11
11
Из замужних краев — в ночной загул
Экскурсии в провинцию к бывшим подругам с домами-мужьями-детьми никогда не проходят даром.
На следующее утро после возвращения подруг из Гринвича телефоны не умолкали.
Сара сломала лодыжку, катаясь на роликах в четыре часа утра. Миранду угораздило заняться сексом в стенном шкафу с каким-то малознакомым типом, причем без презерватива. Кэрри навытворяла невесть что и теперь была уверена, что их мимолетному роману с Мужчиной Ее Мечты пришел конец. А Белл вообще пропала.
Любовь по-французски
Миранда совершенно не собиралась пускаться в загул, или, как она это называла, «ломать из себя Глен Клоуз».
— Я, честно, собиралась пойти домой, выспаться как следует, а в воскресенье встать пораньше и спокойно поработать…
Вот она — прелесть незамужне-бездетной жизни. Можно спокойно работать по воскресеньям.
Но Сара все-таки уговорила ее пойти на вечеринку.
— Наверняка там будут нужные люди, — сказала она.
Как истинная пиарщица, Сара не упускала случая завести очередное полезное знакомство с «нужными людьми», что на ее языке нередко означало «с новыми любовниками».
Итак, Шестьдесят четвертая Ист-стрит. Особняк стареющего миллионера. Тридцатилетние красотки в черных платьях — все как на подбор блондинки, из тех, что вечно сшиваются на вечеринках стареющих миллионеров, заодно притаскивая с собой всех своих подруг. В итоге весь дом заполонили толпы охотниц за мужчинами, искусно скрывающих свою злонамеренность за маской напускного безразличия.
Сара тут же затерялась среди гостей. Миранда осталась скучать у стойки бара. Ее темные вьющиеся волосы и вызывающие сапоги-чулки было сложно не заметить на фоне однообразных кучкующихся блондинок.
Мимо прошли две девицы, и Миранда могла поклясться — или все же померещилось? — что одна из них произнесла: «Смотри, смотри, Миранда Хоббз. Та еще сука».
Миранда вскинулась, пробормотав себе под нос: «Я-то, может, и сука, только куда уж мне до тебя», — и почему-то вспомнила, как к концу нескончаемого вечера у их остепенившейся подруги им подали низкокалорийный морковный пирог в низкокалорийной сливочной глазури, а к нему вилочки из серебра высшей пробы, наточенные, как орудия убийства.
К ней подошел мужчина. Дорогой костюм, явно сшитый на заказ. То есть до мужчины ему, положим, оставалось еще расти и расти — на вид ему было лет тридцать пять, не больше. Но держался ничего.
Миранда как раз заказывала себе двойную порцию водки с тоником, и он не преминул этим воспользоваться:
— Что, жажда замучила?
— Нет, голод. Еще вопросы?
— Сейчас накормим, — ответил незнакомец — на этот раз с заметным французским акцентом.
— Когда понадобится, я сообщу, — ответила Миранда и собралась уходить. У нее скулы сводило от этой тусовки, но домой, с другой стороны, тоже не тянуло. Сидеть дома и страдать от одиночества было не лучшей перспективой. К тому же алкоголь уже успел ударить ей в голову.
— Гай, — представился он. — У меня галерея на Семьдесят девятой.
Она обреченно вздохнула:
— Ну еще бы…
— Может, ты о ней даже слышала…
— Так вот, Гай… — начала она.
— Да? — с готовностью откликнулся он.
— Ты можешь достать членом до собственной задницы?
Гай хитро улыбнулся. Пододвинулся поближе. Положил руку ей на плечо.
— Конечно, радость моя.
— Ну вот пошел бы и сам себя трахнул!
— Ой, да ладно тебе! — дружелюбно усмехнулся Гай, и Миранда задумалась, действительно ли этот тип дурак или просто француз. А он схватил ее за руку и потащил на второй этаж. Она не особенно сопротивлялась, решив, что мужчина, способный сохранять хладнокровие после того, как его так опустили, не столь уж и плох. В итоге они оказались в спальне, на кровати с красным шелковым покрывалом. У француза оказался кокаин. Они начали целоваться. В спальню то и дело заходили какие-то люди.
Каким-то образом они очутились в здоровенном стенном шкафу. Деревянные панели, вешалки для пиджаков и брюк, полки для кашемировых свитеров и ботинок… Миранда пробежалась глазами по лейблам: Сэвил-Роу — скукотища.
Она обернулась. Гай был тут как тут. В дело пошли руки. Чулки поползли вниз. Ширинка расстегнулась, являя взору мужское достояние — здоровенный тугой кошель.
— Что, такой большой? — выдохнула в трубку Кэрри.
— Большой. Причем французский, — ответила Миранда (фу, какая пошлость!).
А потом, когда все было кончено, он произнес:
— Ты только смотри не сболтни моей подруге. — И напоследок, может, для пущей убедительности, запечатал ей рот французским поцелуем.
И понеслось: девушка, с которой он живет вот уже два года и вроде как они помолвлены, да только он еще и сам не решил, хочет ли жениться, а с другой стороны, они все-таки живут вместе, так что деваться некуда.
Короче, приехали — та же Клоуз, только в профиль.
На следующий день Гай где-то раздобыл ее телефонный номер и позвонил, уговаривая встретиться.
— И вот из чего нам приходится выбирать, — заключила Миранда.
Ньюберт волнуется
Часов в двенадцать Кэрри позвонил Ньюберт, муж Белл, разыскивая жену.
— Если бы она умерла, я бы об этом знала, — ответила Кэрри.
Инженю на роликах
Теперь о Саре, которой, по словам Миранды, в четыре часа утра взбрело в голову покататься на роликах у себя в подвале. Пьяной. Тридцативосьмилетней.
Взрослая баба в образе инженю — можно представить себе что-либо менее привлекательное? Вряд ли.
Но с другой стороны — что же ей оставалось делать? Ей под сорок, она не замужем, но ведь хочется иметь кого-нибудь рядом. А мужчины, как мы уже усвоили, падки на молодость. Даже те коровы с девичника были моложе ее, когда выходили замуж. Может, ей вообще больше ничего не светит. Вот она и напялила ролики, мотая круги по подвалу в компании своего двадцатипятилетнего кавалера — вместо того чтобы заниматься с ним сексом. Он-то был только «за», но она боялась, что покажется ему слишком старой.
— Ой, приве-е-ет! — произносит она в трубку, когда Кэрри звонит ей узнать, как дела. Сара валяется на диване в своей крошечной, но идеальной двушке в высотке на Второй авеню. — Да все хорошо-о-о. С ума сойти, правда?! — продолжает она неестественно-восторженным голосом. — Подумаешь — лодыжка. Зато какие там медбратики! И Люк от меня ни на шаг.
— Люк?
— Вообще-то Лукас. Такой зайчик. Мой новый кавалер. — Она захихикала. Омерзительнейший звук.
— Да где ты ролики-то раздобыла?!
— Он в них пришел на вечеринку. Ну не прелесть?!
Гипс снимут через полтора месяца, а пока Саре придется ковылять как есть, худо-бедно занимаясь своим пиаром. Страховки по нетрудоспособности у нее нет. Компания на ладан дышит.
Так это лучше, чем муж и домик в деревне? Лучше или хуже? Лучше или хуже?
Кто его знает…
Белл в «Карлайле»
Звонит Белл. Она в отеле «Карлайл». Что-то несет про какого-то вайд-ресивера из «Майами долфинз». Про клуб «Фредерике». Затем про своего мужа, Ньюберта, и соус к спагетти.
— Я делаю классный соус, — говорит она. — Из меня отличная жена.
Кэрри соглашается.
Оказывается, не успела она вернуться с девичника, как тут же разругалась с Ньюбертом и ушла, хлопнув дверью. Пришла во «Фредерике». Там-то она и повстречала своего вайд-ресивера. Он ей весь вечер твердил, что муж ее недостаточно любит.
— Да что ты в этом понимаешь?! — отвечала Белл.
— Я бы тебя все равно больше любил, — заверил он.
Она только смеялась в ответ, а потом сбежала и от него, сняв себе номер в отеле «Карлайл».
— Подожди, мне тут коктейли принесли, — произносит она скороговоркой, а затем продолжает: — Может, Ньюберт волнуется за свой роман, который недавно отправил в издательство. А может, все из-за того, что я не хочу детей. По крайней мере, до тех пор, пока он не продаст роман. А ведь забеременеешь — и прощай вольная жизнь! Так надо хоть сейчас нагуляться…
Все дороги ведут в «Бэби-долл»
Вернувшись в город и отзвонив Мужчине Ее Мечты, Кэрри отправилась в бар «Бауэри». Там же оказалась и Саманта Джоунс, кинопродюсер лет сорока и лучшая подруга Кэрри. Иногда.
За столиком Саманты уже водрузился Баркли, перспективный двадцатипятилетний художник и охотник за модельными юбками.
— Может, как-нибудь заглянешь в мою мастерскую? Я был бы рад, — проворковал он, отводя с глаз белокурую челку.
Саманта раскурила кубинскую сигару и, глубоко затянувшись, выпустила сизый дым ему в лицо.
— Не сомневаюсь. Только с чего ты взял, что мне понравится твоя мазня?
— А это и необязательно, — ответил Баркли, — главное, чтобы я тебе нравился.
Саманта недобро улыбнулась.
— Подрасти сперва. Я не связываюсь с мужчинами младше тридцати пяти. Опыта маловато.
— Да ты сначала попробуй, — ответил Баркли. — Или на худой конец купи мне выпить.
— Мы уже уходим, — ответила Саманта. — Пойдем искать местечко повеселее.
Искать пришлось недолго. «Бэби-долл». Стриптиз-клуб в районе Трибека. Избавиться от Баркли им так и не удалось, пришлось взять его с собой. Саманта с Кэрри резонно рассудили, что мужская компания в стриптиз-клубе не повредит. К тому же у него было с собой покурить. Они покурили в такси, а когда вышли у клуба, Сэм схватила Кэрри за руку (что было ей отнюдь не свойственно) и выпалила:
— Слушай, так что там у вас с Мужчиной Твоей Мечты? Не доверяю я ему.
Кэрри задумалась, что бы на это ответить, поскольку история повторялась из раза в раз — стоило ей найти себе мужчину, как Сэм тут же начинала отравлять ей существование своими сомнениями, вбивая клин в едва зарождающиеся отношения. Она ответила:
— Не знаю, по-моему, я по уши влюблена. Сэм спросила:
— Он хоть понимает, как ему повезло? Ему же страшно повезло!
Кэрри подумала: «Когда-нибудь мы точно с ней окажемся в постели с одним мужиком. Но не сегодня».
Бармен, вернее, барменша радостно бросилась к ним со словами:
— Слава богу, хоть женщины появились! — и принялась наливать им за счет заведения, что еще никогда не доводило до добра.
Баркли затеял заумную беседу про то, как на самом деле мечтает стать режиссером и как все художники рано или поздно уходят в кино, так почему, черт возьми, нельзя начхать на все эти занудные художества и не начать сразу снимать?!
На сцене танцевали две девицы. Выглядели они как простые смертные, причем не в лучшей форме — маленькие обвислые груди и большие задницы. К этому времени Баркли уже сорвался на крик:
— Но я же лучше, чем Дэвид Саль! Я ж, мать твою, гений!
— Да? Это тебе кто сказал? — перекрикивая музыку, съязвила Сэм.
— Все мы, мать твою, гении, — добавила Кэрри и направилась в туалет.
Чтобы туда попасть, ей пришлось протиснуться по узенькому коридорчику между двумя сценами и спуститься вниз по лестнице. Туалет производил удручающее впечатление — серая деревянная дверь со сломанным замком, отбитый кафель. Кэрри вспомнился Гринвич. Семья. Дети.
«Я пока не готова», — решила она.
Она поднялась наверх, скинула одежду, забралась на сцену и принялась танцевать. Саманта покатывалась со смеху — по крайней мере, до тех пор, пока к Кэрри не подошла барменша и вежливо, но настойчиво попросила спуститься со сцены.
В восемь утра позвонил Мужчина Ее Мечты. Он шел играть в гольф. В голосе его чувствовалось напряжение.
— И когда же ты пришла домой? — спросил он. — Хорошо погуляли?
— Да так, ничего, — ответила Кэрри. — Сначала посидели в «Бауэри». Потом еще в «Бэби-долл».
— Ну и чем же вы там занимались?
— Перепились вусмерть, — рассмеялась Кэрри.
— Больше ничего не хочешь мне рассказать?
— Да вроде нет, — ответила Кэрри ангельским голоском, как всегда, когда хотела его умаслить. — А у тебя как дела?
— Мне тут позвонили с утра, — ответил он. — Рассказали про твои ночные пляски.
— Правда? — поникла она. — А как они меня узнали?
— Узнали.
— Ты на меня очень сердишься?
— Почему ты мне сразу не рассказала? — спросил он.
— А ты очень сердишься? — настаивала она.
— Сержусь, что сама не рассказала. О каких отношениях может идти речь, если ты мне врешь?
— А откуда я знаю, можно ли тебе доверять? — ответила она.
— Знаешь, — ответил он, — уж кому-кому, а мне можно доверять. И повесил трубку.
Кэрри собрала в кучу их фотографии с Ямайки (какие же они счастливые, совсем еще влюбленные!) и вырезала из них Мужчину Своей Мечты с его сигарой. Вспомнила, как уютно было с ним спать, обвившись вокруг его тела.
Она хотела взять вырезанные фотографии, наклеить их на кусок картона и подписать сверху «Портрет Мужчины Моей Мечты с его знаменитой сигарой», а снизу: «Я соскучилась!» — и много-много крошечных поцелуйчиков.
Она долго сидела, уставившись на фотографии, но так к ним и не притронулась.