Другой взрослый: Ваш отец

Исследования показывают, что в здоровых семьях отец вносит значимый вклад в развитие ребенка через действия, слова, моделирование поведения и проявления привязанности. Отцовское влияние может стать ключевым в обучении ребенка эмоциональному контролю – поскольку отцы предпочитают шумные и даже грубые игры, – а также помочь формированию эмпатии в детском и юношеском возрасте. В здоровых семьях диада, состоящая из мужа и жены, укрепляется с добавлением ребенка и образованием триады, хотя это требует сознательных усилий. Согласно нескольким исследованиям, влиянием отца нельзя пренебрегать. Например, Дженнифер Бирд-Крейвен, Брендон Ауэр и другие показали, что отношения дочери с отцом играют важную роль в формировании способности справляться со стрессом. Уровень кортизона – гормона, вырабатывающегося при стрессе, оказывался ниже у девочек, имеющих теплые отношения с заботливым отцом. При негативных, холодных отношениях у дочерей наблюдался более высокий уровень кортизола, а также повышенная чувствительность к эмоциональным изменениям и склонность к реактивному поведению.

При наличии нелюбящей или отвергающей матери возникают и другие последствия.

Становясь родителем, не важно, отцом или матерью, каждый из нас привносит в эту роль не только свой детский опыт, но и идеи – все как одна непроверенные, многие совершенно неоформленные – о том, как лучше всего справиться с трудной задачей воспитания детей и какую роль должен играть партнер. Детство дочерей (и сыновей) 1940?1970-х годов определялось традиционными взглядами на отца как кормильца, главы дома и поборника дисциплины и на мать, обязанную заботиться о детях и доме. Для многих дочерей из этого поколения, воспитанных нелюбящими матерями, роль отца в культурном и социальном отношении была сведена к минимуму, что сказалось на их жизни.

Согласно недавним исследованиям, даже сейчас участие отца в воспитании детей остается ограниченным, поскольку и в наши, более просвещенные, времена роль матери считается более важной, чем роль отца, а попечение о детях остается женской обязанностью, как и забота о доме, даже если работают оба супруга. Оказалось, что именно матери решают, должны ли отцы участвовать в уходе за детьми и в какой мере. Это явление получило название «материнский гейткипинг». Осуществляя гейткипинг, мать критикует, принижает или дестимулирует попытки мужа заботиться о детях; в итоге отец, как правило, отказывается от активной роли.

Почти 20 лет назад Мэри Делуччи в своем исследовании выяснила, что надежными прогностическими факторами отцовской вовлеченности являются стабильность брака и поддержка жены. Интересно, что чем более негативным был опыт матери с ее собственным отцом, тем больше она стремилась к тому, чтобы ее муж стал активным родителем. Дочери отвергающих отцов также чаще одобряют и ценят эти усилия своих мужей. Более новые исследования, в том числе Сары Шоппе-Салливан, указывают на материнский гейткипинг как на существенный фактор неудачи пары в совместном родительстве. Дочери часто описывают нелюбящих, отвергающих и контролирующих матерей как мастериц гейткипинга – они хотят контролировать сферу, традиционно считающуюся женской.

Некоторым дочерям нелюбящих матерей одно только присутствие отца в доме помогает снизить накал критики и враждебности; для других, однако, близость к отцу обостряет конфликт с матерью – ревнивой и склонной к конкуренции либо эгоцентричной, желающей, чтобы все внимание мужчины в доме доставалось ей. Отец, эмоционально отстраненный от семьи, – физически присутствующий, но фактически отсутствующий по собственной инициативе – может усилить в душе нелюбимой дочери ощущение, что ее бросили и предали. Если отца действительно нет – родители развелись или он попросту сбежал, – это также, хотя и по-другому, сказывается на нелюбимой дочери.

Я предлагаю собственные, опять-таки ненаучные, описания ролей отца в отношениях матери и дочери и в его собственных отношениях с дочерью. Они могут пересекаться или меняться со временем. Помните, что эти паттерны лишь подспорье в понимании роли отца в вашем детстве и в дальнейшем.

Соглашатель сознательно или неосознанно становится пособником матери. Мать следит за тем, чтобы не сказать и не сделать дочери ничего неприятного в присутствии мужа, но, если правду утаить не удалось, моментально перекладывает вину на дочь. Каким бы ни было объяснение – ребенок нуждается в воспитании, проявил непослушание или неуважение, «слишком остро на все реагирует», – отец его принимает. Если папочка играет на стороне мамочки, для дочери это лишнее основание возложить на себя вину за то, что мать ее не любит. Впоследствии она может бояться любых отношений – и с мужчинами, и с женщинами.

Некоторые отцы не объединяются с женами, но принимают роль миротворца, что является разновидностью роли соглашателя. Их приверженность семейным узам и согласие с действиями супруги («Такой уж она человек», «Это для твоего же блага, она желает тебе добра») берут верх над всеми остальными соображениями и заставляют таких отцов активно побуждать дочерей принять их точку зрения. К сожалению, подобное миротворчество еще больше обесценивает и отрицает восприятие и чувства дочери. Такие мужчины испытывают определенную любовь и привязанность к своим дочерям, но игнорируют или не желают замечать обращение с ними матери и его последствия, поскольку главная ценность для них – супружеские узы. Дочь никогда не получает поддержки от такого отца, что приводит к неспособности разобраться в своих чувствах и доверять людям.

Подпевала. Печально, но факт: некоторые нелюбимые дочери рассказывают, что оба родителя были склонны к эмоциональному насилию, каждый по собственной причине, и злоупотребляли своей властью в отношении единственного ребенка или нескольких детей. Отцы тоже бывают нелюбящими, и в наиболее тяжелых случаях все сигналы, получаемые нелюбимой дочерью, оказываются негативными, как бы ни складывались взаимоотношения самих супругов.

Король семьи. Как ни странно, любящий и заинтересованный отец иногда может осложнить ситуацию в семье. Его близость к дочери становится катализатором усугубляющегося конфликта, особенно по мере взросления ребенка, поскольку мать считает, что уделяемое дочери внимание должно доставаться ей. Ревнивые, конкурентные или эгоцентричные матери часто видят в дочерях потенциальных соперниц в борьбе за место у трона короля. Матери, в детстве конкурировавшие за внимание собственного отца, например моя мать, особенно склонны опасаться за свое положение. Они разжигают конфликт, обрушивая на дочь все больше критики и делая все возможное, чтобы превратить мужа в соглашателя.

Чем менее устойчив брак, тем большей угрозой ее безопасности представляется матери привязанность отца к дочери. Дочь выступает в роли «другой женщины», реальной или выдуманной. По воспоминаниям нелюбимых дочерей, сценарий «король семьи» чрезвычайно разрушителен, и противостоять ему невозможно. Ревность пронизывает все поведение матери (формы могут быть разными), делая ее мстительной и подлой. Дочь в этой ситуации фактически бессильна.

Пустое место. Иногда дочь сталкивается с тем, что оба родителя в равной мере эмоционально недоступны, даже если придерживаются совершенно разных стилей родительства. Некоторые сообщают, что контролирующая мать держала под каблуком и отца – такие отцы склонны уносить ноги. Если «соглашатель» присоединяется к команде мамочки, то «пустое место» просто держится вне схватки, насколько возможно. Сара вспоминает: «Я почти не помню своего отца отдельно от телевизора или его магазина в цокольном этаже. Он молча поглощал обед, никогда не спрашивал, как у меня прошел день, и исчезал, едва положив вилку на стол. Пока я не стала взрослой, он был для меня никем».

В проблемных браках отцы часто эмоционально самоустраняются задолго до того, как действительно уходят из семьи (а некоторые и не уходят) и проводят больше времени на работе, вне дома, погружаются в хобби или спорт за пределами семейного круга. Интрижки на стороне еще больше отдаляют их от эмоционального центра семьи и, конечно, от дочерей. Эмоциональная боль, причиняемая дочери отсутствием материнской любви, усугубляется чувством, что отец отрекся от нее, отказался защищать, оставил одну во власти матери. Дочь испытывает огромное эмоциональное смятение из-за отсутствующего отца, и, если мать в конце концов разводится с ним, может фактически занять ее сторону, что порождает еще один внутренний конфликт. Потребность в материнской любви выходит на поверхность, и лояльность матери в этой тяжелой ситуации порой пересиливает необходимость защитить себя.

Развод родителей становится сложной коллизией для дочери нелюбящей матери, с которой ребенок, как правило, и остается жить. Дочери навязчивых матерей попадают в жесткий переплет, как только из-за стрессовой ситуации исчезают и те призрачные границы, что существовали раньше. Девочка старшего возраста в состоянии понять, что отец ушел, потому что с ним обращались так же, как с ней, и это может снять с нее бремя ответственности за крах брака матери и помочь создать устойчивый союз с отцом, даже если они проводят вместе очень мало времени. Пусть и отсутствуя физически в жизни дочери, такой отец присутствует эмоционально и заботится о ней. Став взрослой и начав устанавливать границы в отношениях с матерью, дочь может сохранить прочные узы с отцом.

Спасатель. Лишь немногие дочери говорят, что отец надежно оберегал их от дурного обращения матери, – похоже, Белые рыцари в реальном мире не водятся, – но многие все-таки чувствовали, что присутствие отца защищает или спасает их. Джеки (61 год) рассказывает: «Я мало времени проводила с отцом, он подолгу отсиживался за газетой, избегая конфликтов, или занимался починками в доме, и его нельзя было беспокоить, но, когда это все-таки случалось, я могла нормально дышать. На его лице я читала, что я хорошая, и это помогало мне не замыкаться в себе и не попадаться в ловушку – не верить всему, что она говорила. Это помогало. Всех моих проблем это не решило, но все равно, он меня спас».

Джеки похожа на многих дочерей унижающих или враждебных матерей, отцы которых, поощряя их устремления, признавая их таланты и способности, создают противовес материнской сконцентрированности на дочерних неудачах и недостатках. Дочери отвергающих или эмоционально отстраненных матерей часто обретают спасительную гавань в привязанности отца, даже если материнский гейткипинг ограничивает эту возможность. Многие – и я в том числе – чувствовали, что отец их ценит, и это позволило им в достаточно раннем возрасте понять, что они ничем не спровоцировали и не заслужили материнского отношения. В некоторых семьях, особенно если нелюбимая дочь является старшим или единственным ребенком, отец может стать воротами во внешний мир, побуждая ее браться за новые занятия или поддерживая увлечения, которые одобряет.

В отличие от «соглашателя», «подпевалы» или «пустого места», «спасатель» действует, скорее, как самостоятельная величина, балансируя между любовью и преданностью жене и дочери. Многие дочери отцов-«спасателей» идут по их стопам в работе и карьере. Некоторые рассказывают, что отец поддерживал их в развитии талантов, например в спорте или творчестве. Исследования показывают, что для женщин катализатором сближения является общение, а для мужчин – совместная деятельность. Это касается и отношений дочери и отца. 37-летняя Дженни вспоминает: «Отец никогда не вставал на мою сторону, когда мать придиралась ко мне или высмеивала за то, что я не так популярна, как мой брат. Но он молчаливо болел за меня в учебе, а затем, когда я начала писать рассказы, читал их все. Думаю, матери он ни слова о них не сказал. Я получила стипендию для обучения писательскому мастерству в колледже, и он один отвез меня туда. У нее нашлись другие дела. Он не защищал меня, и в детстве мне часто бывало больно, но он помогал мне по-своему, по мере сил».

Важно понять, что даже наличие отца-«спасателя» не позволяет ускользнуть из-под материнского гнета. Как вы помните, отрицательные и положительные переживания по-разному обрабатываются и хранятся в головном мозге. Дочь все равно тащит груз негативных эмоций, и ей предстоит пройти путь к исцелению. Я тому пример.