Лицо

Закройте глаза и представьте себе лицо любимого человека. Вы наверняка начнете непроизвольно улыбаться и даже, возможно, щуриться от удовольствия; на сердце станет тепло. Как говорили поэты, одного лица достаточно, чтобы отправить в плавание тысячу кораблей, а другого – чтобы оснастить целую армаду отказами и страданиями[49]. Влюбленные могут сидеть и смотреть друг на друга часами, сплавляя свои сердца раскаленным добела взглядом и находя в лице любимого отблески рая. Примерно то же самое происходит, когда мать смотрит на своего ребенка. Загипнотизированная видом его лица, радостно возбужденная своей любовью, как тонизирующим средством, она может, счастливая, сидеть и смотреть на него целые дни напролет. Ребенок ей улыбается – и ее сердце тает. Улыбка вызывает обожание, и изысканная тирания этого обожания абсолютна. Новорожденный ребенок – это самое притягательное из всего, что есть на Земле. Он еще не ходит и даже еще не умеет сам переворачиваться, но уже держит в своей власти всех, кто его окружает. Даже слепые от рождения дети знают, как улыбаться.

Приезжая в чужие страны и ничего не зная ни об обычаях, ни о языке аборигенов, мы инстинктивно понимаем, как флиртовать с местными жителями. И не важно, где это происходит – в Голландии, на Тайване, в Индонезии или в Амазонии. Когда мы испытываем чувства, это отражается у нас на лицах, и мы прибегаем к одним и тем же ухищрениям. Люди по всему миру используют для флирта одни и те же мимические «фразы». Учиться этому не обязательно. Мы даже умеем соблазнять своего собеседника одним взглядом. Если кокетничают дети – они привлекают к себе внимание взрослых, если кокетничают взрослые – с флирта для них начинается безумное танго любви, однако техника кокетства одна и та же. Женщина немного поднимает брови и бросает на мужчину страстный взгляд широко открытых глаз. Если он обратил на нее внимание, она застенчиво отворачивается, опускает глаза и едва заметно улыбается. Потом она снова поворачивает к нему голову и словно опять касается его своим взглядом. Иногда она при этом хихикает, или усмехается, или закрывает лицо руками. Эту комедию флирта – сочетание скромности и откровенного сексуального интереса – разыгрывают повсеместно; этот сценарий женщины, судя по всему, создали давным-давно, чтобы сообщать мужчинам о своей готовности к сексу.

Обычно лицо – это первое, на что мы обращаем внимание, увидев человека. Лицо напоминает нам о родителях, или о прежнем возлюбленном, или о ком-то, кто сделал нам больно. Иногда лицо сообщает нам о том, как чувствует себя человек, встревожен он или весел, доверчив он или угрюм. С возрастом на лице появляются четкие морщинки, говорящие о том, каков человек в жизни – смешливый или упрямый. Наш характер обычно скрыт от посторонних глаз, и именно лицо делает человека особенным, неповторимым. Другие живые существа могут узнавать и радостно встречать своих сородичей по запаху, но мы узнаем человека именно по лицу. Когда рождается ребенок, первым делом мы спрашиваем: «На кого он похож?» Нам необходимо умение узнавать лица быстро, чтобы ориентироваться во всех отношениях нашего сложного общества, и у нас есть замечательная способность различать лица среди множества визуальных объектов, узнавать кого-либо всего по нескольким карикатурным штрихам. И правда: шаржи и карикатуры помогают нам лучше всего. Роберт Мунро и Майкл Кубови, исследователи из Орегонского университета, показывали группе студентов рисунки с изображениями человеческих лиц. Увидев потом эти лица снова, студенты их узнавали, но делали это быстрее и уверенней, если лица на рисунках были искажены, изображены удлиненными или непропорциональными. «Почему искажение запоминается лучше, чем само лицо?» – задался вопросом Мунро. Он и Кубови полагают, что это происходит потому, что и мозг запоминает лица схематически, фиксируя свое внимание на тех чертах, которые делают одно лицо непохожим на другие. А поскольку карикатурное изображение создается по тому же принципу, оно распознается лучше, чем реалистичный портрет. Некоторые люди с травмами мозга страдают от прозопагнозии – заболевания, при котором они лишены способности узнавать лица. В тяжелых случаях они даже не узнают себя в зеркале.

Людям свойственно очаровываться лицами. Портретная живопись возникла как минимум 16 тысяч лет назад, во времена кроманьонцев, вырезавших профиль одного из своих сородичей на известняковой пластине, обнаруженной в пещере Ла-Марш, во Франции. Плиний полагал, что первый рисунок представлял собой обведенный на стене силуэт чьей-то тени; может, он и прав. На протяжении всей истории люди связывали личность человека с его лицом. Мы видим лица на старинных монетах; на резьбе времен ледникового периода; на посмертных масках; на полотнах венецианцев XV века; мы видим их и на маленьких головках врагов, контурно нарисованных охрой на стенах пещер эпохи палеолита и изображенных в три четверти (в ракурсе «полтора глаза»). Лица вырезали на геммах, в виде камей; гравировали на меди, чтобы делать дешевые дагеротипы; фотографировали и собирали эти фотографии в альбомах. В своих портретах Леонардо да Винчи старался передать то, что он называл «движениями души».

Слово face (англ. «лицо»), вероятно, восходит к латинскому глаголу facere, «делать или придавать форму» и индоевропейскому корню dhe-k- – «ставить» или «класть». Этимология намекает на то, что речь идет об уловках, ухищрениях. Мы меняем выражение лица, чтобы соответствовать обстоятельствам. Или, как пишет Томас Стернз Элиот в поэме «Любовная песнь Дж. Альфреда Пруфрока»: «Для встречи новых лиц создать себе лицо»[50]. Оксфордский словарь английского языка (Oxford English Dictionary) сообщает, что слово face было впервые употреблено в 1290 году для обозначения передней части головы. В XV веке его можно было использовать и как глагол со значением «хвастаться». В одном из центральных графств Англии однажды я слышала, как женщина, которой было за восемьдесят, отказалась от второй порции пирога, сказав: «Don’t overface me» («Не конфузьте меня»). Существует множество выражений, производных от слова face: face off – «дать отпор», face the music – «стойко встречать трудности», interface – «действовать слаженно», lose face – «потерять лицо», do an about-face – «поворачиваться кругом», face up to – «быть готовым», fall flat on face – «ударить в грязь лицом», talk face-to-face – «говорить лицом к лицу». Мы называем циферблат «лицом часов» – face of the clock, а фасад дома – его «лицом»; говорим, что «лицо города изменилось» и что «жизнь может исчезнуть с лица Земли». С первого взгляда (on the face of it) бросается в глаза, что мы одержимы лицами.