывают на жизнь проституцией. Полный хиджра — тот, у кого отрезаны гениталии, так же как считается полным катоем — тот, кто прошел «операцию». Большинство хиджр — индуисты и индуистские мифы и легенды, как и в буддизме, производных от индуизма течениях, содержат множество ссылок на гермафродитных людей и богов. Хиджры в индийском обществе, как катои, рассматриваются с той же самой парадоксальной смесью уважения и отвращения. Повседневные привычки этих групп похожие, они одеваются и ведут себя с преувеличенной, даже агрессивной, женственностью, они почти все курят и они не стесняются отвечать на критику громко и язвительно, из-за чего в какой-то степени их боятся. Люди в обоих группам в общем выражают меланхоличное желание родить детей.

Полинезия — другая часть мира, в которой транссексуалы, похоже, ассоциируются с открытыми фестивалями, танцами и публичными выступлениями, нежели с более частными ритуалами исцеления душ. Бесниер ссылается на «поразительную ассоциацию» половой двойственности с сатирой и пародией на этих островах». Как катои и хиджры, наследие этих народов как актеров развлекательного жанра, видимо, дожила до нынешних времен.

Заключение

Транссексуальные группы людей были описаны антропологами, как присущие анимистским культурам в самых разных частях мира.

Мужчины ведущие себя и одевающиеся как женщины и наоборот — конечно не являются чем-то таким уникальным в этих древних анимистских культурах. Имеются сведения о переодевании в христианское время, Генрих 3 во Франции и Жанна дАрк — два примера этому. Некоторые менее известные случае были описаны голландскими социальными историками Рудольфом Деккером и Лоте Ван дер Полем, по Европе с 16 по 19 века. Среди них — истории женщин, которые переодевались мужчинами с определенной целью — чтобы вступить в армию или попасть на борт корабля, отплывающего в голландскую Вест Индию, чтобы найти там счастье.

Эти примеры относительно редки и мотивы, стоящие за переодеванием, были либо прагматичные (например, желание вступить в вооруженные силы), или просто чисто эксцентричные. В Иудео-христианском мире не было ничего отдаленно похожего на группы, описанные выше; группы людей родившихся внешне мальчиками, которые с ранних лет выражали желание вести себя и одеваться как девочки; группы людей, которых принимали в широком обществе как третий тип пола со своими собственными правами, независимыми от мужчин или женщин, и которые составляли неотъемлемую часть этого общества и поэтому получали признание и даже статус.

Одна вещь по крайней мере кажется ясной из этих антропологических отчетов. У данных культур, которые традиционно принимали и до некоторой степени включали в свой состав меньшинство людей, члены которого были ни мужчинами, ни женщинами, — обычно в основе лежали анимистские традиции. Там, где присутствуют анимистские традиции в своих древних формах, возникают традиции неясного пола или третьего пола. Когда анимистским практикам пришлось адаптироваться, или слиться с нарождающимися поздними течениями более научных учений и идеологий, третьему полу тоже пришлось подстроиться или уйти в подполье.

Если анимистские верования и поклонение духам вместе со своими ритуалами и суевериями являлись анафемой и казались тошнотворными для колонизаторов-христиан, для священников индуизма и буддизма такие практики не несли угрозы, когда эти религии распространялись по южной и юго-восточной Азии. Большая часть старой анимистской мифологии влилась в легенды и совокупные образы этих религий. Действительно, справедливо будет сказано, что индуизм и буддизм в некоторой степени изменили свои учения и доктрины, чтобы избежать конфликта с старыми традиционными канонами, которые, разумеется, были широко распространены. Ассимиляция многих из старых идей в новые учения помогла сохранить плавное распространение религий.

Наряду со сходствами, сравнения между разными транссексуальными категориями в различных частях мира также обнаруживают различия и контрасты. Катои, похоже, имеют больше общего с теми группами, специализирующимися с публичными выступлениями, нежели с теми, кто практикуют колдовские дела и врачевание душ. Со своей показной женственностью, зацикленностью на внешнем виде и склонностью к театральным выступлениям, они кажутся более близки хиджрам Индии, маху Полинезии и фа’афафины Самоа, чем к североамериканским бердаши и шаманам восточной Сибири. В отличие от этих последних групп, их специальностью являлась сфера развлечения, чем врачевание душ или шаманизм.

И снова, как и хиджры, в ходе истории катои вошли в квази-партнерство с формальными религиями, когда они возникли на сцене (индуизм в Индии, буддизм в Сиаме). Оба дополнили учения и ритуалы службы монахов, предлагая беззаботные священные развлечения во время удачных или праздничных событий. Хиджры и катои вступали в дело и несли веселье, после того как священники провели свои церемонии и благословления.

Сходство в том, что произошло с анимистскими общинами, когда их родные земли попали под власть колониальных властей тоже очевидно. Высоко схоластические захватчики по определению должны были ради того чтобы сохранить свою собственную систему верований, отвергнуть практики, которые шли в разрез с их собственным мировоззрением. Мощные пушки средневекового христианства не делали исключений для других религий, особенно безбожных, и они, конечно, не признавали никаких отклонений от дихотомии мужчина-женщина в истории Сотворения мира. Изображение прекрасного женственного мужчины с мистической силами над природой должно быть представлялась им самой крайней противоположностью традиционным идеям, которую только можно было вообразить. Ее следовало сокрушить, как можно скорее, и заменить легендами о мужественном мужчине, в конечном итоге воплощенном в голливудском стереотипе крутого парня с неистовым гетеросексуальным аппетитом; Джон Уэйн в прериях, мексиканские бандидос. С другой стороны мир Сибири в 1920 претерпел схожую трансформацию. Транссексуальные шаманы севера-востока казались отвратительными для нового коммунистического режима. Это было время, когда государство налагало свой штамп насчет пола человека.

Конечно, не могло быть точек соприкосновения для любого вида дискуссии между анимистами и их новыми христианскими хозяевами. Они были слишком метафизически отдалены друг от друга. Наилучшим путем для захватчиков решить проблему было — искоренить этот феномен, который они не надеялись никогда понять. У них имелась сила, чтобы выполнить это, как имелось и сильное желание. Тем не менее, и более мягкие методы миссионеров были, по общему мнению, очень эффективными в убеждении «населения принять… модель двух полов, двухгендерную модель». Во многих случаях единственной надеждой на выживание для лиц 3-го пола было перейти на позицию «замалчивания». Этот печальный сценарий хорошо показан в книге Рамона Гутиерреза, связанной с событиями в Новой Мексике с 1500 по 1846, — Когда Иисус Пришел Кукурузные Матери Ушли Прочь (When Jesus Came The Corn Mothers Went Away). Ирония, конечно, состоит в том, что это был не Иисус — защитник слабых и угнетенных — а тяжеловесная поступь времени, которая нашла анимизм и связанные с ним практики такими неудобоваримыми.