Рай византийских евнухов

[854]

Как и проституция, грабеж, убийство, другие преступления, кастрация была вне закона и в христианской теологии, и в римском праве. Император Юстиниан, правивший в 527–565 гг., издал указ о жестоком наказании за это преступление: те, кто его совершал, могли быть кастрированы сами; если операция их не убивала, они могли быть сосланы на принудительные работы в шахтах, а их собственность конфисковали. Но такой страшный риск только способствовал подъему цен на евнухов, и потому кастрация там процветала настолько, что один автор описывал Византийскую империю как «рай евнухов».

Хотя в 325 г. на Никейском соборе мужчинам было запрещено кастрировать самих себя, а евнухам – становиться священниками, хотя римское законодательство с I по V в. запрещало кастрацию рабов, даже представители знатных семейств нередко выступали за кастрацию собственных сыновей. В чем здесь крылась причина? В общественном и профессиональном продвижении по службе, особенно в военной области. Евнух Нарсес[855], например, в течение десятилетий был главным казначеем, потом – могущественным полководцем, которому Юстиниан доверял больше, чем кому бы то ни было. К X в. евнухи господствовали при императорском дворе, опережая по значению других придворных во время церемоний, а в Церкви, армии и на гражданской службе поднимались до самых высоких чинов[856].

Их успех был обусловлен только одним обстоятельством: бесплодием. Независимо ни от чего ни один кастрат не мог строить козни ради будущего своего сына. Именно поэтому евнухов считали настолько верными и надежными, что они составляли основную часть бюрократии и важный противовес наследственной знати.

Сначала кастрировали только иноземцев или рабов. Однако по мере того, как евнухи добивались все большего влияния, даже императоры стали кастрировать своих сыновей, чтобы уничтожить соперников или возвести их на такую высокую должность, занять которую они могли, только получив титул, присваивавшийся главе Православной церкви, – патриарх Константинопольский. Но для этого требовалось соблюдение целибата, предпочтительно такого, какой соблюдали евнухи. Евнухи-военные делали блестящие карьеры в качестве адмиралов и генералов. Главный казначей – исключительно влиятельный имперский чиновник, тоже обычно был евнухом. Во дворце евнухи служили хранителями гардероба, казначеями, управляющими имениями; решали общие вопросы, их назначали на самую высокую должность – постельничего, неизбежно становившегося наперсником императора, с которым тот делился самыми сокровенными тайнами.

Нередко евнухи представляли собой добычу или трофеи, захваченные в результате пиратства, похищений и межплеменных войн. Поскольку в живых оставалось очень мало кастратов – император Юстиниан полагал, что немногим больше 3 процентов выживали после операции, – они представляли собой большую ценность и стоили в три раза больше мальчика с нормальными гениталиями. В отличие от оскоплений, практиковавшихся в Китае и Оттоманской империи, у многих византийских евнухов операции были менее радикальными – им отрезали только яички.

Доктор, которого иногда заставляли производить эти увечья, описывал две процедуры. Метод сжатия состоял в том, чтобы вымыть мальчиков в горячей воде, а потом сжимать их яички, пока они не будут полностью раздавлены. Более радикальный метод иссечения предполагал хирургическое удаление двух яичек, что приводило к появлению евнухов, в отличие от их братьев со сжатыми яичками вообще не испытывавших эротических ощущений. По этой причине резекция была предпочтительнее сжатия. Тем не менее, когда операция проводилась с юношей, вышедшим из подросткового возраста, не было гарантии, что она навсегда лишала его возможности достичь состояния эрекции, и в редких случаях евнухи вступали в сексуальные отношения с женщинами из дворца. Если такая связь обнаруживалась, виновного в ней казнили. Сама по себе вероятность такого скандала ужасала настолько, что евнухов, выказывавших гомосексуальные тенденции, терпели, а порой даже приветствовали. Как ни странно, гомосексуализм карался кастрацией, и это нередко вело к тому, что публика ставила евнухов и гомосексуалистов на одну доску. Кроме того, гомосексуализм был излюбленным обвинением против тех, кого подозревали в составлении заговоров против императора.

Как и в случае с другими их кастрированными товарищами по несчастью, сексуальная несостоятельность византийских евнухов повсеместно приносила им доверие хозяев, и нередко их назначали на должности, предполагающие достаточно тесные связи с женщинами. Их присутствие играло на руку разделению полов – как-никак, евнухи были неким «третьим полом».

Однако иногда представители этого «третьего пола» действовали подозрительно, как будто принадлежали к первому. Многие византийские евнухи поневоле соблюдали целибат, но другие были возмутительно распутны. Их менее радикальные увечья по сравнению с китайскими и османскими кастратами оставляли им больше пространства для чувств и больше возможностей для действий. Мужчины без яичек, как было известно, нередко не отказывали себе в удовольствии заниматься «непристойными объятиями», а в отдельных случаях обзаводились женами. Некоторые могли достичь эрекции и даже выделить водянистую жидкость – что-то вроде суррогата спермы, но по сравнению с целибатом это был не худший вариант. И никому не надо было беспокоиться об опасности грешной беременности – как и в случае с евнухами-священниками, выслушивавшими исповеди женщин и иногда извлекавшими для себя из этого сексуальные выгоды.

Менее сурово кастрированные византийские евнухи умудрялись избегать насильственного целибата гораздо чаще, чем их сильнее изуродованные товарищи по несчастью, лишенные половых членов. Такое положение сохранялось, несмотря на угрозу смерти, если их любовницами становились женщины из дворца. Когда соблазн вожделения был слишком силен, евнухи доставляли себе удовольствие, как только могли; дух побуждал их даже тогда, когда плоть была с большим изъяном. Другие, менее похотливые или в большей степени изувеченные, сосредоточивались на карьерных возможностях, доступных одаренным и работоспособным евнухам. Если честолюбие оказывалось сильнее чувственности, у них было достаточно мотивов для достижения самых высоких должностей либо в государственной администрации, либо в командовании вооруженными силами. Успешная карьера позволяла им оказывать значительное влияние на политику империи, накапливать большие личные состояния, зарабатывать надежную репутацию и удовлетворять почти все человеческие стремления, кроме полового влечения.