Мечты сбываются: из золушек в принцессы и обратно

Мечты сбываются: из золушек в принцессы и обратно

Любая гейша всегда мечтала о богатстве и возлюбленном. Собственно, возлюбленный и должен был это богатство предоставить, чтобы выкупить гейшу из дома, которому она принадлежала. То есть каждая гейша по сути своей — Золушка, с той лишь разницей, что Золушка умела выполнять только черную работу по дому, а гейши — прекрасно образованные в самых разных областях, интеллигентные, воспитанные девушки с навыками профессиональных психологов. Разве этим они заслужили счастье меньше, чем сказочная героиня?

Сегодня мир знает больше всего о счастье гейши Саюри — той самой «мемуарной» Ивасаки Минэко, но гейшам везло и до нее. А с началом XX века начались и первые случаи отъезда гейш за границу — их возлюбленными стали богатые и знатные иностранцы. Самая яркая история произошла с гейшей О-Юми из киотского квартала Гион. Представитель американской олигархической семьи Морганов Джордж Морган познакомился с ней в 1902 году на фестивале «Мияко Одори» в Театре гейш в Киото и сразу влюбился в нее. О-Юми имела совершенно иные планы, да и внешне белые гайдзины тогда еще не считались привлекательными для японских девушек, и она вежливо, но решительно отказала Моргану. Американец принялся настойчиво ухаживать и даже взялся за японский язык, но гейша была непреклонна. Более того, ходили слухи, что ее собственный любовный роман с одним студентом близится к тому, чтобы завершиться двойным самоубийством. Парень нуждался в деньгах, он не мог выкупить О-Юми, и терраса Храма Киёмидзу уже поджидала их, чтобы сбросить молодые тела вниз.

Однако не зря говорят, что японские женщины стократ хитрее мужчин, да и в любви куда искушеннее. О-Юми решила принять предложение Моргана и стала его официальной любовницей, передав все деньги, полученные за согласие, своему возлюбленному студенту. Спустя год спасенный любовник успешно окончил университет и... уехал из Киото, даже не попрощавшись с О-Юми.

После того как несчастная девушка пришла в себя, она по-новому взглянула на всю эту историю и на самого Моргана. После некоторых раздумий она приняла его предложение руки и сердца. Чтобы сочетаться законным браком с любимой, Морган выкупил ее у хозяйки за громадную сумму — 40 тысяч иен, но и О-Юми вынуждена была отказаться от японского гражданства — общество презирало ее за то, что она стала женой «белого варвара».

Морган и О-Юми поженились в начале 1904 года, в разгар милитаристских настроений в Японии, и предпочли сразу уехать в Нью-Йорк. Но тут уже клан Морганов, а также их «коллеги-миллионеры» встретили молодоженов холодным презрением и подвергли обструкции. Не нашедшие понимания ни в Киото, ни в Нью-Йорке, Джордж и О-Юми вынуждены были уехать в Париж, где они наконец обрели свое счастье — на девять лет. С началом мировой войны Моргану пришлось вернуться в Нью-Йорк. Он рвался обратно, к О-Юми, но так и не смог до нее добраться — умер от инфаркта по дороге к жене.

О-Юми стала наследницей состояния Морганов и переехала в Нью-Йорк. Как ни странно, разыгравшаяся драма подействовала на воображение высшего американского света, и жизнь бывшей гейши протекала теперь вполне спокойно. Она занималась своим домом, много играла на фортепьяно, которое сопровождало ее в долгих переездах по всему миру, покровительствовала выставкам японского искусства в Америке. О-Юми пережила и Вторую мировую войну, в которой новая ее родина победила старую, сбросив на ту сотни тысяч обычных бомб и две атомные, добилась возвращения ей японского гражданства и вернулась в Киото, чтобы умереть на родине.

Почти одновременно с О-Юми скончалась еще одна великая гейша современности — О-Кои. Будущая звезда родилась в 1870 году и была отдана в чайный дом в возрасте четырех лет — ее семья очень нуждалась и не могла прокормить малышку. Когда О-Кои исполнилось тринадцать, она стала токийской гейшей из района Симбаси и вскоре завоевала признание как красивая, тактичная, умная и веселая «искусница».

Еще через пять лет О-Кои по собственному желанию стала наложницей немолодого завсегдатая чайного дома Омудзи, где она тогда работала. Теперь она превратилась в хозяйку собственного дома и даже смогла выкупить долги своих приемных родителей, которые к тому времени разорились. Слава О-Кои росла с каждым днем — она была лучшей, самой эротичной и самой недоступной гейшей Симбаси.

По существовавшей тогда традиции почитатели таланта О-Кои предложили ей «закрутить роман» с популярнейшим актером театра кабуки Итимура Удзаэмон — самым известным любовником Токио тех времен. И... О-Кои согласилась. Это был «роман по сговору» — в Японии случается и такое. А его спонсором и даже организатором свадьбы двух знаменитостей стал «данна» — любовник О-Кои, который только таким образом и смог оставить свое имя в истории: его звали Ядзима.

Однако дальше все развивалось совсем не так романтично. После свадьбы О-Кои приняла свое детское имя Тэру и перешла жить в дом супруга, где попала фактически в услужение к одной из самых злобных и привередливых свекровей на свете. О-Кои стала Золушкой — обычная история для молодых японских девушек, не только гейш. На мужа рассчитывать ей не приходилось: перестав быть гейшей и став законной женой, О-Кои перестала и существовать для него. Через два кошмарных года О-Кои попросила развода.

Получив свободу и взяв денег взаймы, она открыла новый чайный домик, снова став королевой ночного Токио. Вскоре за ее руку и сердце сошлись в поединке два гиганта — борцы сумо Араива и Хитатияма. Бой выиграл Араива. Он отдал гейше призовые деньги и предложил выйти за него замуж, но О-Кои это уже не было интересно. Тем более что Араива, мягко говоря, не блистал интеллектом, а у О-Кои только что появился новый любовник (да еще какой!) — премьер-министр Японии Кацура Таро. Они любили друг друга и встречались около десяти лет — до смерти Кацура в 1913 году.

Но и в их жизнь вмешалась политика. Хотя, в отличие от О-Юми, О-Кои не была замужем за иностранцем, Русско-японская война попортила ей немало нервов. Население Японии не одобряло подписанный после войны Портсмутский мирный договор и винило в неудаче премьер-министра, а заодно ненавидело и О-Кои. Националисты объявили любовников предателями родины. На них было совершено несколько нападений, и дом О-Кои пришлось охранять солдатам. Чтобы спасти и себя, и ее, Кацура ушел в отставку, официально объявив, что отныне порывает и всякие контакты с О-Кои. Однако со временем негодование правых утихло, и любовники опять стали встречаться, а Кацура даже вновь занял кресло премьер-министра.

После его смерти О-Кои провела несколько лет в одиночестве, но потом вернулась в Токио и в полном соответствии с духом времени открыла один из первых баров в западном стиле на Гиндзе — в самом центре японской столицы в двух шагах от ее родного квартала Симбаси. Последним ударом для нее стало Великое землетрясение Канто в 1923 году, которое уничтожило Токио вместе с ее баром. О-Кои уже не смогла оправиться от потрясений и после череды новых злоключений стала в 1938 году буддийской монахиней, чтобы завершить свою жизнь в чтении сутр и размышлениях о бренности мира, превратностях судьбы и способах совершенствования кармы.