Пересуды о главном

Пересуды о главном

— Правда, что Рабинович выиграл в лотерею миллион?

— Правда. Только не Рабинович, а Хаймович, и не миллион, а 100 рублей, и не в лотерею, а на скачках, и не выиграл, а проиграл.

— Хуй — это же святое!!! Как же это вообще можно. Вот так взять — и отрезать?!

— Уродуют свое тело только ненормальные!

— И описывать их жизнь надо исключительно в историях болезни!

— Да и вообще, кому интересны трансы? Их проблемы далеки от народа.

— Кого волнуют чужие болячки? Кто про это будет читать? Лучше про нормальных мужиков и баб… про любовь, разврат, приключения или еще там чего-нибудь… Но кого тронет история про чувака, который в бабу всю жизнь переодевался…

Я и не ожидал, что информация о том, что я начал писать книгу о транссексуале, вызовет у стриптизерок в моем клубе такой взрыв возмущения. В принципе, на их мнение мне плевать, тему уже утвердило издательство. Со стриптизюльками поделился соображениями просто так, не особо интересуясь их отношением к теме, но попал под фонтан негатива. Они даже бросили красить мордочки ради трепещущей дискуссии.

До начала шоу всего несколько минут, в зале полно зрителей, а среди полуголых артисток идет бурное обсуждение «уничтожения самого святого предмета на Земле». Да что там на Земле? Самого необходимого во всей Вселенной! Ведь если подсчитать в процентном соотношении, о чем чаще думают люди — о космических реалиях или о генитальных баталиях, думаю, ответ будет очевиден.

— Ведь ее все равно принимали за мужика, особенно со спины! — вставила одна из баб, хорошо знавшая Хельгу. — И эта путаница для нее была обидна.

— Какая путаница? Вы не обо мне?! — В дверях гримерки возник радостный и пьяненький музыкант Андрей Алексин.

Он часто гастролирует вместе со мной и бабами, и потому его появление в «святая святых» никого не смутило.

Лицо у автора шлягера всех времен и народов — «Ну что ж ты страшная такая?.. И ненакрашенная страшная, и накрашенная…» — было загадочно-хулиганским. Он только что вернулся с какой-то халтуры, где, судя по всему, опять что-нибудь выкинул..

— Опять, наверное, дал интервью от имени Кузьмина? — поинтересовался я.

Дело в том, что его кудрявую наружность — особенно в провинции — вечно принимают за Владимира Кузьмина. Пару раз он даже давал интервью от имени великого музыканта различным местным газетам, рассказывая «совершенно эксклюзивные подробности своей личной жизни». Благо «подробности» никогда не выходили за рамки усть-пиздюйской прессы. А для самого Кузьмина, если вдруг до того дойдут слухи об «откровениях в прессе», у Алексина имелась отмазка. Типа, он сам ничего не понял; типа, просто подходят какие-то журналюги, фотографируют, что-то спрашивают, ну а он, знай, отвечает. А Алексину и не жалко осчастливить людей, рассказывая им от чужого лица, что на самом-то деле он любит мальчиков, что молодая и красивая жена — только прикрытие, а настоящая его страсть вовсе не она…

До сих пор неизвестно, что думает о таких выходках сам Кузьмин. Но он, мне кажется, и знать не знает о своем двойнике, тоже музыканте. А впрочем, и выяснять-то каждый раз, что он снова выкинул, некогда. В зале полно народу, да еще как назло пришли журналисты. Прослушали, что клуб может не сегодня завтра гавкнуться, и решили посетить напоследок. А тут еще и пьяный Кузьмилексин.

— Ты по делу пришел или как? — поинтересовался я у Андрюхи.

— Да нет, просто выпить.

— Тогда иди садись на свободное место, напивайся и главное — никаких интервью не давай.

…Уже на другой день мне позвонила знакомая журналистка.

— Ром, мне даже неловко, но здесь такое дело…

— Чего, говори.

— Правда, что твоя жена едет на Бали?

— Куда? Гм… Может, я чего не знаю…Верка! — крикнул я в спальню, где она сидела. — Ты на Бали едешь?

— А что, кто-то зовет? — Она бодро появилась в дверях.

— Кто зовет? — поинтересовался я в трубку.

— Владимир Кузьмин, — сказали мне по телефону.

— Кузьмин.

— А Кузьмин-то с какой радости, я с ним даже не знакома, а ты?

— И я тоже. А почему именно с Кузьминым? — Они уже три года встречаются, он ее любит, — тихо сообщила журналистка, полагая, что открывает секрет.

— Откуда такая информация?

— Да сам Кузьмин рассказал.

— Да? Но мы с ней всего пару лет женаты. — Ой, мне так неловко. Я, наверное, их сдала. — Ну не знаю. А телефончика этого самого Кузьмина у тебя случайно нет? Заодно и познакомлюсь с ним по случаю.

— Есть, — и она продиктовала мне… давно известный номер Алексина.