Борьба полов

Если мужчинам и женщинам суждено влюбляться, вступать в брак, производить на свет детей – почему они постоянно враждуют? Потому что у них разные биологические программы. Семенная жидкость среднего мужчины, ее разовая порция, содержит всего пять калорий, и в основном протеин. Она извергается со скоростью 45 км/ч, что примерно равно предельной скорости движения на моей улице. Это наводит на мысль о том колоссальном давлении, которое должны ощущать мужчины, эрегируя. При этом во время одного семяизвержения выбрасывается около двухсот миллионов сперматозоидов. Если бы все они выживали, теоретически соседский парень мог бы заселить целую планету. Если он хочет, чтобы его гены сохранились, ему понадобилось бы оплодотворить как можно больше девушек. Родители девушек это чувствуют и обеспокоены его «намерениями» по отношению к их дочерям. В конце концов, у женщины может вызреть всего одна яйцеклетка в месяц – и не так много за всю ее жизнь. Забеременев, она на девять месяцев станет более слабой и уязвимой, менее способной себя содержать, а потом ей придется выкармливать ребенка и годами за ним ухаживать. Весь вклад мужчины – это немного пыла в романтический вечер. А вклад женщины – многолетнее самопожертвование. В ее интересах – выбрать того, кто останется с ней и будет ей помогать растить ребенка. С точки зрения биологии в интересах мужчин – любить женщин и их бросать. Футболка, выставленная на видном месте в витрине пляжного магазина в Уэст-Палм-Бич, безупречно, хотя и жестоко, резюмирует суть мужского императива: на ней изображены со спины три горячие молодые женщины, блондинки в трусиках-бикини, обтягивающих попки. Их лиц совсем не видно, а внизу – надпись «Jump ’em, Pump ’em, Dump ’em» – «Запрыгивай на них, сношай их, бросай их».

Поле битвы – крошечное. Предельный срок – примерно тридцать лет жизни. Оба противника – генералы. Оба хотят одного и того же – сохранения своих генов. Они различаются только стратегией. Ей нужен мужчина, который останется рядом, а поскольку в этом никогда нет стопроцентной уверенности, она становится очень разборчивой. Она надеется на взаимную любовь с кем-то, кто будет ее защищать и поддерживать. Она ждет от него верности, проверяет его искренность, изводит вопросами о том, действительно ли он ее любит, пойдет ли ради нее в огонь и в воду. Она употребляет такие слова, как «всегда» и «навсегда». Она ревнива, она собственница, но с одной оговоркой: это не важно, что он с кем-то спит, – главное, чтобы он не был влюблен в других женщин. Она знает, что он не прочь засевать своим семенем и другие поля. Ее заботит только его практическая верность – то, что он останется с ней, гарантируя выживание и для нее самой, и для ее потомства. И так, раздражаясь и страдая, она прощает его раз или два, или делает вид, что не замечает, но занимает решительную позицию, если измены становятся хроническими или выглядят серьезными. Он тоже ревнивый, тоже собственник, но не позволяет ей шалостей. Если она забеременеет от другого, он прекратит содержать ребенка, у которого нет ни одного его гена. Для него это было бы катастрофой. Так что, если она хотя бы смотрит на другого мужчину с вожделением, он приходит в ярость. И это относится не только к отдельным мужчинам, но и к целым странам.

В свое время газеты были полны сообщений о насилии над детьми и их убийствах в Боснии и Герцеговине. Разбить врага недостаточно. Кровожадные воины хотят истребить неродившиеся поколения, чтобы сохранились только их собственные гены. Пожалуй, наиболее очевидный пример такого поведения – это события, произошедшие в 1300 году до н. э. Надпись на стеле в египетском Карнаке повествует о мести фараона Мернептаха ливийским воинам, которых он победил. В ней перечисляются доказательства кастрации противника, которые его военные увезли домой: «Фаллосов ливийских военачальников – 6 штук. Фаллосов, отрезанных у ливийцев, – 6359 штук. Фаллосов, отрезанных у убитых сицилийцев, – 222 штуки. Фаллосов, отрезанных у убитых этрусков, – 542 штуки. Фаллосов, отрезанных у убитых греков и подаренных фараону, – 6111 штук».

Мужчинам и женщинам бывает трудно понять друг друга, потому что их тела говорят на собственных, несколько отличающихся друг от друга диалектах выживания. Некоторые слова как будто совпадают, но смыслы их меняются; иногда эти диалекты различаются даже грамматикой. Дебора Таннен очень увлекательно продемонстрировала в своей книге «Ты меня не понимаешь! Почему женщины и мужчины не понимают друг друга», что мужчины и женщины под одними и теми же словами часто подразумевают совершенно разные вещи. Когда мужчины собираются вместе, независимо от того, что именно они обсуждают, в их разговоре всегда есть едва уловимая состязательность, элемент хитрой борьбы за положение и власть. Когда же вместе собираются женщины, в их беседе, вне зависимости от темы, всегда присутствует едва уловимое желание завести связи и знакомства. Например, если пара выехала из дома на машине и заблудилась, мужчина вряд ли будет спрашивать у прохожего совета. Ему не хочется, чтобы посторонний подумал, что он управляет машиной недостаточно хорошо и не может самостоятельно ориентироваться. Это его бесит, заставляет терять лицо – смех другого мужчины кажется ему едва ли не самым тяжким преступлением и воспринимается как вид непредумышленного убийства. А вот женщина не стесняется спросить дорогу, да и сама с удовольствием поможет сбившемуся с пути незнакомцу. Для нее это вопрос не статуса, а общения. Чаще всего мужчина продолжает ехать наобум, сбиваясь с пути все больше и больше, а женщина громко ругает его за упрямство, из-за которого он не хочет обратиться за советом.

Женщина старательно окружает свою жизнь многочисленными «навсегда», жить среди которых ей спокойно и удобно. Она вовлекает свою семью в сеть социальных связей – родственных и дружеских; общается с соседями, устраивает вечеринки, совместные мероприятия с мужем. А мужчина говорит, что ему необходимо личное пространство, что он не понимает ее маниакального стремления к социализации и не хочет, чтобы его связывали по рукам и ногам. И тогда муж и жена идут на компромисс, который состоит в раздельном досуге. Он отлучается из дома, чтобы сыграть в крокет с приятелями, а она – чтобы походить по магазинам с подругами.

Мужчины участвуют в ритуалах для того, чтобы учиться законам доминирования и конкуренции. Например, когда мужчины смотрят спортивные соревнования, они следят за формальным исполнением ритуала, болеют за ту или иную команду, учатся скрывать свою уязвимость. Женщины участвуют в ритуалах (ходят обедать вместе, вместе посещают любимый салон красоты) для того, чтобы налаживать связи. Зачастую женщины откровенней и уязвимей в общении с подругами, чем с мужчинами-партнерами, а заботясь о других женщинах, они приобретают умение заботиться и о себе. Такими формальными способами мужчины и женщины приводят в порядок свою эмоциональную жизнь. Однако у них разные стратегии, разные биологические маршруты. Его сперматозоиду нужно двигаться, а ее яйцеклетке – надежно устроиться. Удивительно, что они вообще счастливо живут вместе. Любовь в этой битве предлагает множество средств: «нейтральная зона» между траншеями противников, где оба остаются в безопасности; гонец, курсирующий между линиями обороны; островок счастья на болоте недоверия.