Глава 3. Секрет обаяния

Глава 3. Секрет обаяния

Во взаимоотношениях людей всегда одним из самых важных факторов было обаяние. Никто особо не задумывался над тем, почему один человек обаятелен от природы, а другой — нет. Ну, дано от Бога, и все тут. Конечно, обаяние как высокий дар согревает жизнь, но, если его нет, значит, придется так маяться?

Выясним, а в чем же проявляется обаяние, каково глубинное содержание этого таинственного и великого качества? Можно прекрасно одеваться, умело пользоваться косметикой, в совершенстве знать этикет, быть сведущим во всех вопросах жизни, но это не прибавит обаяния.

Обаяние — это не сумма знаний и опыта, это качество отношения человека к другим людям.

В том случае, когда накоплен большой опыт общения, есть знания и жизненная практика, вы можете слыть большим умником, эрудитом, приятным в общении, но… Когда во время разговора с интересным для вас человеком вы блистаете своими познаниями, а ваш собеседник или собеседница ищут взглядом другого и стремятся обратить его внимание на себя — это значит, что при всем вашем уме и начитанности вы проигрываете в главном — в личном обаянии. Что же это такое, таинственное, не поддающееся внятному объяснению качество — обаяние? В чем оно выражается?

Рискнем утверждать, что главное в обаянии человека — его сексуальность! А ее тайна многолика, она проявляется во взгляде, жестах, манере двигаться, говорить, улыбаться, в ощущении прикосновения и умении управлять своими чувственными переживаниями. Человек, обаятельный от рождения, не задумываясь делает все естественно и просто. А те, кому не дано это, пытаются компенсировать чем-то недостаток обаяния. К сожалению, чаще это приводит к появлению психологических комплексов.

Можно сказать, что обаяние проявляется в виде непрямого, замаскированного, опосредованного сексуального призыва. Если он обращен к противоположному полу, то может звучать в подсознании как: «Я жду тебя, приди ко мне, и мы обретем счастье!»

Если же призыв направлен на человека того же пола, то он создает в подсознательном восприятии образ-символ сексуального подражания: «Будь таким, и ты добьешься успехов, станешь значимым для своих партнеров!»

В разной степени такой способностью невербализованного приманивания обладают все. И нет какого-то универсального рецепта обаяния, который был бы одинаково приемлем для всех. Важно понять, что обаяние — это следствие, внешнее проявление глубинных внутренних психосексуальных ориентации. Но ведь сексуальная привлекательность для разных социальных групп, разных возрастных и интеллектуальных категорий различна. Кого-то привлекают грубая сила, напор, мощь и натиск, а кого-то эти качества натуры могут оттолкнуть, у кого-то — вызвать стойкую реакцию неприятия.

Степень личного обаяния человека меняется с возрастом, обретением социального статуса, укреплением семейного и финансового положения.

Жизненные перемены формируют иной тип притягательности. Он может быть приказным, повелительным, просительно-заискивающим, презрительно-унижающим и т. д. Как происходит формирование таких необычных типов притягательности? Причин и условий для этого множество. К примеру: человек, в молодости по-настоящему обаятельный, добивается с годами финансовой самостоятельности, независимости, высокого социального положения, твердо встает на ноги. По мере накопления этих житейских достижений его взгляды на жизнь меняются, он приспосабливает свое мировоззрение к новым стереотипам отношений и постепенно растрачивает былую непосредственность, чистоту реакций, нацеливает восприятие на улавливание скрытых препятствий, выявление тайных умыслов и намерений людей его окружения. Постепенно меняется стиль его обаяния. Притягательность претерпевает ряд изменений и превращается из юношески непосредственной в эгоистическую, ориентированную на достижение конкретных целей и результатов.

Нечто подобное происходит и в других случаях, когда человек оказывается в подчинении у другого и перестраивает свою притягательность в угоду новым стереотипам отношений.

Если жизненный партнер демонстрирует свое приниженное по отношению к другому положение, то невольно провоцирует возникновение презрительно унижающего притяжения и т. п. Глубинная внутренняя притягательность, в юности опирающаяся на сексуальное приманивание партнеров, с возрастом меняется и ориентируется на узкую группу людей, с которыми чаще всего приходится общаться, поддерживать контакты. Интересно, что сами носители такого измененного «обаяния» искренне полагают, что они неотразимы, так как та группа, в которой им удается быть заметными, для них ассоциирована со всеми окружающими.

В том случае, если человек перестал быть притягательным даже для людей своего круга общения, он искренне считает себя непонятым, не оцененным окружающими по достоинству.

Редко кому удается сохранить в неизменном виде непосредственность обаяния молодости, ориентированного на сексуальное приманивание партнеров. Чаще всего с возрастом и обретением жизненных стереотипов меняется и форма сексуальной притягательности. А обаяние молодости пропадает, растворяется в быту, суете, заботах.

К глубокому сожалению, это удел большинства. И как бы мы ни стремились оставаться обаятельными и привлекательными всегда, независимо от возраста, для этого прежде всего нужно сохранять искренность чувств и чистоту восприятия.

Многие, подрастеряв в жизненных неурядицах багаж своей непосредственности, пытаются заменить его суррогатами общения. А это — пьяные компании, посиделки в саунах с барышнями, мальчишники и девичники и т. п. Само по себе суррогатное общение приносит какое-то временное удовлетворение, но не решает главного вопроса — возвращения обаяния. Ведь в таком общении нет и не может быть искренности чувств. Каждый стремится доказать себе и другим свою исключительность, высунуться из повседневности, пригибая к земле других. Эти попытки ущербны изначально.

Искренность чувств возникает там, где нет страха, стремления к выгоде, желания подать себя, доказать, что ты и только ты нужен партнеру, а партнер нужен тебе. Поэтому можно сказать, что он и она ищут друг в друге высокого сексуального понимания, трепетной готовности отозваться на непроизнесенный призыв: «Иди ко мне!»